Книга Посланник смерти - Александр Косарев

– Здесь есть довольно глубокий разлом в хребте, – добавил Вронский. – По идее, – продолжил он, – им было бы удобнее двигаться на северо-восток, придерживаясь правого ската ущелья.

– Так они и поступили, – подтвердил Илья. – В дневнике говорится, что они совершили утомительный подъем по осыпи и выбрались на правый склон ущелья. Тут даже приведены несколько рисунков, но сличить их с оригиналом нам, естественно, не удастся. После чего, пройдя около десяти километров, они резко повернули направо. Потом им опять пришлось карабкаться в гору. В дневнике сказано буквально следующее: «С утра начали подъем на восточный хребет. Грандиозный пик остался далеко позади, но еще два дня мы могли видеть его раздвоенную вершину. Яки идут тяжело, за час удается пройти не более километра. К пяти вечера удалось подняться на водораздел, но, поскольку остановиться было совершенно негде, мы были вынуждены спуститься на триста метров в поисках пригодной для ночлега площадки». Ну и так далее.

– Что ж, похоже на правду, – сказал генерал. – Однако, как говорят в таких случаях прокуроры, это улики косвенные. Кроме того, весьма сомнительно, чтобы База располагалась на дне озера, поскольку ни о каких приспособлениях для производства подводных работ речь в дневнике не идет.

– База может вполне располагаться и на его берегу, – заметил Вронский. – Только из-за висящей над ним сплошной облачности мы не можем подтвердить ее наличие.

– Маловато доказательств, маловато, – недовольно пробормотал генерал. – Но будем считать, что вопрос о том, куда направлять разведку, решен. Теперь хотел бы услышать от вас предложения по кадровому составу группы. Что надумали?

– У нас есть подозрение, что окрестности Базы находятся под охраной, – сказал Андрей. – К такому выводу мы пришли тоже на основании дневника. Хотя в нем ни одним словом не упоминается о насильственной смерти регулярно гибнущих соратников, мы тем не менее полагаем, что гибель их была не столь неожиданной. Прежде всего нас удивило само поведение оставшихся в живых. Вместо того чтобы похоронить погибших и двигаться по ранее выбранному направлению дальше, они поступали совершенно необычным образом. Они либо отступали назад, либо резко сворачивали в сторону, каждый раз делая довольно большой крюк перед новой попыткой прорыва. То есть они действовали так же, как и душманский отряд, пытающийся проникнуть к охраняемому объекту.

– Верно подмечено, – кивнул Борис Евсеевич. – Я и сам ломал голову над их непонятным поведением.

– Поставив себя на их место, мы поняли, что так поступать будут только люди, заранее знающие о том, что если первая попытка не удалась, то пробовать еще раз совершенно бесполезно. По-моему, только так и можно интерпретировать их метания.

– Но, с другой стороны, в окрестностях озера нет ни дорог, ни взлетно-посадочных площадок, – напомнил генерал.

– Да, и это самое странное. Ни дорог, ни ретрансляторов, ну совершенно ничего, что обычно сопровождает даже самый маленький гарнизон, – сказал Вронский.

– Охрана есть, а охранников нет, – задумчиво произнес генерал, – очень странно. Тем более что в 1939 году эти места и вовсе были непроходимой глушью. Собственно, если судить по современному снимку, то положение почти не изменилось. Кстати, на каком минимальном расстоянии от озера замечены следы человеческой деятельности?

– Ближайшее селение находится примерно в пятидесяти пяти километрах от него, – ответил Илья, – аэропорт – на расстоянии трехсот восьмидесяти километров, наиболее близкая тропа проходит в сорока километрах от центра озера. Кстати сказать, тропа эта весьма древняя. По ней в свое время еще Николай Рерих путешествовал.

