Книга Холодная рука в моей руке - Роберт Эйкман

Что до птицы, она при сиянии лампы просто исчезла.

Все, что мне оставалось, – подняться наверх и попытаться справиться с приступом кашля. Когда через довольно значительное время я спустился в гостиную, все кресла и диваны были безупречно ровными, как в мебельном магазине; Урсула, стоя, предложила мне стакан шерри. Этот маленький ритуал мы проделывали почти каждый вечер.

Ночью, когда мы лежали рядом, до меня дошло, что Урсула могла сначала посидеть в кресле, а потом переместиться на свой любимый диван.

Однако же Урсула сама призналась, что иногда в наш дом приходит некий мужчина, который возится с часами; примерно через полгода после того вечера, который я только что описал, я получил подтверждение этому от постороннего лица. И как неожиданно!

Этим сторонним лицом оказался молодой Уолли Уолтерс. Он не относится к числу мужчин, к которым я питаю симпатию, – если вообще заслуживает названия мужчины. Этот парень не сомневается, что все люди на свете обязаны плясать под его дудку. Он имеет свое мнение абсолютно обо всем и повсюду сует свой нос – по крайней мере, пытается сунуть. Его попытки повлиять на приходской церковный совет неизменно приводят к самым печальным последствиям; став членом Общества любителей театра, он его фактически угробил. Более того, у меня есть веские основания подозревать, что Уолли психически ненормален. Во время войны я повидал немало психов, но когда речь идет о людях, постоянно находящихся под шквальным огнем, им многое можно простить. Мирное городское предместье – это не самое подходящее место для дурацких выходок, хотя я знаю, что на этот счет имеются разные точки зрения. Как бы то ни было, при встрече со мной Уолли держится так же приветливо, как и со всеми прочими, а у меня нет ни малейшего желания затевать с ним ссору. К тому же вполне возможно, я ошибаюсь на его счет.

Встречаясь с вами, молодой Уолли никогда не скажет попросту «доброе утро» или «добрый вечер»; он непременно употребит какое-нибудь более интимное и фамильярное приветствие типа «здорово, Джой», и при этом попытается хлопнуть вас по плечу или что-нибудь в этом роде. В общем, он ведет себя так, словно все на свете люди – его близкие друзья.

В тот вечер – вечер, когда произошло очередное важное событие, – все было именно так.

– Привет, Джой! – проворковал Уолли Уолтерс, столкнувшись со мной на углу неподалеку от моего дома. – Ты немного опоздал и пропустил кое-что интересное.

– Добрый вечер, – буркнул я.

Уолли вечно несет всякую околесицу, и я взял за правило не уточнять, что он имеет в виду, – по той простой причине, что эта ерунда не стоит расспросов.

– Говорю, ты немного опоздал и пропустил кое-что интересное.

– Я это уже слышал, – ответил я, улыбаясь.

Но если Уолли, этот деревенский дурачок, решил кое-что выложить, его невозможно остановить.

– Сейчас я видел высоченного парня, сплошь обвешанного часами, – сообщил Уолли Уолтерс. – Ростом он, наверное, с целую милю.

Признаюсь, в этот момент я сам схватил его за руку. Так или иначе он уставился на меня, выпучив глаза; впрочем, так он, по моим наблюдениям, смотрел на всех.

– Этот тип был обвешан часами с головы до пят, – продолжал Уолли. – Даже на спине у него были часы. И на шляпе тоже. В точности как в детской песенке. На обеих руках висели маятники и гири. Наверняка спина и руки у него сильные, как у профессионального борца. А вот лица я толком не рассмотрел. Такая обида. Я бы отдал шиллинг, лишь бы разглядеть его хорошенько. Одет он был в точности так, как в прежние времена одевались владельцы похоронных контор. Шляпа с широкими полями – я так понимаю, для того, чтобы носить на ней часы. Длинный черный сюртук – в общем, ни дать ни взять допотопный гробовщик. А может, он какой-нибудь чокнутый? Ну, и что ты на это скажешь? Я думал, он друг вашей семьи. Вышел из дверей вашего дома с таким видом, словно он здесь живет. Слушай, кончай тискать меня, точно старый удав. Я ведь не сказал ничего такого, верно? Ничего, что могло тебя расстроить?

Разумеется, Уолли врал самым наглым образом; он прекрасно знал, что слова его расстроили меня донельзя; более того, он знал – я догадываюсь, что он рассчитывал именно на такую реакцию.

– Откуда ты идешь? – процедил я, разжимая хватку. Мысленно я приказал себе держать себя в руках.

– От доктора Янга. Если тебе интересно, я недавно сдал анализы, чтобы проверить, нет ли у меня склероза. Но доктор пока дал какой-то туманный ответ.

– А куда пошел этот человек? – спросил я спокойным ровным голосом; разговор вполне в стиле Уолли, пронеслось у меня в голове.

– Ты имеешь в виду, тип, обвешанный тикалками?

Уолли Уолтерс продолжал пялиться на меня, буквально буравя глазами. Я никогда не мог понять, действительно ли его взгляд так пронзителен, как кажется, или все это чистое притворство.

Я кивнул, скрывая нетерпение.

– Ну, все, что я могу тебе сказать – ни в какой другой дом он больше не зашел.

– Значит, ты какое-то время шел вслед за ним? – спросил я, стараясь говорить как можно равнодушнее.

– О нет, Джой, я всего лишь проследил за ним глазами, – ответил он с издевательской серьезностью. – Следил за ним глазами, пока он не скрылся из виду. Он вел себя совсем не так, как обычный торговец, который толкается во все двери. Судя по всему, он приходил только к тебе. Именно поэтому я тебе о нем и рассказал. Ты собираешь всякие забавные часы, да, Джой?

– Да, – кивнул я, избегая встречаться с ним взглядом. – То есть, если говорить точно, часы коллекционирует моя жена.

– Наверняка сегодня ей удалось пополнить свою коллекцию какими-нибудь причудливыми тикалками, – заметил Уолли Уолтерс. – Пока, Джой.

И он пошел прочь, озираясь по сторонам и выглядывая, с кем еще можно почесать языком.

Что до меня, я со всех ног помчался домой; громко хлопая дверями, ворвался в гостиную, рассчитывая, как обычно, застать там Урсулу, тщательно одетую и причесанную.

Однако Урсулы там не оказалось; я нашел ее в кухне, где она резала ревень – надо заметить, его моя жена просто обожала.

– Прости, дорогой, – сказала она, вытирая руки об фартук и вставая на цыпочки, чтобы меня поцеловать. – Я сегодня запоздала с ужином, а ты вернулся раньше обычного.

– Нет, – ответил я. – Это я опоздал и не встретился с нашим гостем.

Тут, как это часто бывало, какие-то часы выбрали момент, чтобы прикрикнуть на меня: «Ку-ку! Ку-ку!» Они произнесли это пять или шесть раз; не помню точно, какой был час.

– Да, – кивнула Урсула и отвела взгляд, так и не поцеловав меня. – Все часы приведены в порядок.

В этом можно было не сомневаться. Бой и скрежет часов доносился из всех комнат нашего дома.

– Не сомневаюсь, этот визит был очень полезен, – сказал я с легкой издевкой. Возможно, я даже сказал «приятен».