Книга Уроки магии - Элис Хоффман

– Это происходит со всеми вашими клиентками? – спросила она Марию. Та, стоя на коленях, пропалывала грядки с петрушкой и шалфеем. – Начинаешь пользоваться вашим мылом и уже не можешь без него обходиться.

Рассмеявшись, Мария отряхнула землю с рук. Она навсегда сохранила благодарность Катрин за простую магию с пирогом, которая помогла ей вернуть домой дочь.

– Для вас, – сказала она Катрин, – мое мыло всегда подарок.

После прогулки пешком с Бауэри Катрин хотела пить и, увидев бокал вина на столе, присела на металлический стул и сделала глоток. Белая собачка, лая, прыгнула к ней на колени, но Катрин не обратила на нее внимания. Вкус напитка ее заинтриговал. Когда Катрин допила эликсир до конца, ее рот стал гореть, как будто она поела крапивы. Она сразу поняла, что это действует колдовство. Катрин могла и возмутиться, но только не в этот день. То, чему предназначено случиться, все равно произойдет, нравится это тебе или нет. На самом деле ей было даже любопытно, что будет дальше.

Финни, пахнущий лошадью и потом, вышел из сарая. Он собирался сказать Фэйт, чтобы она прекратила действие заклинания. Не было никакого смысла продолжать эксперимент. Для такого человека, как он, любовь – недостижимая смехотворная цель. Что он имел – потерял, и лучше всего для него – принять жизнь такой, как она есть. Финни решил, что покинет Манхэттен и выбросит из головы ложную идею, будто бы он обрел здесь дом. Снова станет странствовать по дорогам, возможно, в Коннектикуте, неизвестной для него территории, с которой не связаны никакие воспоминания. Сама судьба предназначила ему быть одиноким, и его это устраивало, компании коня ему вполне хватало. Но здесь, в саду, Джек замер, словно его ударила молния и какая-то сила прошла сквозь его тело и душу, сердце и мозг. Весь мир стал казаться ему чудом: стол и стулья в саду, красные цветы, падавшие на землю, красивая женщина, внезапно возникшая перед ним.

Стоявшего перед ней мужчину Катрин видела насквозь: мелкий торговец, вдовец, потерянный человек, но она наблюдала за Джеком под воздействием зелья № 10 и поэтому распознала в нем героя, который ставил интересы ближнего выше своих, заботился о своем коне больше, чем другие о своих друзьях и соседях. Она видела, каким он был в молодости, до того, как у него начало болеть сердце, когда он любил балансировать на каменных стенах и стремглав скакать через поля на отцовских лошадях, а женщины в деревне считали Джека самым красивым мужчиной на свете. Маленькая собачка Катрин с лаем набросилась на Джека, словно защищая от него хозяйку, но, когда Финни подошел, животное плюхнулось на спину, готовое к ласке, словно тот был давно потерянным другом.

Когда Фэйт возвратилась домой с покупками от мясника, она застала мать в ярости.

– Ты устроила полный кавардак, и все уже не изменишь. Я ничего не могу сделать, чтобы все исправить. Ведь говорила тебе, что ты не готова творить магию.

Фэйт выдержала взгляд матери, не потупив глаза. Оказалось, что они теперь одного роста.

– Я готова.

Мария ощутила, что ее пробрала дрожь.

– Только тогда, когда я тебе это скажу.

– Это моя вина, – поспешно признал Финни. – Она действовала в моих интересах.

– Полагаю, это было сделано ради меня, – заявила Катрин.

Катрин Дюран уже нельзя было спрятать от Джека, как и его от нее.

Заключив молчаливое соглашение, что никогда не расстанутся, околдованная парочка тут же удалилась на ферму Катрин в Бауэри.

Мария сузила глаза. Она давно по-настоящему не вглядывалась в лицо дочери и теперь увидела в ее душе темную кайму.

– У тебя недостаточно практики для подобных вещей.

Фэйт пожала плечами.

– Это всего лишь любовь.

– Ты полагаешь, любить так уж просто? – Мария вспомнила тот день, когда она увидела Джона Хаторна в синей гостиной на Кюрасао, и то утро, когда Самуэль привез в Салем магнолию и ей показалось, что падает снег. – Послушай моего совета, – сказала она Фэйт. – Держись от нее подальше.

– Если ты так относишься к любви, почему до сих пор носишь кольцо Коко?

Что только ни делала Мария, чтобы снять с пальца этот золотой хомут, обручальное кольцо сидело как влитое. Наверное, поэтому она так часто вспоминала Самуэля Диаса. Она спрашивала себя, знал ли Абрахам, что так случится. Эти кольца, похоже, и носят для того, чтобы они напоминали о тех, кто их подарил.

– Это ты играла с любовью, – сказала Фэйт матери. – Ты накликала на нас проклятие, и тебя не волновало, что я думаю и чего хочу.

Пытаешься сделать для детей как лучше, но все может пойти не так. То, что знаешь сегодня, ты не понимала еще вчера. О том, чего хотела тогда, теперь, возможно, придется пожалеть.

– Ты никогда не говорила, что происходит, когда кто-то влюбляется в одну из нас.

– Мы губим их жизни, – сказала Мария дочери.

– Похоже, ты уже погубила жизнь Козлика, – сказала Фэйт. – А могла бы полюбить его.

Часть 5

Лекарство

1693

I.

На Манхэттене было столько женщин, влюбившихся или попавших в беду, что у Марии не хватало времени на всех, кто пришел за амулетом или в надежде излечиться. Порой в саду ее ждало больше десятка посетительниц; одни укрывались платками или плащами, другие пребывали в таком отчаянии, что даже не думали, что кто-то может увидеть, как они входят в дом ведьмы. Ведь что такое ведьма? Это женщина с умом и талантом. В Нью-Йорке это не считалось преступлением. Клиентки Марии устраивались на скамейках или сидели на росистой траве, подсчитывая серебряные монетки, снимали обручальные кольца, повторяя короткие мольбы, в которых просили Марию Оуэнс помочь им обрести здоровье, любовь и утешение. Когда Мария, выглянув из окна, видела, сколько женщин нуждаются во встрече с ней, это ее ошеломляло. Женщина, отвергавшая любовь, не должна находиться столь близко от такого множества эмоций. Они неизбежно повлияют на нее. Любовь заразна: она переходит от одной живой души к другой, будит и встряхивает человека, даже когда тот желает, чтобы его оставили в покое. Случалось, Мария вглядывалась в черное зеркало, чтобы выяснить судьбу клиентки, но видела лишь Самуэля Диаса. Она была уверена в своей бессердечности, и все же что-то болело у нее внутри.

– Я могла бы стать твоей помощницей, – однажды сказала Фэйт, когда они, выглянув из окна, увидели ждавших Марию женщин. – В Бруклине ко мне приходили те, кто нуждался в исцелении. – Она недавно узнала, как мастерить фигурки из коры черного боярышника, затем растапливать их на огне вместе с любовью к недостойному человеку, и тогда клиентка освобождалась от безрассудных желаний.

– Ну, это было в Бруклине, – ответила Мария. – Им не следовало ходить к девчонке.

– Я знаю больше, чем ты думаешь, – настаивала Фэйт. Она сталкивалась с выражением на лице женщины, когда та узнавала, что ей осталось сделать всего несколько вздохов в жизни; ночью на кладбище она слышала, как бьются сердца мертвецов; ей было известно, что девочка, чей отец в ней не нуждается, одновременно сильнее и слабее, чем она могла быть, если бы он хоть немного ее любил. – Я выбираю тех, кто жаждет мести, – призналась она.