Книга Злая зима - Ольга Ярошинская

* * *

Пастырь, вынув из кармана отмычку, вскрыл замок, крадучись, вошел в спящий дом. Тонкий синий луч фонаря скользнул по стенам, выхватил фотографию семейной пары с лопоухим мальчиком между ними. Доска скрипнула под ногой Марка, и тот замер. Тишина. Неужели эта ниточка оборвалась? Не может быть! Предвечный вел его сюда, подбрасывая подсказки, помогая. Это все не простое совпадение! Выключив фонарик, он спрятал его в карман. Глаз привык к темноте, второй ныл и чесался, будто в него попала горсть песка. Хотя его после пожара не было вовсе. Ничего. Бальтазар тоже не был красавцем, его считали юродивым, не в силах осознать божественную суть, что крылась в нем до поры. Они с предвечным похожи.

Марк вынул из кармана пистолет, во второй руке зажал шприц. Он осторожно открыл ближайшую дверь, заглянул – пусто. Распахнул вторую, третью.

– Эльза! – громко позвал он.

Пастырь пошел по коридору, уже не таясь, разочарование кипело в его груди, обжигая больнее огня. Толкнув последнюю дверь, Марк замер. Неуверенная улыбка тронула его губы. Вот, значит, как. Вот чего хочет предвечный. Что ж, он готов принести ему жертву. И тогда, быть может, он даст еще одну подсказку и укажет, где спрятан сосуд с благословенной кровью – Эльза.

Марк положил на комод пистолет и шприц, стянул лямки рюкзака и, вжикнув молнией, вынул сверток с инструментами.

Медведь, мирно спящий на матрасе, всхрапнул и дернул лапой, будто убегая от кого-то во сне.

* * *

Брун выбежал на крыльцо в чем мать родила, вгляделся в серую предрассветную хмарь. Дом на другой стороне озера едва виднелся в клочьях тумана.

– Уверена? – спросил он у Эльзы.

– Нет, – честно призналась она.

– Все равно надо проверить, – кивнул Брун и начал меняться. – Сиди здесь, – глухо прорычал он, опускаясь на четвереньки.

– Конечно, – язвительно согласилась Эльза и побежала вслед за медведем, но уже через несколько шагов увязла в снегу.

Побарахтавшись в сугробе, она выбралась, помешкав, вернулась в дом и вышла оттуда через несколько минут на коньках. Держась за перила, спустилась по ступенькам, проковыляла к озеру. Повернулась к лесу, но медведя уже и след простыл. Ступив на кромку льда, Эльза оттолкнулась, заскользила вдоль берега. Голубой луч фонаря на мгновение сверкнул в окне дома. Где-то впереди послышался треск ветвей, между деревьев мелькнула бурая шкура. Мороз кусал за щеки, бросал в глаза снежную порошу, Эльза сощурилась, обогнула темное пятно на льду, держась ближе к берегу.

Медведь выбежал из леса, выпрямился у крыльца, превращаясь в человека. Вошел в дом, и следом раздался выстрел.

Эльза вскрикнула от неожиданности и помчалась вперед, забыв об осторожности. Лед хрустел позади нее, как вафля, трещины бежали следом. Она выпрыгнула на берег, растянулась, зацепившись за корень, скрытый под снегом. Разорвав шнурки, скинула коньки и побежала в дом босиком.

Брун держал пастыря за шкирку одной рукой, вторую прижимал к шее.

– Эльза, я что тебе сказал? – Он покачнулся, едва не упав. Пастырь затрепыхался, и Брун шмякнул его о стену, словно пыльный коврик. – Это наш старый знакомый, – в голосе прозвучала явная угроза. – Ну что, доволен? – спросил он у Марка, приподняв его над полом. – Ты нашел ее, и что теперь?

– Брун, ты ранен? – Эльза нервно облизнула губы, отводя взгляд от пастыря.

– Нет, он промахнулся, – покачал он головой и, поморщившись, потер шею. Толкнул ногой блестящий маленький пистолет, и тот улетел через открытые двери в одну из комнат. – Но он всадил мне шприц в шею. По-видимому, что-то усыпляющее.

Эльза шагнула вперед, снова облизала губы, глядя на пастыря. Кровь сочилась из раны на его щеке, свежие рубцы на груди разошлись.

– Лобзик, Брун, – прохрипела Эльза.

– Нет! – взмолился он, опуская руку с сектантом. – Только не сейчас!

– Лобзик! – выкрикнула она, цепляясь за дверной косяк.

Брун отшвырнул пастыря и обхватил Эльзу. Она зашипела, дернулась к Марку с такой силой, что Брун едва смог ее удержать. Они с грохотом повалились на пол, и Эльза поползла вперед, цепляясь ногтями. Клыки вытянулись, глаза будто залило смолой.

Пастырь, глянув на нее, тоненько вскрикнул и бросился прочь.

Эльза зло зарычала, резко повернулась к Бруну. Он придавил ее к полу, прижав шею одной рукой, а второй схватив ее за волосы.

– Эльза, милая, приди в себя, – попросил он.

Она дернулась, едва не скинув его с себя, и Брун надавил сильнее. Эльза стукнулась лбом об пол, зашипела.

– Прости, – попросил он. – Эльза, правда, давай уже возвращайся, пастырь убежал. Он, конечно, аппетитный парень, сразу прожаренный, но меня так рубит от его препарата. – Брун быстро чмокнул ее в щеку. В горле Эльзы зарокотал злобный хрип. – Я боюсь, что не смогу долго тебя удерживать. Эльза!

Она глубоко вдохнула.

– Вот, молодец, дыши, – похвалил он. – Представь, что ты кувшин!

Эльза хрипло выдохнула, снова вдохнула.

– Эльза, это уже ты?

– Я, – тихо ответила она. – Но ты подержи меня еще немного на всякий случай.

– Ладно, – согласился Брун, кладя голову ей на спину.

– Тебе надо в больницу, Брун, – прошептала она. – Мало ли что он тебе вколол.

– Давай без паники. – Он сладко зевнул. – Ты нужна была ему живой. Он не стал бы убивать свой пропуск в вечность. Хорошо, что для меня доза нужна побольше. А то, пока я валялся бы в отключке, ты бы…

– Я бы обратилась, – сказала Эльза. – Все, отпускай.

– Да ладно, – Брун поерзал, уткнулся носом ей в шею, – хорошо лежим.

– Брун, слезь с меня! – потребовала она. – Мы лежим на голом полу в чужом доме, а я к тому же босиком.

– Ты не заболеешь, – пробормотал он.

– Мне твердо, холодно и тяжело дышать!

– Привереда. – Брун скатился с нее, сел, опершись на стенку.

– Как он вообще сюда попал? – спросила Эльза, садясь с ним рядом.

– Он явно искал тебя. У Маруша та же фамилия – Торн. Пастырь ошибся домом.

– Он вернется? – Эльза повернулась к Бруну, и тот, нахмурившись, поднялся.

– Давай проследим, чтобы не вернулся. Я его легко найду по запаху. Кровью от него несет будь здоров. Только проверю, все ли у Маруша в порядке…

Он зашел в дальнюю комнату, застыл на пороге.

– Что? – Эльза подошла, заглянула через его плечо.

Медведь все так же спал на матрасе, блестящая ниточка слюны тянулась с черной губы до пола.

– Ты точно так же слюни пускаешь, – усмехнулась она.

Брун повернулся к ней, побледневший, растерянный.

– Что случилось, Брун? – встревожилась Эльза. – С Марушем ведь все хорошо, я слышу его сердце – стучит как метроном.