– Неужели и Рерих там побывал?! Может быть, в его записях для нас найдется что-нибудь интересное? – предположил генерал. – Впрочем, оставим пока Рериха в покое. А вот предложение о дробной экспедиции мне импонирует. И вот почему. Поскольку пешеходный вариант отпадал сразу, я последние пять дней посвятил поискам возможностей доставки людей по воздуху. Пригласил даже несколько специалистов для консультации, и они довольно скоро вывели меня на одно интересное конструкторское бюро. Находится оно в закрытом городке Волжске-7 аж с 1942 года, и конструируют в нем прототипы совершенно уникальных летательных аппаратов. Позвонил я туда, поговорил с главным инженером, объяснил ему вкратце задачу. Тот обещал подумать и дать ответ. Факс от него я получил буквально за полчаса до вашего прихода. Вот он.

Генерал вынул из ящика стола лист бумаги и протянул его Вронскому. Илья скосил глаза и прочитал: «Ожидаю вашего представителя девятого числа. Сопровождение, гостиницы и консультации будут обеспечены. 06.02.9?г. Гнездилов А.В.».

– Кто из вас туда поедет? – спросил генерал. – Обоих, не мечтайте, не отпущу, здесь дел по горло!

– В принципе я готов, – сказал Илья, видя, что Вронский остался равнодушен к вопросу генерала.

– Вот и договорились, – кивнул генерал, – сегодня-завтра отдохни у себя дома, а восьмого садись на поезд – и с Богом.

– Интересно, почему меня отправляют на поезде, а не на самолете? – спросил Андрея Илья, когда они вышли из кабинета.

– Радуйся, – хлопнул его по плечу Андрей, – на поезде ехать в десять раз лучше. Отдельное купе, свежие газеты, трехразовое питание! Отоспишься, отдохнешь. А на самолете что? Не успел сесть, уже вылезай. Ни поесть прилично не дадут, ни ласкового слова не скажут.

Глава тринадцатая Операция «Флаер»

Расположенный по иронии судьбы от Волги на расстоянии трехсот пятидесяти километров городок Волжск-7 встретил Илью густой февральской пургой и морозом. Пока поезд медленно подъезжал к вокзалу, Илья в который раз вынул из кармана полученный перед выездом паспорт.

– Я Скворцов, – вслух повторил он, – Павел Степанович. 1951 года рождения. Прописан в Старомонетном переулке, дом девять, квартира тридцать шесть. Холост, детей нет. Интересно бы знать, где такой переулок находится. Спросит кто, стыда не оберешься.

Сунув документ в карман куртки, он зябко передернул плечами и уставился в окно. В дверь купе негромко постучали.

– Войдите! – крикнул Илья.

Дверь мягко отъехала в сторону, и на пороге появился невысокий круглолицый мужчина в черном овчинном полушубке.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулся он, – я Грищенко, Игорь Владимирович. Вы, я вижу, успели собраться. Тогда прошу со мной.

Они вышли на заснеженный перрон и двинулись в сторону, противоположную той, в которую двигалась основная масса пассажиров. Спустившись по довольно крутой лестнице, они перебрались через ряд железнодорожных путей и вскоре подошли к одиноко стоящей в тупике запорошенной снегом «Волге».

– Вы извините за такое неудобство, Павел Степанович, – обратился к Илье сопровождающий. – Представляете, на привокзальной площади водопровод ночью прорвало, все заледенело, не проедешь. Поэтому я здесь машину оставил.

Водитель включил мотор. Не давая скучать гостю, принявший на себя роль гида, Грищенко, поминутно указывая пальцем в заледеневшее окно машины, рассказывал о местных достопримечательностях. Тем временем машина миновала центр города и вскоре подъехала к высокому кирпичному забору. Распахнулись увитые поверху колючей проволокой ворота, и они въехали внутрь. Потратив не менее получаса на выписывание пропуска, Илья наконец-то был допущен в длинный гофрированный ангар, над входом в который висел покосившийся плакат с призывами к ударному труду.