Книга Вилла загадок - Дэвид Хьюсон

– Я и так уже мертвец, – закашлялся Мартелли. И кашлял довольно долго.

И вдруг внутри у него что-то ожило, словно рак проснулся от всего этого шума. В животе возникла нестерпимая, жестокая боль, лишая его рассудка, туманя сознание.

– А-а-а! – завизжал Тони Мартелли, раскачиваясь из стороны в сторону в своей инвалидной коляске и пытаясь удержать в руках дробовик, заживший своей собственной жизнью, словно пытаясь уйти подальше от всего этого безумия.

Где-то должен быть морфин. Барбара хранила для него запас. После ее смерти морфин был ему не нужен – словно что-то убило ту колющую боль, которую болезнь насылала на него время от времени. Теперь она вернулась и вновь на него накинулась, туманя зрение, лишая возможности думать.

Мартелли не мог больше терпеть. Выпустив ружье, которое упало ему на колени, он одной рукой начал бешено вращать колесо инвалидной коляски, другой нащупывая оставшиеся патроны. Два из них моментально оказались в патроннике, хотя он и сам не помнил, когда успел их туда засунуть. В комнате прогремели еще два выстрела. Первый разбил выходившее во двор большое окно. Оттуда долетал шум футбольного матча; в яростный рев, доносившийся из соседских гостиных, начали вплетаться испуганные крики.

Второй выстрел был направлен в противоположную сторону, в Мики Нери, который в поисках укрытия бросился прочь от коляски.

В голове у Мартелли немного прояснилось, боль слегка отпустила. Коляска перестала крутиться, рвущийся из горла нелепый крик наконец затих. И в этот момент Тони Мартелли понял, что так или иначе все кончено. Предложение Нери не имело никакого смысла. Его ожидала еще более мрачная судьба, и никакие на свете гангстеры не в силах были ему помочь.

На полу корчился Мики Нери и отчаянно кричал. Мартелли подумал, насколько сильно его ранил, и покачал головой.

– Ты орешь, как кролик, – прохрипел он. – Отчего ты так кричишь? От боли? Или от того, что понимаешь, чем все кончится? Ты что, совсем не мужик?

– Старый свихнувшийся козел! – прошипел Мики издалека, куда уже не проникало гаснущее зрение Мартелли. – Я могу тебе кое-что дать. Мы оба можем из этого выбраться.

– Ты ничего не можешь мне дать, – усмехнулся Мартелли. – Больше никто не может мне ничего дать. – Он поднял ружье, зная, что остался только один патрон и это надо иметь в виду, потому что, если он промахнется, Мики Нери выберется отсюда живым, а это уже настоящее преступление.

Но тут он снова закашлялся, и кашлял, кашлял – до тех пор, пока в ушах не начало все громче и громче звучать его собственное дыхание.

Тони Мартелли захлебывался своей кровью, недоумевая, откуда все это взялось и почему доктора никогда не говорили ему, что все кончится именно так. Дробовик по-прежнему лежал у него на коленях, но сил до него дотянуться уже не осталось. А Мики Нери перестал извиваться и смотрел на него с затаенной надеждой. Ничтожного мерзавца даже не ранило.

– Какого черта... – хотел сказать Мартелли, но ничего не получилось, потому что рот его был полон крови, а мозги совсем отключились.

Да еще эта боль...

На сей раз она была совсем другой.

Он взглянул на ружье, покрытое кровью. Его собственной кровью. Сочась у него из груди, она стекала по рубашке.

Он тщетно пытался вызвать в себе прежнюю ярость, чтобы убить.

В дверях показалась женщина – худая, с рыжими волосами и лицом, наводящим ужас.

– Кто ты... – начал Тони Мартелли.

В руке у нее был пистолет, который она держала очень уверенно – словно всю жизнь с ним обращалась.

Мики Нери упал на колени и смотрел так, будто ее сверкающие глаза изливали благодать божью.

Женщина разочарованно покачала головой, встряхнув рыжими волосами.

– Надо делать вот так! – сказала она и, подойдя к Тони Мартелли, холодно улыбнулась ему в лицо, спокойно всадив ему пулю в голову.

* * *

С такой работой нельзя было справиться вручную. Кирпич, стекло и битые камни царапали пальцы Перони, пыль проникала в рот, слепила глаза. Каждый раз, когда они с Фальконе пытались высвободить из-под обломков безжизненное тело Ракеле д'Амато, сверху обрушивалась новая партия хлама. Дом Нери, как и весь остальной мир, стремительно утрачивал свою прочность.

Древнее строение едва держалось, огромная дыра зияла в его чреве. Времени оставалось очень мало. Фальконе из последних сил сражался с деревянной балкой, которая сломалась, словно гнилой зуб, и теперь лежала поперек груди Ракеле. Она не двигалась с места, и Перони казалось, что, может быть, это и к лучшему. В темноте было невозможно увидеть, какая именно часть пострадавшего здания еще удерживалась на оставшихся подпорках. Если они сдвинут с места что-нибудь не то, остатки стены могут обрушиться им на голову.

Он положил руку на плечо Фальконе и с трудом выдохнул:

– Лео! Это безумие. Мы можем все на нее обрушить.

Инспектор продолжал разгребать обломки. Перони грубо потряс его за плечо.

– Лео!

Фальконе остановился. У него был совершенно потерянный вид – Перони никогда не видел его таким, и это угнетало. Фальконе не смел терять присутствия духа. Отдел только-только начинал вокруг него сплачиваться, а заменить его было некем.

– Спасатели уже здесь. Они знают, что делать – это их работа. Может, займемся нашей?

Визжа тормозами, машины продолжали прибывать, пожарные молча обходили место взрыва, оценивая обстановку, медики в ярко-желтых жакетах прикидывали, с чего начать.

– Она дышит, – твердил Фальконе. – Я это вижу...

Стало быть, Ракеле д'Амато пока жива. Перони кивнул в сторону медиков, укладывавших трупы в черные пластиковые мешки.

– Ей повезло. У нас уже минимум трое погибших.

Перони понимал, что могло быть и хуже. Если бы группа захвата не сидела в своем фургоне, а стояла возле него. Если бы эти недоделанные репортеры немного задержались, вынюхивая, что здесь на самом деле происходит. Случившееся не укладывалось у него в голове. Это было заранее спланированное убийство такого масштаба, какого город еще не видел.

Внимательно оглядев Ракеле д'Амато, двое подошедших пожарных крикнули Фальконе с Перони, чтобы те убирались.

– Мы пытались помочь! – возмутился Перони.

– Вот и молодцы, – сказал старший из пожарных, волоча за собой какие-то инструменты, и распорядился принести подъемник. – А теперь уступите нам место.

Пытаясь подавить бешенство, Фальконе на миг закрыл глаза и крепко схватил его за плечо.

– Я здесь отвечаю... – начал он, но что-то в глазах пожарного его остановило.

– Меня не волнует, кто, черт побери, вы такой! – рявкнул в ответ пожарный. – Мы здесь для того, чтобы вытащить этих людей. И помоги вам Бог, если вы встанете у меня на пути!