Книга Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир - Александр Павлович Быченин

выкидывает, а все остальное прямо здесь бросает?

— Ладно, уговорили! Только начнём с первой девчонки, она вроде почище… или через салфетку попробовать?

— Боюсь, в этом случае мы не получим точных данных, специалист Елагин.

— Прародитель прав, Ван-сяньшэн. Салфетка будет препятствовать теплопередаче и сглаживать перепады давления.

Ну да, «воздушная» вискоза — или из чего она там сделана? — совсем не то же самое, что тончайший латекс перчатки.

— Но всё равно надо ей пузо протереть! — не пожелал я столь легко сдаться.

— Это уже на твоё усмотрение, Вань!

Н-да… дожил. Медицинский эксперт из меня ещё тот. С другой стороны, а куда деваться? Ждать Владовых спецов? Не вариант. Просто уйти? Да теперь я и сам не смогу, тем более что кое-какие мысли из разряда бредовых у меня уже появились. Я бы даже сказал, сформировалась полноценная гипотеза. И теперь всё бросить и свалить? Ну уж нет! Не время привередничать! Да и поздно уже. По той простой причине, что если вдруг есть какая-то инфекция, и она передаётся воздушно-капельным путём, то я её уже подхватил. А если нет, то риск передачи при физическом контакте гораздо ниже. Притронусь тыльной стороной ладони, а потом сразу же тщательно её обработаю — гигиенические салфетки всегда с собой. А как до своих доберусь, сдамся медикам, чтобы они все необходимые антидоты вкололи. Чисто на всякий случай, хе-хе.

И да, предварительно всё же лучше пройтись такой же салфеткой по девичьему животу. Вряд ли ей это какие-то неудобства доставит, а мне спокойней… ну-ка, аккуратненько… да мать же твою!!!

С чего такая реакция неадекватная? Да есть причина. Собственно, поначалу ничего не предвещало неприятностей: вскрыв упаковку с салфетками, я вытянул одну, расправил и накрыл ею пупок с прилегающими окрестностями, и всё это без непосредственного контакта. Но стоило лишь опустить на гигиеническое средство собственную ладонь, как подушечки пальцев пронзил разряд тока. Ну, это мне в первое мгновение показалось, что тока. А потом дошло, что это всего лишь выверт подсознания, потому что помимо осязания сбойнули ещё и зрение со слухом: всё вокруг на миг вернулось в «сепию», как давеча в процессе «настройки», а сквозь «вату» в ушах пробился слабый зов. Да-да, я уверен: меня позвали по имени. Ну, насколько вообще можно быть уверенным в галлюцинациях.

Понятно, что руку я моментально отдёрнул — рефлексы, они такие. И все органы чувств столь же моментально пришли в норму, поневоле заставив задуматься. По какому поводу? Ну, например, почему на лестнице с моей сенсорикой творилось всякое, а непосредственно под теплообменником перестало? Слишком близко подошёл? Существует какая-то условная зона уверенного «приёма»? На лестнице я находился в её пределах, а сейчас попал в «слепое пятно»? Допустим. А почему тогда при контакте с «коматозницей» снова началось? Типа, девица послужила «усилителем»? Н-да… как там Влад говорил? Не проверишь, не узнаешь? Ну-ка, ну-ка… есть! Слабая «сепия», вата в ушах и еле уловимый зов. Чёрт, придётся-таки без салфетки… тем более что пузо девице уже протёр. Да и тыльной стороной ладони прикладываться бессмысленно, «сигнал» ещё слабее станет. Так что опять кончиками пальцев…

— Не пойдёт, — буркнул я себе под нос, помотав головой.

— Что там, Вань?! — оживился Пахомов.

— Вы слишком рано убрали руку, Ван-сяньшэн, — выказал сдержанное недовольство Ли, — я не успел провести замеры…

— Плевать! — отмахнулся я. Выпростался из «кокона» и побрёл вдоль длинного ряда таких же к крайнему, со стариком. — Если вы все своеобразный «усилитель»… чего бы то ни было, то будет только логично… хоть и противно!

Последнее, кстати, на сто процентов справедливо: за мужиком хоть и ухаживали, но для его кондиций этих стараний было… маловато, так скажем. Да и вообще… эстетика принципиально разная. Одно дело молодую девицу, пусть лысую и костлявую, лапать, и совсем другое — пожилого дядьку. Но пришлось, ибо куда деваться? Правда, к столь мощному воздействию я оказался не готов — по всем чувствам долбануло так, что я попросту вырубился и рухнул на пол, как подкошенный… хорошо хоть, головой не долбанулся.

Пришёл в себя я, надо признать, довольно быстро — судя по показаниям таймера в «нейре», и тридцати секунд в отключке не пробыл. Но за это время Влад умудрился сорвать голос и удариться в панику. И обрадовался моему возвращению, как собственным именинам:

— Ваня! Вань, мать твою!!! Ты как?!

— Ф-фух, — мотнул я головой, приподнявшись на локтях, — вроде норм… голова не трещит, виски не ломит…

— Резь в глазах, Ван-сяньшэн?

— Ответ отрицательный… тьфу! Так, вроде ничего не вывихнул, ни на что не напоролся… продолжаем эксперимент, коллеги! — довольно легко поднялся я на ноги.

В этот момент меня чуток повело и качнуло, но головокружение прошло столь же быстро, как и накатило.

— Э! Какой ещё эксперимент?! — заорал… вернее, попытался заорать Влад. Правда, выдал лишь жалкий хрип. — Совсем офигел, что ли?! То, значит, перчатки ему подавай, то сам куда ни попадя лапы суёт!

— Владик, не до тебя сейчас! — отмахнулся я, остановившись рядом с шестнадцатым (или семнадцатым, смотря с какой стороны считать) «коконом». — Если я не ошибся с экстраполяцией, то здесь должно нормально пройти…

— Вань, стой!!!

Вот уж нет! Или сейчас, или никогда. Я себя знаю, если включу заднюю, потом меня уже никто не сможет заставить. А сделать… ну, вы поняли… надо. Кровь из носа. Вот такая у меня вдруг уверенность возникла. И навалилось то самое «предчувствие неизвестного», грозившее перерасти в «псевдосамадхи». А посему я отбросил последние сомнения и решительно прижал растопыренную ладонь к животу очередной «коматозницы» — на этот раз такой же неухоженной бабёнке возрастом «тридцать плюс»…

Ну, что сказать? Такого со мной ещё не было. Такое ощущение, что я провалился в некую «дополнительную реальность». Именно «дополнительную», а не «дополненную», как в «виртуальности». Этакий дивный фьюжн из «псевдосамадхи» и средних настроек «калибровки»: заметная «сепия», неплотно набитая в уши «вата» и терпимое покалывание в кончиках пальцев. Причём, как ни парадоксально, всё это совершенно не мешало мне воспринимать и реальный мир. То есть я понимал, что твёрдо стою на ногах, всунувшись головой и торсом в «кокон», и прижимаю руку к голому животу беспамятной девицы. Разве что гвалт в эфире, который устроили искины и Влад, проходил незначительным фоном. Вернее, я не обращал на него внимания, сосредоточившись на загадочной светящейся «паутине» с яркими