Книга Зверь в каждом из нас - Владимир Васильев

Махолет приводит текущие координаты и в качестве иллюстрации сообщает, что «они как раз перевалили через хребет».

Оперативники Коршуновича сообщают по цепочке на посты слежения, что часть охранения из обеих групп «Чирсовцев» возвращается к «бункеру», часть остается в пансионате, от которого только что отвалил «Вадим».

Юрий Цицаркин, командир группы «двадцать пять» докладывает Коршуновичу, что группа готова к боевым действиям. Коршунович велит ожидать инструктажа.

Офицер-спецназовец из оцепления докладывает, что задержаны четверо якобы туристов. Пытались проникнуть на территорию донецкого санатория со стороны гор. Золотых отдает приказ задержать и изолировать до выяснения.

Махолет садится при штабе. Коршунович требует начать инструктаж. Волчица начинает. Махолет с Шерифом и Немцем снова поднимается в воздух и берет курс в открытое море, вслед за яхтой «Вадим».

Цицаркин докладывает Коршуновичу о замене в группе «двадцать пять»: вместо исполнителя «Астон» на задание пойдет исполнитель «Волчица». Мотивировку Цицаркин опускает.

Золотых мучительно принимает решение (потратив целую минуту): санкционировать замену.

Волчицу спешно экипируют; инструктаж тем временем завершается.

Группа «двадцать пять» сообщает о готовности.

Золотых отдает приказ – начать операцию «Карусель-три».

На связи, естественно, тут же возникают президенты России, Сибири и Европы.

Генерал Золотых вполголоса матерится в сторону и перемещается к пультам правительственной связи. Разумеется, с этой минуты он – сама вежливость.

* * *

– Генерал?

– Я слушаю, господин президент.

По сложившейся негласной традиции из «трех китов альянса» с генералом Золотых общался президент Сибири.

– Я слышал, у вас там серьезные подвижки?

– Да я ведь отсылал экспресс-доклад сегодня ночью. Точнее, уже утром, в полшестого. Кроме того, события стали развиваться быстрее, чем мы ожидали. Операция «Карусель-три» может завершиться в ближайшие же часы.

– А с чего вдруг такая спешка? – чувствовалось, что президент Сибири нервничает и что он очень озабочен создавшимся положением.

– Мы получили новую информацию. Она подтвердилась. Подобный случай упускать было бы непозволительной роскошью. Я пытаюсь им воспользоваться. Простите, господин президент, операция начата, и у меня неважно со временем. Я распоряжусь отсылать вам постоянные отчеты. Прошу прощения, но я действительно не могу разорваться.

– Ну что ж, генерал… Я изо всех сил надеюсь, что хотя бы третья операция завершится результативно.

– На это есть весьма и весьма неплохие шансы, господин президент… До связи.

– До связи.

* * *

– Ну, что, напарник? – тихо обратился к Рихарду Вапшису Юрий Цицаркин. – Вот он, наш звездный час?

Говорили они, естественно, по-балтийски.

– Посмотрим, – Рихарда трудно было смутить или удивить. Пресловутый балтийский флегматизм давным-давно въелся в его привычки и поведение.

Цицаркин понимающе кивнул и обернулся к своему «войску на час».

Кроме Рихарда – двадцать два человека и одна волчица, которая как раз выскользнула из вагончика, полностью экипированная и вооруженная. Надо сказать, в пятнистой форме она выглядела очень браво и естественно, а игломет держала весьма уверенно.

В закрытом с трех сторон склонами гор, а с четвертой – густыми зарослями ущелье их приготовления вряд ли кто мог бы заметить.

Группу «двадцать пять» кроме пары прибалтов и в самый последний момент возникшей волчицы составили: трое россиян (одного из них звали Багратом, остальных Цицаркин знал только по кличкам), уже знакомые по осаде Ашгабата сибиряки Нестеренко, Михеич, Герасим, Богдан По и Шелухин, двое людей из подчинения майора Шольца, один туранец, здоровенный и мрачный, и одиннадцать парней из мобильного спецназа, также известных только по кличкам. Результатми первого осмотра Цицаркин остался доволен – группа выглядела многообещающе. Тот факт, что командовать доверили ему, Цицаркина удивил, но не очень. Командовать, так командовать. В конце-концов – операция довольно примитивна, просто нужно делать все быстро и толково, тогда все и получится. А Цицаркин – самый опытный и возрастной из задействованных профессионалов. Из тех, разумеется, кто еще в состоянии работать в поле. Ну, если быть точным – в подземелье, но это все равно расценивается как работа в поле.

– Готовы? – рявкнул Цицаркин; группа отозвалась слаженным: «Йе-е-е!».

– «Двадцать пять», проинструктированы и готовы, – отрапортовал Цицаркин Коршуновичу.

– Начали, – скомандовал тот и что-то тихо пробормотал, не то «ни пуха ни пера» желал, не то просто дежурное заклинание выдохнул. У стариков такое встречается сплошь и рядом, Цицаркин это прекрасно знал.

И они рысцой двинулись к шахте, входу в разведанные спелеологами-итальянцами и мастерами из родимой «nopea reagoida» пустоты. Отсюда в окрестности одного из шлюзов была давно пробита узкая штольня.

Цицаркин знал, что сейчас остальные спецназовцы берут под прицел все известные «бункера». Резервная группа направлена в ближайший пансионат, где осталось несколько «чирсовцев».

Подземелье вовсе не было сырым, как могло показаться сначала. Пахло потревоженной землей, нагретым камнем и лимфой. Тусклые тела люминофоров-мономорфов выхватывали из темноты узкий ход. Самым высоким из «двадцать пять» приходилось пригибать головы.

В самом конце тоннеля, в тупике, Цицаркина встретил чернявый итальянец по имени Антонио.

– Так! – с ходу принялся за дело он. Говорил он с неожиданным в устах итальянца сибирским акцентом. – Давайте все по нишам!

Узкие ниши-гробики числом около тридцати были загодя проплавлены в стенах.

– Знач, так, когда я взорву стену, откроется ход в тоннель «Чирс»; слева будет их шлюз; но ход откроется уже прямо на территорию базы, понятно? Шлюз, скорее всего охраняется с обеих сторон, поэтому сами позаботьтесь об охранниках. Вам направо, там основные помещения базы. Вопросы есть?

– Нет вопросов, – сказал Цицаркин и разбудил переговорник на шее. – Всем задействовать камуфляж!

Двадцать пять теней растворились в неверном полусвете подземелья. Казалось, сумрак вобрал в себя заблудшие души.

– Взрывай, – велел Цицаркин итальянцу.

Тот вынул пульт, попытался сунуться в ближайшую нишу, но она оказалась занятой кем-то из невидимых «двадцать пять», поэтому итальянец ругнулся, с третьей попытки нащупал таки свободную нишу и спрятался там.

– Готовы? – прошептал он зловеще. – Взрываю!

Цицаркин привычно приоткрыл рот.

Бабахнуло. Основательно бабахнуло, добротно. Цицаркин так же привычно сглотнул, избавляясь от звона в ушах и первым нырнул в пыльное облако. В облаке крылась рваная овальная дыра, за которой угадывался такой же коридор, только повыше и пошире. У дыры с совершенно очумелым видом сидели двое с полуавтоматическими пулевиками. Цицаркин вскинул игломет и всадил каждому по полновесной дозе паралитика – их снабдили безумно дорогими иглами с десятичасовым эффектом. На случай непредвиденных задержек. Охранники с тем же удивлением на лицах из сидячего положения невольно перешли в лежачее.