Книга Джузеппе Бальзамо. Том 1 - Александр Дюма

– Ее высочество Луизу одолевает тот же бес, что и настоятельницу де Шелл: она отправилась в монастырь ради того, чтобы ставить там свои опыты.

– Ну, ну, пожалуйста, без намеков, – оборвал ее Людовик XV. – Не надо ставить под сомнение добродетель вашей сестры. Слава Богу, на сей предмет не было никаких сплетен, хотя обычно это – великолепный предлог для того чтобы посудачить. Так что не вам затевать подобные разговоры.

– Не мне?

– Именно не вам!

– А я и не собираюсь рассуждать о ее добродетели, – возразила ее высочество Софья, задетая за живое тем, что король подчеркнул слово «вам», а потом еще раз его повторил.

– Я говорю, что она собирается проводить там опыты, только и всего.

– Ну и что ж из этого? Пусть занимается химией, совершает подвиги, играет на флейте, стучит в барабан, мучает клавесин или щиплет струны – вам что за дело? Что вы нашли в этом дурного?

– Я хотела сказать, что она будет заниматься политикой.

Людовик XV вздрогнул.

– Она хочет изучать философию, богословие и продолжить комментарии к папской грамоте Unigenitus, а мы будем выглядеть никому не нужными на фоне ее государственных теорий, метафизических систем, ее богословия…

– Что вам за дело, если таким образом ваша сестра надеется попасть в рай, – продолжал Людовик XV, однако ему показалось, что есть нечто общее между обвинениями Вороны и замечаниями ее высочества Луизы, которые она ему высказала перед отъездом. – Вы завидуете ее будущему блаженству? Это было бы недостойно истинных дочерей Христа.

– Клянусь, я ей не завидую! – воскликнула принцесса Виктория. – Пусть отправляется, куда хочет, я за ней не собираюсь идти.

– И я не пойду! – сказала принцесса Аделаида.

– Я тоже не пойду! – заметила ее высочество Софья.

– Кроме того, она нас просто не выносила, – проговорила ее высочество Виктория.

– Она вас не выносила? – переспросил Людовик XV.

– Да, да, терпеть не могла, – подтвердили сестра.

– Мне кажется, бедняжка Луиза выбрала для себя этот рай, чтобы только не встречаться с вами.

Острота короля рассмешила сестер. Принцесса Аделаида, самая старшая, собралась с духом, чтобы нанести королю более ощутительный удар.

– Сестры! – жеманно проговорила она, на минуту выходя из обычного своего состояния безразличия, за которое отец прозвал ее Тряпкой. – Вы, очевидно, не поняли или не осмеливаетесь сообщить королю истинную причину отъезда ее высочества Луизы.

– Опять какая-нибудь гадость! – воскликнул король. – Ну, ну. Тряпка, говори!

– Сир! – продолжала она. – Боюсь, что вам будет неприятно это услышать…

– Скажите лучше, что вы на это надеетесь, – вот это было бы вернее!

Ее высочество Аделаида прикусила язычок.

– Во всяком случае, я скажу правду, – добавила она.

– Сказать правду? Постарайтесь поскорее избавиться от этого недостатка. Разве я говорю когда-нибудь правду? И, как видите, слава Богу, я не чувствую себя от этого хуже.

Людовик XV пожал плечами.

– Да говорите же, говорите, сестра! – в один голос закричали ее высочество Софья и ее высочество Виктория, сгорая от нетерпения услышать пресловутую причину, которая, как они предполагали, могла больно задеть короля.

– Какие же вы милые! – проворчал Людовик XV. – Вы только поглядите, как они любят папочку!

Правда, его утешила мысль, что он испытывает к ним точно такие же чувства.

– Так вот, – продолжала принцесса Аделаида, – наша сестра, которая всегда ревниво относилась к соблюдению этикета, больше всего опасалась того…

– Чего? – спросил Людовик XV. – Договаривайте, раз начали.

– Сир! Она опасалась появления при дворе новых лиц.

– Появления новых лиц? – переспросил король, недовольный таким началом, потому что предвидел, куда она клонит. – Разве у меня в доме есть посторонние? Разве меня можно заставить принимать тех, кого я не желаю видеть?

Это была ловкая попытка уйти от ответа.

Однако ее высочество Аделаида была хитрая бестия, ее невозможно было так просто сбить с пути, особенно когда она собиралась сказать какую-нибудь колкость.

– Я не так выразилась, это неточно. Вместо «появления» следовало бы сказать «введение» нового лица.

– А, ну это дело другое: признаться, первое меня несколько смутило. Итак, я предпочитаю второе.

– Знаете, сир, – вмешалась принцесса Виктория, – мне кажется, это слово тоже неясно выражает суть дела.

– Что же это?

– Представление ко двору.

– Да, да, верно! – воскликнули сестры. – На этот раз слово найдено!

Король поджал губы.

– Вы полагаете? – спросил он.

– Да! – воскликнула ее высочество Аделаида. – Так вот я хотела сказать, что моя сестра очень и очень опасалась новых представлений.

– И что же дальше? – недовольно спросил король, желавший как можно скорее покончить с неприятным разговором.

– Она боялась, отец, что госпожа Дю Барри будет представлена ко двору.

– Наконец-то! – вскричал король, не в силах побороть досаду. – Раз уж заговорили, нечего было ходить вокруг да около, черт побери! Как вы любите тянуть время, госпожа Истина!

– Сир! – сказала ее высочество Аделаида. – Я так долго не осмеливалась сообщить вам это из уважения к вашему величеству: только повинуясь вашей воле, я об этом заговорила.

– Ну да, ну да, а все остальное время от вас ведь и слова не добьешься, вы ведь и рта не раскрываете, не разговариваете, не кусаетесь!..

– Что бы вы ни говорили, видимо, я все-таки угадала истинную причину, по которой моя сестра покинула дворец, – заметила ее высочество Аделаида.

– Должен вас разочаровать: вы ошибаетесь!

– Да что вы, сир, Аделаида права, мы в этом совершенно уверены! – в один голос воскликнули принцесса Виктория и принцесса Софья, кивая головами.

– О Господи! – вскричал Людовик XV, точь-в-точь как один из героев Мольера. – Все мои домашние решили, как видно, сговориться против меня. Так вот почему это представление не может состояться! Вот почему принцесс невозможно застать дома! Вот почему они не отвечают на прошения и не удовлетворяют просьбы об аудиенции!

– Что за прошения? О каких аудиенциях вы говорите? – спросила ее высочество Аделаида.

– Да ведь вам это хорошо известно: о прошениях мадмуазель Жанны де Вобернье, – заметила принцесса Софья.

– Да нет! Речь идет о просьбе принять мадмуазель Ланж, – добавила ее высочество Виктория.

Взбешенный король вскочил на ноги, бросая злобные взгляды на дочерей.