Книга Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро

Его преемник царь Федор, как уже отмечалось, был приверженцем не русской традиционной, но польской одежды; неофициальным дополнением новой моды стало брадобритие и ношение париков[1028], что укладывалось в общеевропейский модный контекст последней четверти XVII в. Но в допетровской России мода на изящную французскую галантерею не получила массового подражателя, ограничившись только ближайшим окружением царя.

Российский двор максимально близко познакомился с актуальной западноевропейской модой в последние годы XVII в., когда участникам Великого посольства была приготовлена специальная одежда, в том числе «накладные волосы кавалерские», т. е. парики[1029]. Широкую популярность одежда такого типа получила с 1700 г., как известно, сперва принудительно, по приказу Петра I, а затем из подражания: известно, что русская аристократия, несмотря на личное пристрастие монарха к голландской и немецкой культуре, ориентировалась именно на французский образец.

Вопреки последовательной политике против роскоши, Петр не препятствовал щегольству царедворцев: сам он открыто пренебрегал внешними атрибутами статуса, но любил блестящее окружение «для славы и красоты государства»[1030]. «Чтоб каждый такой наряд, экипаж и ливрею имел, как чин и характер его требует», — прямо указывалось в петровской «Табели о рангах…»[1031]. В новой государственной системе костюм стал определенным кодом, визуально обозначающим принадлежность его носителя к «большому свету» и указывающим на положение личности в социальной иерархии[1032].

Значимость «чужевластья мод» для царедворца испытал на себе брауншвейгский резидент Ф. Вебер, посетивший Петербург в 1714 г. «Сейчас по приезде [я] получил приглашение на пир от адмирала Апраксина и явился туда в скромном платье без всяких украшений и знаков своего посольского достоинства. Когда я подошел к офицеру, стоявшему на страже у входа в залу, с просьбою пропустить меня, то он отказал мне в грубых выражениях и погрозил бердышем; когда же я сослался на мое право и на приглашение, то меня пренагло вытолкали вниз по лестнице. Злополучный резидент успел попасть в дом Апраксина только при посредстве одного из своих друзей-дипломатов, который при этом в виде наставления сказал ему, что он в своем простом хотя и опрятном кафтане может подвергнуться еще большим неприятностям и даже опасностям, если не прикажет обшить его по всем швам серебром или золотом»[1033].

В авангарде моды в петровское правление выступали Ф. Я. Лефорт, А. М. Черкасский, Ф. М. Апраксин, братья Трубецкие. Целое состояние стоили роскошные парчовые костюмы коменданта Москвы и сибирского губернатора М. П. Гагарина, украшенные крупными алмазными и золотыми пуговицами и кружевами. Поражали воображение интерьерные вещи, дополняющие образ придворного галанта — кружевные простыни «адмиралтейца» А. В. Кикина[1034].

Роскошью гардероба среди прочих выделялся фаворит царя А. Д. Меншиков — самый могущественный среди некоронованных персон в Европе[1035] — красавец в яркой и богатой одежде[1036], бриллиантах и белом объемном парике «львиная грива»[1037]. Талантливый управленец и полководец-универсал, знавший пехотное, кавалерийское, артиллерийское дело[1038], совместно с Петром Великим создавший новую Россию, он отдавал щедрую дань внешним проявлениям галантной культуры. Так, по описи 1728 г., светлейшему князю принадлежали 147 рубах без манжет и с кружевными манжетами и около 50 кружевных галстуков, 55 пар кружевных и шелковых чулок, 25 париков, парчовые домашняя одежда и туфли[1039], по менее известной описи 1732 г. — еще и соболья муфта[1040].