Книга Топор богомола - Котаро Исака

это твоему сыну.

– Нет… Впрочем, знаешь что, не бери это в голову. – Я качаю головой. У людей, которых я убил, не было возможности оставить сообщение своим семьям. Мне не нравилось чувствовать, что у меня есть какие-то особые привилегии. – Тебе не нужно ничего им говорить.

Итак, здесь все и заканчивается. Что ж, это была неплохая пробежка. Я правда так думаю. Мне грустно, что я не смогу увидеть, как сложится жизнь Кацуми, но я всегда знал, что мы не будем вместе вечно.

Если я чем-то и разочарован, так это лишь тем, что мне не удалось убрать врача. Это единственное, что меня не отпускает. Но это была честная схватка, и я проиграл.

Я не боюсь смерти. Но что, если она рассердится на меня за то, что я умер? Это меня немного пугает.

Я прыгаю с края, выбрасывая свое тело в пространство. Вижу ее лицо, лицо моего сына Кацуми, их образы заполняют мое сознание, я плыву, и время, кажется, останавливается – а затем я начинаю падать, пока не ударяюсь о землю, и мое тело и моя душа разбиваются на части. Но во время моего падения сцены из моей семейной жизни предстают у меня перед глазами, и тепло разливается по моей груди.

* * *

Когда я поднимаю с пола упавший ключ, в дальнем конце коридора появляется старик.

– Вы, должно быть, и есть тот молодой парень, который мне звонил… – Он направляется к нам.

– Вы – управляющий?

Похоже, он совершает свой обход. Стоящий рядом со мной врач отходит от двери и плавным движением прячет пистолет за спину. Он, вероятно, хочет избежать каких-либо осложнений, но держит пистолет под рукой, на случай если ситуация пойдет не так, как он рассчитывал.

– Мы хотели осмотреть эту квартиру, – говорит врач.

– Конечно, конечно. Моя политика заключается в том, чтобы не вмешиваться в частные дела жильцов. Занимайтесь своими делами.

– Что ж, мы так и поступим. – Врач подает мне знак глазами.

Я подношу ключ к замочной скважине. Но тут вмешивается управляющий:

– О, постойте-ка, я ведь не могу вас туда впустить.

– Простите?..

– Как уже сказал по телефону, я не могу позволить никому из его семьи войти в квартиру. – Управляющий энергично машет рукой взад-вперед, как судья, объявляющий перерыв в игре. – Я дал ему обещание. И чуть было не нарушил его! Эх, с возрастом я действительно стал забывчивым…

Врач бесстрастно смотрит на управляющего.

– Обещание? Но этот человек мертв.

– Мертв или не мертв, а обещание есть обещание. Вот что он сказал мне: «Если кто-нибудь из моей семьи туда войдет, это уничтожит ее».

Эти слова служат лишним подтверждением того, что внутри этой квартиры находится тайна отца, которой мы не знали. «Не открывай ее». Я как будто слышу папин голос, и он предельно серьезен. Что ж, если он так болезненно к этому относился… Я отступаю от двери.

Однако врач не намерен останавливаться.

– Я не его семья. Так что я-то могу осмотреть квартиру. – Еще до того как эти слова слетают с его губ, он выхватывает ключ из моих пальцев и вставляет его в замочную скважину.

В течение десяти лет она была заперта и, похоже, не хочет сейчас открываться. Врачу приходится некоторое время повозиться и подергать ключ, прежде чем раздается щелчок замка. Однако я не пытаюсь остановить его.

Наконец врач берется за ручку и поворачивает ее, медленно открывая дверь. Я чувствую прилив ненависти к нему за то, что он так бесцеремонно попрал волю моего отца. Было что-то такое, что папа хотел во что бы то ни стало сохранить в секрете, а этот человек вытаскивает это на свет божий…

«Остановитесь!» – почти кричу ему я.

В следующее мгновение раздается внезапный шум, похожий на порыв ветра.

Это длится всего долю мгновения.

У меня такое ощущение, что вдруг из ниоткуда появилась гигантская рука и ударила ладонью по стене здания – настолько сильной была вибрация, – и вот врач сбит с ног и отброшен назад. Его тело врезается в перила коридора.

Я несколько раз моргаю, пытаясь осознать произошедшее.

Глаза врача открыты, в углах рта у него пузырится слюна. Губы слабо шевелятся, но ясно, что это не более чем последние признаки уходящей жизни. Что-то торчит у него из груди. Я вижу, что это стрела, и знаю, что она вылетела из квартиры, – но ничего не понимаю.

Кацуми

Управляющий тоже выглядит потрясенным, но он явно более уравновешенный человек, чем я.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – удивленно спрашивает он, пригибаясь, как будто опасается, что из глубины квартиры может вылететь еще одна стрела. Затем осторожно заходит в открытую дверь. – Кто стрелял?

Я пытаюсь предупредить его, что это опасно и что он не должен туда заходить, но ему, похоже, все равно. Не зная, что еще делать, я следую за ним. По дороге украдкой бросаю взгляд на врача, боясь смотреть слишком прямо. Совершенно очевидно, что он мертв.

Квартира почти пуста. Там нет никакой мебели, только несколько занавесок на окнах. В дальнем конце коридора, прямо напротив входной двери, стоит единственный стул, а на стуле лежит нечто среднее между луком и ружьем.

– Ого, это что, арбалет? – Управляющий подходит к оружию и проводит по нему пальцем, как бы желая убедиться, что оно настоящее.

Арбалет? Я, конечно, слышал о них, но никогда раньше не видел ни одного в реальной жизни. Он похож на одного из игрушечных роботов-трансформеров моего сына.

Я оглядываюсь на входную дверь. Конечно же, арбалет установлен так, что он нацелен прямо на нее. Между дверной ручкой и спусковым механизмом протянут длинный шнур.

– Думаю, это для того, чтобы, когда дверь откроется, сразу сработал спусковой механизм, – говорит управляющий. Похоже, он впечатлен. – Это какая-то ловушка. И это сделал ваш отец?

Я понятия не имею. Неужели он? С чего бы ему это делать? И в любом случае мог ли папа вообще знать, как сделать что-нибудь подобное?

Мой и без того сбитый с толку разум теперь еще больше запутался. Такое ощущение, что у меня в голове начался шторм. И это становится еще более сюрреалистичным, когда я слышу, что кто-то еще входит в квартиру.

– Ну, наконец-то я нашел тебя…

Это человек, который заведует прачечной, куда я регулярно отношу нашу одежду.

Кусочки мозаики не складываются. Все это похоже на абсурдный сон. Почему он здесь? Это какая-то специальная услуга доставки одежды из прачечной?

– Я… – Но больше никаких других слов мне произнести не удается.

– Программа геолокации