Книга Путеводная звезда. Том 2 - Сергей Извольский

— А как меня могут привязать брачные узы… ах да, прошу простить, — отреагировал я на быстрый и внимательный взгляд полковника.

Действительно, вопрос глупый. У одаренных ведь брак пусть и не на небесах заключается, но узы его гораздо более крепки чем у обычных людей — невольно опустил взгляд и посмотрел я на свой фамильный красно-желтый ранговый перстень.

— Мы сейчас конфиденциально общаемся? — поинтересовался я.

— Да.

— Можно быть в этом железобетонно уверенным?

Вздохнув, Николаев отставил в сторону бокал и сосредоточившись, выставил вокруг нас защитный купол. Использовал он, кстати, при этом материю Изнанки, так что купол подернулся серой мглистой пеленой. Я только едва усмехнулся — вспомнив о том, что Елизавета чувствует меня как маяк. А значит своим действием Николаев огородил нас от всего мира, но зато открыл для нее полный доступ к нашей беседе.

— Мне нужно достать филактерий моей матери, принцессы Елизаветы.

На лице полковника не дрогнул ни одни мускул, но молчал он довольно долго.

— Для чего он тебе?

— Она жива, и обитает в том самом темном мире отражения, откуда я только что вернулся. Именно она помогла мне переместиться за столь короткое время на столь значительное расстояние.

Николаев отлично владел собой, но сейчас — после моих слов, он просто отвернулся. При этом полковник облокотился руками на стол и даже не заметив этого, едва не опрокинул отставленный в сторону бокал. Несколько долгих минут прошли в молчании, после чего Николаев снова повернулся ко мне.

— Зачем тебе ее филактерий?

— В темном мире отражения становится все больше Тьмы, и полагаю, довольно скоро он перестанет быть доступным к проживанию. Филактерий мне нужен, чтобы вернуть ее сюда, в наш мир.

— Я понял. Поехали.

— Куда?

— В Петербург.

— Нам туда зачем?

— Затем, что ни в одном другом месте нельзя будет более лучше поручиться за твою безопасность. Дураков атаковать тебя в столице не найдется.

— Я в этом не уверен, — вспомнил я нападение на Анастасию.

— Я уверен. В город в ближайшее время прибудут члены многих королевских семей, так что никто не рискнет устраивать попытку твоего устранения в такой ситуации. Тем более что у всех пока есть шанс привязать тебя к себе.

— Эм… а зачем они туда прибудут?

— Себя показать. На тебя посмотреть.

В этот момент я вдруг понял, почему вопрос моей свадьбы решает все проблемы. Это для меня как сводного человека, или допустим для Маши Легран, или даже для сильных национальных кланов — участие в борьбе за места в новом мире, на его Олимпе, вопрос жизни и смерти. Или получится запрыгнуть на ступень стремительно уходящей за облака горы, или тебя сбросят вниз, других вариантов нет.

А для одаренных игроков из старой аристократии это соревнование лишь за места на подиуме. Кто будет Зевсом, кто Посейдоном, кто Аполлоном, и кому смотреть за какой частью света. Места на Олимпе верхушке элиты гарантированы старыми деньгами, даром и правом по рождению. Именно поэтому встроить меня в любой Дом, это значит решить проблему моей неуправляемости — уже забронировавшая себе на Новом Олимпе места аристократия всегда договорится.

— А каким образом на меня собрались смотреть?

— Смотреть будут на финал турнира за приз герцога Ольденбургского. Он состоится за два дня перед балом дебютанток, на котором ты тоже будешь присутствовать.

— Это который незаконченный?

— Что незаконченный?

— Турнир.

— Да. Это который незаконченный, — Николаев отвечал словно бы машинально, определенно находясь больше в своих мыслях, чем уделяя внимание нашему разговору.

— Так мы же… по легенде, того.

— Что того?

— Ну… над морем, кирдук му-му.

— Что?! — недоуменно посмотрел на меня Николаев, который после моей неожиданной фразы словно на невидимую стену в своих параллельных мыслях наткнулся, и полностью вернулся вниманием к беседе. Чего я, собственно, и добивался.

— Мы же неофициально-официально погибли при крушении конвертоплана.

— Ах, ты про это. Теперь вот неофициально-официально воскресли. С тобой вариантов не напасешься, повестка каждый день меняется.

— Кстати, о повестке.

— Да.

— Что в мире за ночь случилось?

— В САСШ началась Гражданская война.

— Из-за чего?

— Инквизиция, с молчаливого согласия президента Брауна, после неудачного прорыва демонов устроила в Салеме охоту на ведьм. Американцы, из республиканцев, в ответ устроили охоту на инквизицию.

— И?

— Хорошо горели.

— Ведьмы?

— Инквизиторы. А в Америке скоро будет новый президент. Причем с ее инаугурацией на повестке встанет выход САСШ из Трансатлантического содружества, в случае если Инквизиция не будет упразднена, а виновные в Салемской резне не будут казнены.

— С чего такая категоричность?

— Ввиду бегства из страны президента и трагической гибели вице-президента, исполняющая обязанности главы государства сейчас, а также единственный вероятный претендент на победу в выборах — временный президент Сената, Джина… — пощелкал пальцами Николаев, вспоминая фамилию.

— А, такая харизматичная темноволосая дева, бывшая генеральный прокурор штата Массачусетс, помню ее. Ведьма? — догадался я.

— Да.

— Ах вот оно что… — протянул я, теперь понимая свободу Астерота в данных мне советах. Действительно оплаченных — если схлестнулись американские одержимые и озаренные из инквизиции, крови для оплаты советов архидемона точно пролилось немало.

Причем понял я не только свободу архидемона в данных мне советах, но и причину низложения Люцифера в этом мире. Все просто — сердце Новой Инквизиции находится ведь отнюдь не в Риме. Озаренные Светом и владеющие силой инквизиторы обитают в Арагоне и Астурии — в Испании. Одной из трех стран — наряду с Францией и САСШ, локомотивов Трансатлантического содружества.

Вот только последние годы САСШ в содружестве атлантов, искусственно или естественно, играют первую скрипку; и ввиду уничтожения инквизиторов в Америке салемскими ведьмами, вариантов у атлантов сейчас только два: или избавиться от Инквизиции, или перестать быть Содружеством.

Во втором случае, даже при сохранении института Новой Инквизиции, в качестве влиятельных членов Большой четверки, вернее уже Большой пятерки, Трансатлантическое содружество в виде Франции-Испании и стран Латинской Америки, а также все больше набирающие силу и влияние отдельно САСШ, определенно останутся. Вот только сама Инквизиция после такого не просто значимым игроком быть перестанет, а может вообще быть вычеркнута из лица подписантов.