Книга Потапыч - Антон Чернов

при таком счастье — понятно, что в курсе всего.

Посидели, пообщались, заодно точно узнал, что Квадрасек — квадра секстус, если полным именем. Сам одарённый сидел, в бассейн не лез, в беседе особо не участвовал. Но жрал и пил исправно, и даже девку попользовал какую-то в закутке (впрочем, свечку я не держал, и даже непривычно молчаливый Зорга — тоже, так что может морозилкин потрясал девицу свими риторическими талантами, до полного удовлетворения). Хотя то что одарённый «активности не проявлял» — было по большому счёту пофиг. От него нужно было только присутствие и более-менее нормальные отношения в перспективе.

После посиделок обрался до дома, к двери эркера приближался с некоторым опасением, принюхиваясь. Мертвечиной не пахло, да и встретивший меня Млад оказался отрадно жив. Правда, преподнёс мне сюрприз, обратный урговскому.

— Приветствую, господин, — кивнул слуга. — Взгляните, нашёл, — указал он на стол, где стояла стопка серебрушек, с десяток на первый взгляд.

— И где? — заинтересовался я.

— В комнате для слуг, почтенный. Прибрался и нашёл под кроватью.

— Понятно, — хмыкнул я.

В общем-то я такое предполагал, но не слишком верил, что Ург был НАСТОЛЬКО охреневшим и наглым. Судя по всему, провизию он не жрал, и его «а перекусить, господин?» в наших блужданиях было искренним. Этот прощелыга продавал деликатесы, набивая карман. Ну, половым в кабаке он работал, мог даже на своём бывшем рабочем месте утыренное продавать. С владеющими он толком не сталкивался, в рассказы о них не верил и, очевидно, считал себя самым умным. Ну и закончил, как таким считальщикам и положено.

Правда, Млад мне подкинул проблемку: так-то я ему эти серебрухи бы отдал, вроде как честностью заслужил… Но это реально много. И подобное отношение вполне может испортить вполне устраивающего меня слугу, так что подумал, прикарманил серебрухи, а Млада оделил парочкой. Тоже немало выходило, вполне щедрая премия.

А после — засел за перекраивание блок-схем и обдумывание ситуации. Для начала — с Потапом. Вроде как могущественный дух, почти божество, ну и «слился» от каких-то там нетопыриных писков.

«Придурок!» — вклинилась обиженная эмоция в поток мыслей, но на ворчание топтыгина я забил.

В общем, судя по ощущениям и логике, этот нетопырь Потапу не слишком опасен, как дух духу. Урона его мохнозадость не получила, а его неприятные ощущения и «нокаут» — следствие коммуникации со мной. И, похоже, от «медвежьей» части меня Потап получает несколько более плотный поток информаци, чем я. Что, в общем-то, логично, с учётом того, что эта медвежья часть — «его», создана им по его же образу и подобию. У меня же человеческая часть размывает и фильтрует полумистические медвежьи чувства, а, возможно, душа…

«Не знаю!» — буркнул Потап на не заданный вопрос. — «Подумаю. Этот змеюк шипел что вроде таких крикунов больше нет. Всё равно придумаю, потому что больно было очень… А не смотреть — неинтересно. И я — СПАТЬ!»

Как будто его кто-то о чём-то спрашивал или звал, мысленно хмыкнул я. Но да, выходит, что я — некая уязвимость самого Потапа, что, возможно, объясняет его не самое сильное желание плотно взаимодействовать и проявляться в материи. Помимо его ленивой задницы, само собой.

А вот ситуация с владеющими и корифейством меняет мои планы. Я рассчитывал первое время спокойно зарабатывать, общаясь с владеющими вне дружины по минимуму. Да и не воспринимая их как противников корифею и своей службе: так, мелкие пакостники и поединщики дружинами. Получается, что пакостники ни черта не мелкие: а значит, во владетельную тусовку Золотого надо окунуться поплотнее, несколько перекраивая планы. Впрочем, с этим мне везёт: Карий пригрозил завтра отвести в это Собрание, как я понимаю — некий клуб. Вот и присмотримся, попробуем завести знакомства, присмотреться.

И с интригами самих Лидари, в которые я бы не без интереса (с прицелом на свою выгоду, само собой) окунулся, если подумать, выходит что «никак». Я для них, будучи дружинником — просто «наёмный персонал», который не получит нужной информации и не сможет ей толком оперировать, не будучи Лидари от рождения. Возможность «выслужиться», интегрироваться во властную структуру — есть, Серпент — яркий пример. Но это десятилетия, с высоким риском и малой отдачей, с неопределённо-полезной наградой в итоге. В общем — просто ле-е-ень этой хренью заниматься. Держать ушки на макушке буду, само собой, да и вообще стараться собрать как можно больше данных. Но прилагать усилия, чтобы вляпаться в болото внутриродовых интриг — точно нет.

В остальном ситуация сносная, хотя, конечно, риск повысился. И выслугу этот сволочной Серпент не сократил… Хотя юридически — был вправе. По ряду учитываются «деяния великие, благо корифею немалое принёсшие». Что должен признать, хотя бы вслух, корифей. Или кто-то из Лидари — они по ряду «заместители», наряду с воеводой. Этого, как понятно, не было, «довольство корифеево» в ряде не оговорено. А потребность дружины в видоме такова, что служить мне, похоже, от звонка до звонка.

Впрочем, помимо рисков, есть и плюсы — ни корифей, ни Серпент, похоже, не жлобствуют. А ещё я получаю информацию о внутренней кухне корифейства, да и знакомства полезные завести можно. Пусть сейчас всё выглядит так, что не особо и нужны, но в будущем (хрен знает, чем я буду заниматься помимо домовладения) — пригодятся.

Додумал всё это, да и завалился спать: и сам задёргался, и беролачья часть хотела. И даже Потап «устал», а скорее, был травмирован картинками моего жития. Даже Младу меня будить пришлось, причём слуга, по моему просыпу, потирал бока: как выяснилось, я, не просыпаясь, «могуче пинался», причём на удивление метко. Но разбудил, был назван молодцом, а я, перекусив, оделся в цивильный сюртук и потопал к родовому особняку Бурлов.

27. Лиса-лиса

У особняка Бурлов я особо не задержался: Карий меня ожидал, провёл во что-то вроде приёмной (чисто в дань вежливости, насколько я понимаю) буквально на пару минут. Бурлы там были, в количестве десяти морд. И вправду: старики и дети, включая совсем мелкого карапуза, вытаращившего на меня жёлтые глазёнки и ляпнувшего: «Какой огромный!» За что был отпедагогичен некоей старушенцией с каменным лицом. Впрочем,