Книга Заложник - Фридрих Незнанский

— Ну спасибо.

— Вообще-то, пока я сюда ехала, у меня были несколько иные планы относительно тебя, но сейчас я понимаю, что не время. Поэтому не расстраивай больше девушку и отваливай в родные палестины. Так, еще на всякий случай, если я раньше тебе не говорила… Лерка, кажется, знает о наших с тобой свиданиях, имей это в виду.

— Хорошо, — спокойно ответил Турецкий.

— Не боишься? — усмехнулась Вера.

— Ни капельки.

— Молодец. Надеюсь, если у вас с Игорем что-то нарушится, ты не причислишь меня к своим недругам?

— Ни за что.

— Тогда вопрос: что ты собираешься делать?

— Если я догадываюсь, о чем ты думаешь, то отвечу следующим образом. Вот тебе три основных качества, определяющих подлинного российского интеллигента. Первое: он никогда не сморкается в носовой платок, если носит его в верхнем кармашке пиджака. Второе: он всегда вежливо здоровается со всеми женщинами, с которыми спал, в какой бы ситуации ни оказался. И, наконец, третье: он никогда не ссылается на источник информации. Устраивает? Это не я придумал, а один мой старый и, к сожалению, уже покойный друг, мы с ним когда-то в газете познакомились. Известный был в свое время литературный критик.

— Оценку я уже высказала. Давай, мой хороший, звони своему Филе, его так зовут? Это, выходит, он — один из тех, кто здорово напугал Сему? А ведь напугать этого «биндюжника» совсем не просто…

Филя принес свернутый в тугой узел длинный плащ и шляпу. Турецкий оделся, посмотрел на себя в зеркало, хмыкнул и ушел, запечатлев на щечке «девушки»-сумоистки почти отеческий поцелуй.

— Сан Борисыч, — сказал, уже сидя в машине, Филя, — а у тебя, честно скажу, вкус! Одобряю…

— Молчи, разбойник… Посмотрел тех, что в машине?

— Наверное, пустой номер. Покурили и уехали. Но береженого и Бог бережет… Я вас подброшу до дома, потом к себе смотаюсь, а машинку мы завтра поутру подгоним, нет возражений?

— Напротив, я рассчитываю, что мы завтра вместе с тобой съездим в КБ. И еще кое-кого навестим. Не возражаешь? Мне твоя моральная поддержка понадобится.

— Денис в курсе?

— Разумеется.

— Когда прикажете подавать, ваше сиятельство?

— Неправильно. Я для тебя — «ваше превосходительство»…

А совсем уже поздно вечером, по сути, ночью, неожиданно запиликал мобильник.

Вера сказала приглушенным голосом, будто закрывала трубку рукой:

— Только что уехала Лерка. Приезжала просить, чтоб я тебя затащила к себе… поговорить. Кажется, им очень хочется послушать. И понаблюдать.

— Понял, спасибо. Спокойной ночи.

— Кто? — сонным голосом спросила Ирина.

— Вера.

— А чего ей надо? Так поздно?.. — Ирина оторвала голову от подушки и подозрительно уставилась на мужа.

— Предупредила, что вокруг меня сгущаются тучи. Ты пару деньков посиди дома, не бегай на свидания с этой Валерией и, вообще, будь осторожной, есть серьезный повод опасаться провокаций.

— Ну и ну, опять начинается! Турецкий, разве у нас нормальная жизнь? Нет, ты скажи! А чего это она вдруг решила о тебе заботиться, а?

— Просто порядочная девушка.

— Скажите на милость…

35

У него было огромное желание собрать всю эту «шоблу» и сказать им прямо, в лицо, все, что он о них думает. И оснований для этого было уже более чем достаточно. Но… Костя был куда более прав, поскольку опирался не на сиюминутные впечатления, а глядел далеко вперед. И знал не хуже Турецкого, а может, и лучше, что стая обозленных крыс гораздо опаснее самого крупного и лютого хищника-одиночки. Поэтому он просто запретил Александру Борисовичу до тех пор, пока дело об убийстве в Солнечном не ляжет на стол областному прокурору Маневичу, даже и нос свой туда совать. Договориться с Владимиром Степановичем никакого труда ему не составило, и тот обещал взять расследование под свой контроль. Турецкий мог себе представить, какие чувства будут обуревать следователя Загоруйко, когда он получит указание срочно явиться в областную прокуратуру, имея при себе все следственные материалы по делу об убийстве Светланы Залесской.

