Книга Мортена: Перерождение - М. Борзых

Беримира катились кровавые слёзы печали по тому, что когда-то сбылось и чему не суждено было случиться.

Таким наутро его забрали товарищи. Опустошённым, с почерневшим лицом и потухшим взглядом.

* * *

Дара с дочерями встречала амори Эфу. Та возвращалась мрачнее тучи. Отряд аспид входил в подземное логово, храня молчание. Словно лесной пожар, беспощадный и неукротимый, среди пустынниц расходилась новость. Погибла младшая айше клана ягуаров, Рогнеда.

Дара опустила глаза в пол, чтобы не выдать собственных чувств. Лишь костяшки пальцев, удерживающих хлыст, побелели от напряжения. Дерево рукояти жалобно треснуло, осыпаясь щепками у ног матери. Какой бы она не была, но Дара потеряла дочь. Плоть от плоти своей. Тем кощунственней прозвучали слова старшей дочери:

— Туда ей и дорога, — хмыкнула за спиной Миа. — Давно пора.

И Дара не выдержала. Время замедлило свой бег, когда она заметила ярость, взорвавшуюся в глазах амори Эфы. Опережая бабушку на доли секунды, Дара наотмашь ударила кнутом Мию и прошипела:

— Заткнись. Если бы у тебя были мозги, то ты бы знала, что Рогнеда за последние дни сделала и пережила больше, чем ты за последние пятнадцать циклов, сыто кувыркаясь с кошаками и примеряя тряпки.

Дочь взирала на неё с видом оскорбленной невинности и с тщательно затаённой злобой в глазах. Дара оскалила клыки в предупреждающем жесте, всеми силами транслируя одну простую мысль: «Заткнись и не провоцируй!» Обделив Мию мозгами, духи всё же не пожалели ей инстинкта самосохранения. Та скрипнула зубами, но промолчала, опустив взгляд в землю.

— Простите, амори, за эту выходку, — Дара склонила голову перед бабушкой в почтении. — Кажется, мне пора всерьёз пересмотреть воспитание собственных дочерей. Мы возвращаемся домой.

— Она только что попрала память не только родной сестры, но и младшей амори клана аспид, — сверкая глазами прошипела в ярости правительница аспид. — Не советую в будущем отдавать власть в эти руки. Клан аспид не будет иметь дела с такой…амори, — Эфа сплюнула, показывая всё пренебрежение и отвращение, и прошла мимо айше клана ягуаров.

Перед отъездом Дара решилась поговорить с амори без назначенной встречи. Эфа нашлась на арене, яростно отбивающаяся сразу от десятка аспид. Кхопеши мелькали в её руках серпами смерти, вскользь полосуя нерасторопных дочерей. Кровь не успевала впитываться в песок арены, лужицами поблескивая в свете факелов. Зрелище было воистину страшным в своей красоте и жестокости. Бой с Дарой не шёл ни в какое сравнение с этим побоищем. Эфа не сдерживала себя, изливая всю злость, боль и разочарование. В последний момент амори успела остановить лезвие у шеи одной из замешкавшихся аспид, чем спасла ей жизнь. Бросив оружие на песок, Эфа сменила ипостась и ринулась в туманный лаз входа в лабиринт.

Ждать её оттуда пришлось больше часа. За это время аспиды успели подлечиться и вернуться на арену. Дара держалась отдельно от всех, но не могла заставить себя не прислушиваться к тихим разговорам пустынниц.

Такой внешне спокойной, но натянутой, словно тетива лука, и застала её Эфисе, одна из дочерей аспиды Эфы.

— Это надолго, — кивнула красноволосая воительница на вход в лабиринт. — Если есть вопросы, можем поговорить.

У Дары были вопросы, но обсуждать семейные дела с кем-то, кроме бабушки, она не хотела. Эфисе хмыкнула, словно прочитала её мысли.

— Ты — мать. Неужели есть что-то важнее этого?

Дара нахмурилась. В конце концов, можно же было обсудить и не всё. Сделав глубокий вдох, айше ягуаров решилась:

— Как она погибла?

Первый вопрос пробил плотину чувств. Всё услышанное от Эфисе было настолько невероятно, словно речь шла не о собственной дочери, а о легендарной воительнице из далёкого прошлого.

— Не мне судить, — пожала плечами Эфисе, завершая рассказ, — но я не понимаю, как ты умудрилась воспитать настолько разных дочерей как Миа и Рогнеда.

Дара и сама хотела бы это знать. Похоже, ответ крылся в том, что Реду она не воспитывала и не испортила своим влиянием.

* * *

В клане ягуаров был объявлен траур. Орласы облачились в небесно-синие одежды, молча отдавая последнюю честь Рогнеде, чья сущность пробудилась от слияния кровей с их наследным айше.

На амори Муар было страшно смотреть. Она постарела разом на несколько десятков циклов. Молчаливая и печальная она отказалась проводить церемонию прощания по внучке. Единственным, кто поддержал эту идею, был Беримир. Тот вообще напоминал лишь тень самого себя прежнего. У них состоялся личный разговор с амори, после которого Муар и нарушила все подобающие в таком случае традиции и обычаи.

По прошествии недели с возвращения отряда из пустошей Орласы снова предприняли попытку разведать обстановку в родном гнезде. Горы уснули. Предстоял длительный этап восстановления гнезда. Перво-наперво в горы отправились орлы с шептунами ягуаров. Необходимо было найти и расчистить путь к тотему аэров. Всё это происходило с позволения амори, но никак не отражалось на обстановке в клане. Жизнь притихла на террасах ягуаров.

Муар делала то, что ненавидела больше всего в жизни. Она ждала. Чувство беспомощности порой накрывало с головой, сбивало с ног и топило в обыденности. Все вокруг смирились. Орласы носили траур. Аспиды вернулись домой. Это был единственный раз, когда Верховная позволила себе чувства на людях. Одинокая слезинка в память о правнучке и несостоявшейся амори клана аспид.

И только Беримир, как и Муар, ждал. Именно он убил последние надежды ягуаров и возродил их вновь. Ирбис честно рассказал амори про зов у Проклятых гор. Рогнеда даже здесь оказалась верна самой себе. Свобода в обмен на жизнь ей оказалась не нужна.

Муар разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны, её обуревал ужас от того, что Реда находилась совершенно одна посреди пустошей. С другой стороны, жила надежда, что девочка выберется. Она же уже сотворила чудо несколько раз. Почему бы не сотворить его снова?

Дни шли за днями, ничего не менялось. Муар периодически встречалась с Беримиром у вольера Хаки. Скут всё больше лежал, не реагируя на посетителей. Его горестные вздохи не внушали оптимизма. Он ждал хозяйку, друга. Они все ждали. Со стороны выглядело, будто Муар повредилась умом от горя, но это было не так. Муар верила. Верила истово, как никогда в своей жизни. Не могла так быстро оборваться нить жизни Реды. Только не её.

* * *

Во мне что-то сломалось. Ночь, проведённая напротив Беримира, изменила что-то глубоко внутри. Мне показалось, что он понял, почему прекратился зов. Понял, но не смог