Книга Три идеальные лгуньи - Хэйди Перкс

Она закрыла глаза, наслаждаясь уютом и покоем рядом с мужем и сыном, хотя каждый раз, когда ее убаюкивала эта безопасность, сердце внезапно екало от мысли о приближающемся суде над Мией. И о том, что они все лгали.

Насколько она знала, Нейта все еще беспокоили прорехи в ее истории. Лора понимала, что должна сказать ему правду, и каждый вечер обещала себе, что сделает это в следующий вечер, а затем и в следующий, пока не попала в порочный круг, из которого не знала, как выбраться.

Как только суд закончится, сказала она себе теперь, – она расскажет мужу правду о Мии и о ее сестре и о том, что произошло на самом деле. И станет молиться, чтобы, когда это время настанет, Нейт еще был способен ее понять.

Глава сорок вторая

Джейни сервировала чай на столе перед мужем и выдвинула себе стул, чтобы присоединиться к нему. Она обхватила пальцами чашку, устремив взгляд в сад – в неясную точку дальше того места, где девочки играли на батуте. Она пообещала им обеим, что повезет их гулять на целый день, но, хотя августовский дождь уже утих, они все еще не вышли из дома. Оставалось еще три недели летних каникул, но дни почему-то летели незаметно. Джейни жалела, что они ничего толком не успели.

Конечно, ничего не попишешь, пока Гарри поправляется, но она не могла удержаться от эгоистичной мысли, что было бы неплохо уехать куда-нибудь на недельку, как они и планировали, прежде чем Элла пойдет в среднюю школу.

Она перенесла внимание на дочь, чьи длинные ноги взлетели высоко в воздух, когда та приземлилась на спину и тут же вскочила.

– Что читаешь? – пробормотала она Гарри, поднося чашку к губам и отпивая маленький глоток горячего чая.

– Да просто почту. От Патрика. – Муж закрыл телефон, щелкнув чехлом, и оттолкнул его через стол.

– Все в порядке?

Гарри кивнул.

– Похоже, они отлично справляются.

– И это хорошо, – подсказала Джейни.

– Ага. Что есть, то есть.

Она знала, что Гарри борется за свой бизнес. За последние два месяца им приходилось обсуждать это достаточно часто. Адвокаты Гарри старались, как могли, но была уйма документов, решений и переговоров, которых порой становилось слишком много, чтобы разобраться с ними самостоятельно, ведь после больницы прошло совсем немного времени.

В довершение к этому Джейни терпеливо выслушивала, как Гарри анализировал свои ощущения по поводу работы, как метался от одной крайности к другой. С одной стороны, говорил он ей, у него нет никакого желания возвращаться: это место едва не убило его. «Возможно, это шанс для меня заняться чем-то совершенно другим, – говорил он. – Мы можем воспользоваться деньгами, чтобы делать то, что захотим. Можем отправиться путешествовать». В такие моменты Гарри приходил в приподнятое настроение, сосредоточившись на положительных сторонах постигшей их ситуации.

«Мы не можем путешествовать, – отвечала Джейни ему раз за разом. – Элла теперь в средней школе».

«Ерунда, мы можем… Конечно, можем, – настаивал Гарри. – Ничто не остановит нас. Ничего не задержит нас в Лимингтоне, если я продам бизнес».

Последний раз они разговаривали об этом неделю назад. Тогда Гарри не хотел возвращаться к работе, хотя Джейни знала, что скоро его мнение снова изменится и все пойдет по десятому кругу. А когда это случалось, Гарри становился беспокойным и чувствовал себя никчемным, как будто в его жизни не было смысла.

«Ты не понимаешь, Джейни, – сказал он ей как-то. – Я управлял этой компанией большую часть своей трудовой жизни, а теперь взгляни на меня!» – Он показал на свое лицо, покрытое шрамами и незажившими ожогами.

Джейни хотела сказать, что понимает, конечно, но прикусила язык. А что, по его мнению, переживала она все последние пять лет? Ходила по тому же самому кругу с момента, как они решили покинуть Лондон.

Гарри явно не понимал этого. Возможно, отчасти это ее вина – она же никогда ему не рассказывала. В итоге они настолько отдалились друг от друга, что Джейни посчитала, что больше нет смысла упоминать об этом.

Так что она просто продолжала имитировать, как стеснительный утопающий – яростно загребающий конечностями под поверхностью воды, но снаружи делающий вид, что все в порядке. В основном она старалась ради девочек, потому что им было тяжело, когда их отец в первые недели после пожара достиг самого дна депрессии и отказывался выходить из дома. Джейни изображала на лице веселую улыбку и неустанно повторяла им, что это вполне понятная и временная реакция. И все это время она отодвигала собственные чувства в сторону. Ими можно было заняться позже.

Но после того последнего разговора она дошла до точки, когда с кем-то необходимо поделиться. В конце концов она взяла телефон и позвонила Софи. «Я собиралась уйти от него! – призналась она в порыве откровения. – Только теперь не могу».

Софи выслушала Джейни, и когда под конец разговора та сказала: «Знаешь, я никогда не смогу простить себя», спросила: «За что?»

«Если бы не я, ты подала бы на Майлза в суд. Ему бы никогда не сошло с рук то, что он сделал с тобой».

Последовала пауза, и затем Софи сказала: «Нет. Я не уверена, что поступила бы так».

«Почему?»

«Я знаю, через что мне пришлось бы пройти, но ты тут ни при чем. Вообще. Если честно, я тогда сказала себе, что лучший способ справиться с этим – постараться забыть о случившемся».

Джейни мгновение помолчала, а затем ошеломленно спросила:

«И ты смогла забыть?»

«Нет, – просто ответила Софи. – Но теперь все кончено. Он мертв. И возвращаясь к вам с Гарри – ты никогда не должна чувствовать себя виноватой в том, какое решение принимаешь. Тебе нужно просто сделать правильный для себя выбор».

Только это было не так просто. Поскольку то, что было правильным для Джейни, могло оказаться неправильным для девочек. И вообще, несмотря даже на все это – как она могла?

«А что скажут люди?» – выкрикнула она в трубку.

Естественно, Софи сказала ей то, что сама Джейни сказала бы любой другой своей подруге: не имеет значения, что говорят другие; ее настоящие друзья будут рядом, несмотря ни на что. Но такие банальности не помогали.

Джейни продолжала смотреть, как Гарри бегает по замкнутому кругу, и слушать, как он рассуждает, что ему делать. А самое забавное она осознала сегодня утром, когда они сидели на кухне и смотрели, как девочки прыгают на батуте: он ни разу не спросил, чего хочет она.

На самом деле с тех пор, как родилась Элла, Джейни не могла вспомнить, когда муж интересовался ее желаниями. Всегда учитывались только интересы Гарри.

Наконец она повернулась к нему и сказала:

– Нам нужно поговорить.

Он оторвал взгляд от телефона, который снова подтащил к себе.

– Я не считаю, что была полностью честна с тобой, – продолжала она. Чашка, которую она все еще держала у рта, дрожала в ее руках, и в конце концов Джейни поставила ее на стол.