Позвонил Денис и сообщил, что указание дяди Кости выполнено в лучшем виде. Эксперт-криминалист Сережа Мордючков представил акт экспертизы, в котором четко указано, что следы, оставленные протектором и стойкой опоры мотоцикла в лесу, рядом с местом обнаружения трупа, идентифицированы. Они принадлежат мотоциклу марки «хонда», номерной знак… и так далее. А хозяин этого двухколесного «зверя» Николай Арсенович Ичигаев. В тетради учета передвижения транспорта, которую постоянно ведет охрана поселка, отмечено, что девятого августа сего года, в пятницу в двенадцать часов тридцать пять минут пополудни, территорию поселка покинули три мотоцикла. Указаны номерные знаки и фамилии хозяев. Среди них был и мотоцикл «хонда», управляемый Николаем Ичигаевым, сзади которого на сиденье находился пассажир в серых спортивных брюках, куртке и в затемненном шлеме. Поскольку транспортные средства покинули поселок на высокой скорости, установить пассажира не представилось возможным.

Но, как уже сообщал начальник охраны Фомин, ребята накануне действительно гоняли по пересеченной местности, однако Светлану Залесскую никто из них в пятницу, по их же уверениям, вообще не видел. А «неизвестным пассажиром», точнее, «пассажиркой» была Лиза Пушкова, сестра Валентина, приятеля Николая, которая и подтвердила факт своего присутствия. Николай же, по его словам, «поругался со Светкой, и это была его своеобразная месть». Убедительно… Но ведь здесь мог иметь место и сговор. Поэтому по прибытии молодых людей из-за границы надо будет провести следственный эксперимент, посмотреть, где они в тот день гоняли и что это за пересеченная местность такая. А для идентификации вещественного доказательства, металлической пуговицы американского производства, обнаруженной рядом с трупом, требуется произвести обыск в доме, где проживает подозреваемый в совершении преступления Николай Ичигаев, или Найк, как зовут его приятели. Для чего, в свою очередь, необходима санкция судьи. Получить которую будет, видимо, очень нелегко, учитывая «общественное положение» как отца подозреваемого, так и его коллег, проживающих рядом с ним в поселке Солнечный. С «хозяевами-то» нынче ох как трудно разговаривать!

Однако совсем неожиданный подарок в буквальном смысле слова сделал судебно-медицинский эксперт Липинский, который после разговора со следователем, предложившим ему совершить фактический подлог, написал в присутствии Филиппа Агеева заявление на имя прокурора области, в котором указал, что Загоруйко пытается ввести в заблуждение суд, уничтожая важнейшие улики.

Денис считал, что приведенных фактов вполне достаточно для отстранения Загоруйко от продолжения расследования…

Так прошло два дня.

Александр Борисович занимался исключительно своими очередными делами. Посетил Сан Саныча, обрадовав старика известием о том, что ситуация сдвинулась с мертвой точки, но надо ее все равно стимулировать, и рассказал о том, что они с Меркуловым придумали. Не забыл упомянуть и о реакции Найденова, когда речь зашла о мнении на сей счет легендарного летчика-испытателя. Словом, тут Турецкий хоть и не грешил против истины, но… приукрасил немного. Для пользы дела. А потом вручил старику свой текст. Сан Саныч немедленно надел очки и стал углубленно изучать «резюме». Даже к авторучке потянулся, чтобы выправить что-то, имеющее, на его взгляд, существенное значение в техническом отношении. Турецкий едва успел остановить его. Объяснил, что это ведь не экспертное заключение, а скорее документ, призванный оказать на руководство страны действенное психологическое воздействие. Ну как было с таким аргументом не согласиться? И старик решительно поставил свой великолепный автограф. Правда, заметно подрагивающей рукой. Никуда не денешься, возраст патриарха…