Книга Исповедь расстриги. Как воскреснуть из мертвых - Валентина Николаевна Муренкова

сияла – об этом я вам тоже расскажу в книге.

Дальше время понеслось ещё быстрее, и наши молодые поехали в свадебное путешествие в Македонию, где Але пришлось совмещать медовый месяц с интенсивными занятиями на семинаре по македонскому языку. Она подала заявку задолго до появления романтических отношений, и когда все узнали, что у наших медовый месяц, то милосердная администрация отеля сделала вид, что не замечает новобрачных, и Алин муж спокойно жил в её номере бесплатно. Щедрая страна Македония!

В сентябре всё того же 2006 года мои молодые вернулись домой, но тут же собрались и уехали в Москву, чтобы жить там и работать, и у них началась своя жизнь, а у меня продолжилась своя, хотя они часто приезжали, и мы всё время оставались на связи.

В то время я уже преподавала в воскресной школе при монастыре и участвовала в бурной выставочной деятельности. Мы с друзьями-иконописцами отправляли работы в разные города, и сами ездили на развеску и на открытие то одной, то другой выставки, и при этом я ещё помогала отцу Георгию, чем могла.

Мы вместе искали архитекторов, выбирали из многочисленных храмовых проектов такой, чтобы хорошо смотрелся на высоком берегу реки, и чтобы потом реально было собрать деньги на постройку.

Ещё мы с батюшкой занимались печатной продукцией, ездили по типографиям, собирали макеты с моими однокурсницами, уже освоившими новые профессии, и при этом я как-то умудрялась выполнять многочисленные заказы на иконы.

Кроме того, я стала кем-то вроде консультанта по художественной части для всех моих друзей-священников, ездила с ними по деревням и приходам, писала и реставрировала иконы. Мы вместе готовили к службе помещения, которые им выделяли для богослужений, например, в спортзале или в столовой бывшего дома культуры, закрытого из-за аварийности здания, и я за сутки оформляла там иконостас на фанерной перегородке с помощью обоев и принтов известного московского иконостаса – чего только не было за все эти годы!

Одновременно в нашей жизни протекал так называемый операционный период: сначала маме вырезали аппендицит, едва она успела вернуться с Урала, как на следующий день попала в хирургию. Через год после свадьбы Альку сняли с поезда тоже с приступом аппендицита, когда они с мужем возвращались в Москву из отпуска. Аля тогда очень не хотела уезжать из дома, ей казалось невыносимым выйти на нелюбимую работу, она со слезами садилась в тот поезд, уже чувствуя неладное. Ей неудачно сделали операцию в убогой железнодорожной больнице, и последствия растянулись на несколько лет мучений с постоянными воспалениями и хирургическим вмешательством.

А следом опять мама – две тяжёлых онкологических операции в 2009 году, и вот тут я должна притормозить, чтобы объяснить вам, как и почему в это самое время закончилось моё монашество.

* * *

Признаюсь, что к тому времени меня связывала с монастырём только воскресная школа и дружба с сёстрами. Я больше не могла стоять на клиросе, моя сломанная нога восстанавливалась очень долго, что давало мне право сидеть на службе и вставать только в самые важные её моменты. Ещё после перелома я не могла делать земные поклоны и стоять на коленях, что тоже глубоко символично.

Я приходила в монастырь только по воскресеньям сразу на занятия в воскресной школе, иногда появлялась, чтобы причаститься на большие праздники, если они случались на неделе, всё больше предпочитая короткие службы в нашем «домовом» храме, во дворе которого мы жили.

Вовсе не по своей воле я оказалась вовлечена во все церковные скандалы и происшествия того времени, что тоже постепенно накапливалось у меня в голове и на сердце, позволяя в итоге сделать отрезвляющие выводы.

Но не они сыграли решительную роль, а целая цепочка событий: несколько лет я мучительно пыталась найти ответы на так называемые «неудобные вопросы» и спорные места в священных текстах, и меня перестали устраивать размытые комментарии святых отцов и современных богословов.

Самое страшное противоречие разъедало мне разум и душу – как можно исполнить самую главную заповедь о любви? Ведь по слову апостола Павла, если не исполнить её, то всё впустую!

В нескольких словах я попробую объяснить многотомные толкования святых отцов Церкви: христианин должен возлюбить Бога превыше всего и крепче всего самого дорогого, что есть в его жизни, и ближнего возлюбить, как самого себя.

И при этом Церковь учит не доверять себе, мол, твой лукавый ум обязательно тебя обманет, твоё глупое сердце заведёт тебя в пучину греха. И ещё по Священному Писанию не положено любить мира, и того, что в мире, ибо всё есть греховная похоть. И как с этим жить? Как это в себе совместить?

Я думаю, что меня сможет понять каждый, кто хоть однажды пытался выполнить эту заповедь, особенно, соединив её с популярными цитатами из священных текстов, что всякий человек есть ложь и что враги человеку домашние его.

И за прошедшие века никто так и не смог толково объяснить шестнадцатую главу Евангелия от Луки, как ни старались святые отцы и современные богословы. И вот однажды в моей голове вдруг снова возникла холодная кристаллическая решетка – давно забытое состояние прозрения, которое отец Георгий считал бесовским наваждением, и я сама себе призналась, что это всё тысячелетний бред, миф, созданный для того, чтобы одни люди могли управлять другими людьми, полностью подчинив их себе.

Вот тогда мне стало тошно. Буквально.

И здесь я должна признаться, что с детства, когда мне приходится осознанно говорить неправду, то потом меня сильно тошнит ещё долгое время. Поэтому по своей воле я стараюсь не врать, а если не могу сказать правду или надо сохранить чужую тайну, то я лучше промолчу или выдам какой-то безопасный для всех минимум той правды.

Точно так же мною воспринимается любая ложь со стороны, возможно, я даже не сразу реагирую, ведь иногда бывают очень обаятельные лжецы и такая неправда, в которую самой хочется верить, но тошнота всё равно наступает.

Порой это неудобно, но очень полезно, вот только я сознательно отключила в себе эту функцию, когда пришла в Церковь, точнее, целый пакет, включающий здравомыслие, логику, критическое мышление и так далее – всё то, что по учению святых отцов явно от лукавого и препятствует спасению души.

Фактически последние несколько лет я неуверенно топталась вокруг да около этих жёстких выводов, как могла, заглушала молитвой прорывающийся голос разума, мол, искушение, искушение, и ещё раз искушение!.. Огого, как бесы нынче распоясались – Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!

Но в январе 2009 года кристальная ясность вдруг стала частой гостьей в моей голове, и тогда все мои неразрешимые противоречия и неудобные вопросы