Книга Улей. Книга 2 - Алекс Джиллиан

времени. Сейчас здесь все взлетит на воздух. Надо уходить, — словно издалека ревет голос Дэрила.

— Нет, не могу его бросить, — кричу я, но не уверена, что он слышит.

Вырываюсь из цепкой хватки, но снова оказываюсь на его плече. Обмякнув, затихаю, запоздало понимая, что здорово облажалась.

Дэрил быстро несется вниз, перебежками через гостиную. Очередь взрывов не утихает, но теперь раздаётся с другой стороны дома. Стены дрожат, невыносимо пахнет гарью. Второй этаж полностью в огне. Первый повреждён частично, стеклопакеты выбиты, входная дверь разнесена в щепки. Повсюду стекла, осколки от гранат и раскуроченная мебель.

Дэрил резко сворачивает влево, к одному из запасных выходов. Я успеваю заметить, как в проеме возникают две уродливые массивные фигуры. Кричу, что есть сил, предупреждая Дэрила об опасности. Он разворачивается и двумя меткими выстрелами укладывает обоих. Один пытается встать и получает контрольную пулю в голову.

Дэрил движется дальше. Через секунду мы у цели. Он пытается выбить ногой дверь. Она не поддается. Выругавшись, ставит меня на пол, бегло оглядывая сверху до низу и обратно.

— Жива? — читаю по губам и киваю, хотя не уверена, правое бедро простреливает боль.

Пока Дэрил разбирается с дверью, я, не подавая вида, судорожно ищу источник боли. Черт, так и знала! Чуть ниже задницы торчит крупный осколок. И даже на отсутствие броника не посетуешь, задницу он бы точно не прикрыл. Ладно, с этим разберемся позже. Главное, выбраться из этого пылающего ада.

— Отойди, — ору я, и, вытерев мокрые от крови пальцы о пляжное платье, выхватываю свою Глок и простреливаю неподдающийся замок. Дэрил дергает на себя стальную дверь и … тут же закрывает, наваливаясь на нее всем весом. Показывает мне четыре пальца. Я без слов понимаю, что запасной вход заблокирован четырьмя шершнями. В дверь начинают ломиться с другой стороны, я помогаю Дэрилу сдержать натиск, но силы не равны, и долго мы не продержимся.

— Будем отстреливаться. Соберись, — кричит он мне в ухо.

Я снова, как болванчик киваю, не сводя напряженного взгляда с его лица. Сердце колотится на разрыв, боль отступает под воздействием зашкаливающего адреналина. Я словно очутилась в триллере про Зомби-апокалипсис, но только за дверью не вымышленные Голливудом твари, а доведённые до звериного облика люди. Они жертвы… жертвы изощренной жесткости себе подобных. Но сейчас у меня нет права на сострадание. Корпорация уже убила в них все человеческое. Это не убийство, а акт милосердия.

«Давай», Дэрил подает хорошо изученный зрительный сигнал, и мы одновременно отскакиваем назад. Дверь отлетает в сторону, с грохотом ударяясь о стену.

Шершни с гортанным рычанием врываются в узкий коридор. От ужаса стынет кровь. Уродливые оскаленные лица оказываются совсем близко. Они настолько огромные, что не промахнулся бы даже Антон. Мысль о брате оседает в груди свинцовой тяжестью, я взвожу курок и начинаю стрелять по движущимся мишеням. Целюсь в голову, чтобы наверняка.

Вой, рычание, хрипы, хлопки выстрелов, звуки массивных падающих тел. Мое лицо и волосы в крови, кусочках костей и мозговой жидкости. Я задыхаюсь, тошнота волнами подкатывает к горлу.

Дэрил тянет меня за руку. Проход, наконец, свободен.

6.2

Дальше все, как в кошмарно-реальном сне. Мы бежим через сад, по мокрой траве. Ливень хлещет в лицо. Ветки деревьев рвут в клочья одежду и царапают кожу. Я не чувствую боли, холода, усталости, ничего не чувствую, кроме одержимой потребности двигаться вперед.

— Справа, — крик Дэрила заставляет меня очнуться, и я разряжаю последний патрон в выскочившего из-за толстого ствола пальмы шершня.

Он, тем временем, ликвидирует еще двоих. Я начинаю судорожно считать пули и трупы. С трупами проще. Два в гостиной, четыре у запасного выхода, трое сейчас. Всего девять. Патронов было больше. Возможно, вдвое или даже втрое. Боже, у нас с собой больше ничего нет. Все оружие осталось в доме.

Остановившись, чтобы передохнуть, я оглядываюсь назад, удивляясь, как далеко мы удалились от виллы. Снова смотрю вперед, узнавая знакомые очертания леса. Отсюда до бункера буквально полкилометра. Я знаю, зачем он меня сюда привел.

— Ты в порядке? — Дэрил зарывается пальцами в мои волосы, заставляя посмотреть на него.

— Нет, — не в состоянии храбриться, отрицательно качаю головой. — Патроны кончились, — бросаю бесполезный Глок на землю.

— Возьми мой, — Дэрил вставляет в мои пальцы свой пистолет. — Обойма наполовину целая. Должно хватить.

— Не смей. Не возьму, — жалко всхлипываю я, разжимая пальцы. Он рывком прижимает меня к себе, засовывая пистолет в мою кобуру, целует в макушку и обещает, что осталось потерпеть совсем немного.

Я киваю, но не верю. Ни капли не злюсь, что он врет. Не тот случай. Вымученно улыбаюсь, закидываю лицо, ловлю его губы своими и отчаянно целую, впиваясь ногтями в его затылок. Он отвечает так же неистово. За нашими спинами раздаётся очередная серия взрывов. Дом и его периметр превращаются в огромный пылающий факел, сжигая все и вся оказавшееся внутри.

Мне плевать.

Сейчас плевать.

Я не могу оторваться.

Сейчас мужские губы и горячий настойчивый язык — центр моего мира. Все остальное тлен и пародия.

Пару месяцев назад я и понятия не имела, что смогу испытывать нечто подобное. «Просто мышца» разрывается от эйфории и восторга, пока вокруг горит земля и гибнут люди, до которых мне нет никакого дела.

Так целуются в последний раз. Мы оба это понимаем.

— Скажи, — оторвавшись, хрипло требую я, глядя в затуманенные светлые глаза.

Ручейки стекают по мужественному лицу, и я размазываю их пальцами, поражаясь, почему вода не шипит, соприкасаясь с его пылающей кожей. Дождь идет сплошной стеной, смывая с меня грязь, пот и кровь, в черном небе сверкают кривые зигзаги молний. Мы бесконечно долго смотрим друг друга в глаза, но на деле не проходит и тридцати секунд.

— Скажи, — повторяю сквозь зубы.

— Я вернусь, — снова читаю по губам и пропадаю в коротком прожигающем насквозь поцелуе.

— Не это, — сдавливаю ладонями его скулы и яростно рычу. — Скажи! — а в следующую секунду плачу, как ребенок, которого безжалостно обманули. — Так нечестно, Дэрил.

— Ты забыла, — прижав губы к моему уху, шепчет он, до боли стискивая мою талию.