Книга Запретный храм - Патрик Вудхед

— Господи боже, — сказал он, видя то месиво, в которое превратилось лицо Луки.

Кожа над правым глазом была разбита, кровь стекала по лицу на шею. Другая щека уже распухала, глаз над ней начал закрываться. Билл повернулся к Чэню.

— Животное! — прошипел он.

Чэнь отошел, все еще сжимая кулаки. Он не сводил глаз с европейца. Смотрел, как кровь медленно сочится из рассеченной брови, капает на щеку, и чувство вины вдруг переполнило его. Казалось, силы покинули его, плечи ссутулились — он проникся отвращением к себе. Он голыми руками чуть не забил европейца до смерти.

Чжу подошел ближе и склонился над Лукой. Бросив сигарету, он затоптал ее в снег носком ботинка.

— До рассвета осталось всего несколько часов, и мое терпение на исходе. Я последний раз спрашиваю: где мальчик?

Лука моргнул. Стук в висках, казалось, вот-вот расколет ему череп. Фигура перед ним то расплывалась, как в тумане, то снова приобретала четкие очертания. Лука слышал звук собственного дыхания. Наконец он покачал головой и произнес единственное слово:

— Нет.

Наступила тишина — слово будто повисло в морозном воздухе. Чэнь закрыл глаза и запрокинул голову. Он знал, что сейчас случится. Ему хотелось протянуть руку, схватить европейца, сказать ему, что он должен ответить. Сказать хоть что-нибудь! Он даже не представлял, с кем имеет дело.

Чжу вытащил из кобуры пистолет. С резким щелчком он передернул затвор и снял оружие с предохранителя. Потом поднял пистолет на уровень головы Билла так, что ствол оказался в дюйме от его носа.

— Если вам безразлична собственная жизнь, — сказал Чжу, и при этом только глаза его повернулись в сторону Луки, — то, быть может, вы дороже цените жизнь своего товарища.

— Ты, говорить! — прокричал Чэнь, почти не контролируя себя. — Он вас убить.

Лука перевел взгляд с пистолета на лицо Билла, потом обратно на пистолет. Боль, пульсировавшая в в веках, неожиданно утихла, и все звуки вокруг словно усилились. Мозг регистрировал малейшее движение: от беспокойной возни солдат, стоявших полукругом, до умоляющего взгляда избивавшего его громилы военного. Он видел, как побелели костяшки пальцев офицера, сжимавшего пистолет, видел ненависть в его холодных глазах.

— Хорошо, — прошептал он. — Я отвечу.

Чжу никак не отреагировал, продолжая в ожидании держать ствол перед лицом Билла.

— Там, за горой, в нескольких часах отсюда, есть монастырь, — сказал Лука чужим голосом: кровь во рту мешала говорить. — Там прячут мальчика монахи.

— Так я и думал, — кивнул Чжу. — Вы знаете дорогу к монастырю?

Лука посмотрел на Билла. Тот стоял неподвижно, зажмурив глаза. Губы его шевелились в безмолвной молитве.

— Знаю.

— Тогда оба вы мне не нужны, — сказал Чжу, и его рука резко взлетела вверх.

Послышался оглушающий звук выстрела, последовала вспышка, и Билл навзничь рухнул на снег. Он лежал, распластавшись и раскинув руки над головой, совершенно недвижимый.

Лука смотрел перед собой, мысли его метались. Выстрел оглушил его, отдался эхом в каждой клеточке тела. По лицу стекала тонкая струйка крови, а он в безмолвном ужасе разглядывал пустое пространство, где только что стоял Билл. Лука не мог заставить себя повернуться. От потрясения он потерял способность двигаться, мозг не воспринимал случившееся.

Вдруг его начало трясти, ужас стал подниматься из груди удушающими спазматическими волнами. Это было невозможно. Он просто не верил, что Билла больше нет. Он заставил себя повернуться, его взгляд скользнул по распростертому на снегу телу — из-под головы растекалась лужица черной крови.

Лука как в тумане ощутил движение солдат за спиной. Они отвернулись, безмолвно уставились на далекие горы, словно пытаясь забыть о том, что видели.

— Мы выходим с первыми лучами солнца, — обыденно сказал Чжу солдатам. — Нас поведет европеец. Когда доберемся до монастыря, крайне важно захватить мальчика живым.

Чжу посмотрел на убитого горем Луку.

— И заберите у него ботинки. Чтобы не попытался сбежать ночью.

С этими словами он вернулся в собственную палатку. Солдаты медленно разбрелись, но один из них перерезал ножом шнурки на ботинках Луки и стащил их с ног, так что Лука остался в носках на снегу. Но он даже не замечал ледяного холода.

Спустя еще несколько секунд он оказался наедине с телом друга. На глаза Луки навернулись слезы. Он приглушенно всхлипывал, его правая рука лежала на груди Билла. Она все еще была теплой, но время шло, Лука оставался сидеть, не меняя позы, онемев от горя и смятения, и он чувствовал, как тепло медленно истекает из тела друга.

Он понятия не имел, сколько миновало времени, когда вдруг почувствовал, как его поднимают со снега. Все тот же здоровяк военный закинул левую руку Луки себе на плечо и повел по проталине к палатке.

Чэнь осторожно завел Луку внутрь и положил ему на ноги спальный мешок. Лука без слов принял позу эмбриона, уставившись пустым взглядом на темную стенку палатки. Он видел перед собой только лицо Билла. Он представлял, как поземка заметает искалеченные глазницы друга по мере того, как остатки тепла покидают его тело. Неужели Билл мертв? Неужели так просто было забрать его жизнь, его энергию?

Ужасный спазм скрутил внутренности Луки. Он застонал, обхватив руками живот. В эту боль вплеталось отвращение и жалость к себе. Кэти. Ему предстоит рассказать Кэти о том, что случилось. Он будет говорить с ней, и ему придется выдержать ее взгляд, сначала недоуменный, а потом обвиняющий, полный ненависти. Как ясно представлял он себе все это: он на кухне, Хэл и Элла играют где-то в комнатах, лицо Кэти искажено горем, ноги не держат ее, она опускается на колени и стоит так на холодных плитках пола.

Спазм усилился. Лука тихо застонал, поджал ноги, обхватил руками колени. Кэти? Как он посмотрит ей в глаза?

Чэнь, выйдя из палатки, распрямился и пошел к центру лагеря. Он посмотрел на линию гор вдалеке и глубоко вдохнул. Казалось, будто пики плывут в ночи. Настали предрассветные сумерки, на горы опустилось призрачное спокойствие. Он сунул руку в нагрудный карман, где лежали его семейные фотографии. Попытался представить себе улыбающееся лицо сына, но перед ним маячил только нечеткий силуэт мертвого европейца на снегу.

Ему сказали, что цель их миссии — поимка мальчика, но что случится на самом деле, когда они доберутся завтра до монастыря?

Чэнь снова вздохнул, чувствуя, как морозный воздух обжигает легкие. Он закрыл глаза и с новой силой попытался представить собственного сына.

В глубине души он уже знал, что планирует Чжу.

ГЛАВА 54

Два тяжелых альпинистских ботинка упали на грудь Луки. Он медленно протянул руку, провел пальцами по изношенной материи и жесткой вулканизированной подошве. Бодрствующая часть мозга объяснила ему, что это его ботинки.