Книга Любовь, похожая на смерть - Андрей Троицкий

Руки и ноги старика, связанные телефонным проводом, безжизненно обмякли. Лицо с глубоко прорезанными морщинами вытянулось и посинело. Кажется, широко открытый рот продолжал хватать воздух. Но воздуха не было. Багажник был забит разным барахлом, в том числе двумя туристическими палатками в чехлах, канистрой с бензином, бутылями с водой, инструментом, каким-то тряпьем и консервами. Свободного места почти не осталось. Если выключить подачу воздуха, человек задохнется в этой тесноте и духоте через четверть часа, а то и раньше.

С досады Гурский плюнул на пол, схватив старика за плечи и брючный ремень, выволок наружу и опустил на асфальт.

Глава 25

Радченко разглядывал пейзаж и думал, что позади бесконечный день и бессонная ночь. А впереди еще один день, наверняка трудный и опасный. И чем он кончится, нельзя угадать. Сейчас он должен разыскать в пустыне Стаса и Аллу, вытащить их из этого жаркого безводного края и проводить до границы с Казахстаном. А дальше будет легче.

Асфальтовое шоссе тянулось через унылую равнину, заметенную песком. Вскоре показались невысокие холмы, местами голые, местами поросшие колючим кустарником.

– Медленно едем, – сказал Радченко.

– Мотор жалко, – ответил водитель. Это был мужчина лет тридцати пяти с круглым лицом, обтянутым желтой обветренной кожей, темноволосый, с узкими глазами. – Боюсь, перегреется. Ты не волнуйся, успеем. Главное, что воды взяли много. В этих местах вода первое дело.

Он не успел закончить мысль; в моторе что-то застучало, машина съехала на обочину и встала. Водитель сказал, что починка займет всего пару минут. Он вышел и открыл капот. Радченко тоже выбрался из провонявшего бензином салона на воздух. И остановился, наблюдая, как по встречной полосе проехала милицейская машина с включенными фарами и проблесковыми маячками на крыше.

– Тут милиция просто так никогда не ездит, – крикнул водитель. – Значит, убили кого-то…

– Почему обязательно убили?

– А потому что наша милиция пустяками не занимается. Они так и говорят: нас по пустякам лучше не беспокоить. Если не хочешь в подвале неделю посидеть.

Водитель вылез из-под капота и закурил. На востоке небо просветлело, поднявшийся ветер разогнал низкие облака. Радченко безуспешно боролся с усталостью; он наверняка уснул бы, стоя на ногах. Но водитель уже исправил поломку, завел двигатель. Звали водителя Мустафа, он родился и прожил все тридцать пять лет жизни в Элисте. И покидал родной город только один раз: когда уходил в армию. Узнав, что Радченко – адвокат из Москвы, решил получить бесплатную консультацию по юридическим вопросам.

– Моего дядю, когда он не вернул в срок двух баранов, убили, – рассказывал Мустафа, растягивая слова. – Правда, убили не сразу. Только со второй попытки. С первой попытки убили дядиного соседа. Перепутали впотьмах. У нас ночи очень темные. А потом и дядю того… Убийц мы знаем, и милиционеры их знают. Но не хотят задерживать. Потому что убийцы им хорошо заплатили. Вот вы, образованный человек, скажите, как тут быть? С чего начать?

Радченко объяснил, что по закону надо написать жалобу на милиционеров в местную прокуратуру. В этой бумаге следует подробно изложить факты и обстоятельства гибели дяди. Если меры к розыску убийц не будут приняты, надо обращаться в республиканскую прокуратуру. Мустафа кивал головой, стараясь запомнить слова адвоката.

Шоссе бежало дальше и дальше, слабенький мотор гудел, как турбина реактивного самолета. Машина дрожала, словно готовилась взлететь или развалиться на части. Пару раз приходилось останавливаться, Мустафа говорил, что мотор перегревается. И прятался за открытым капотом. Радченко вылезал и ходил по дороге, разминая ноги. Машина вскоре трогалась, и водитель начинал новый рассказ:

– Мой родной брат зашел в ресторан. И больше оттуда не вышел. Я привез его на площадь и ждал в машине. Прямо перед входом. Он сказал: «Сейчас перекушу и вернусь». Брат должен был встретиться там с одним знакомым, у которого брал деньги взаймы. И отдавал с процентами. Брат хотел просить об отсрочке платежа, потому что в тот год у него все овцы подохли от болезни. Ну вот, я сижу, жду. Час его нет, два нет, три, четыре нет… Пять часов сижу.

– И что дальше?

– Очень есть захотел. И пить тоже.

– А с братом что?

– Ясно что… Вот уж четвертый год, как он вошел в тот ресторан. Но обратно не вышел. В милиции дали справку, что по их линии брат считается пропавшим без вести. А у него четверо детей. На человека, пропавшего без вести, пенсию от государства не платят. Вот уже четыре года, как дети с голода пухнут. И вот мой вопрос. Как бы сделать, чтобы пропавшего брата в погибшие записали? Ну, официально признали мертвым. Тогда пенсию дадут.

– Для начала необходимо, чтобы милиция провела детальное расследование. По факту исчезновения человека. А уж потом…

– В милицию родственники много раз ходили, – поморщился Мустафа. – А там говорят: это дело давнее. Чего теперь расследовать, надо было раньше чесаться. Будто это мы, родственники, во всем виноваты. Один умный человек мне говорил, что моего брата в том ресторане того… Прямо на кухне лопатой зарубили. А ночью вывезли тело в степь, сожгли и закопали. Мне даже убийцу показали. Седой такой мужчина, с усами. Высокий, представительный, ходит с портфелем. Носит пиджак и глаженые брюки. Хромает на левую ногу…

– Дела об исчезновении человека или убийстве не имеют срока давности, – начал Радченко. – Потому что эти деяния отнесены к категории особо опасных… Слушай, Мустафа, у тебя что, бандиты всех родственников убили? И ты остался круглым сиротой?

– Почему всех убили? – вопросом ответил водитель. – Пока еще не всех. Кое-кто еще жив.

– И то хорошо… Вон стоит кривой столб, видишь? Останови. Кажется, нам где-то здесь поворачивать.

Радченко вышел из машины. На этой стороне дороги – заросли колючих кустов, чуть дальше стоял деревянный столб с подпоркой; на нем красовалась цифра пятьдесят один, выведенная белой масляной краской. Все соответствует описанию. Радченко перешел на другую сторону. Тут следов машины, свернувшей с шоссе в пустыню, не видно. Дмитрий прошелся вдоль края шоссе метров пятьдесят. Странно… То ли Стас сворачивал не в этом месте, а где-то дальше, то ли ветер замел следы протекторов. Он повернул назад, прошагал метров сто и обнаружил на песке четкие следы протекторов, уходящие к ближним холмам.

Радченко перешел на противоположную сторону, встал возле машины. Мустафа опустил капот машины, вытер руки. Ветер усиливался; он дул с севера, тащил за собой тучи песка и пыли. И тут Радченко замер на месте: мимо него в сторону Казахстана проехала зеленая «Хонда». Проводив машину взглядом, он едва не открыл рот от удивления…

* * *

Вадим Гурский ехал медленно, наблюдая за дорогой. Где-то в пятидесяти километрах от города надо будет свернуть налево и проехать по пустыне около двадцати километров до того места, где стоит внедорожник «Ниссан». Песок тут неглубокий и твердый. Если держать скорость и не останавливаться, «Хонда» благополучно доберется до цели. Гурский поглядывал на экран навигационной системы и думал, что после серии фатальных неудач должно повезти по-крупному.