Книга Распутье - Егор Серебрянский

– Чего застыли, Лизавет Андревна? – окликнул Пижон, и я на месте подскочила. Разумеется, на нас сразу обратил внимание и Коша, развернулся неловко. Пижон острой реакции не заметил: – Весна в этом году какая ранняя! Вы чего тут стоите? Боитесь к нашему хромоноге подойти? Да не бойтесь, у него характер испортился, но маневренность пока не восстановлена. Потому может только облаять, а не покусать.

Я усмехнулась. Нравится мне Пижон – тем, что нередко вываливает самые полезные сведения, не вкладывая в них никакой важности. И я повторила за ним уже на подъеме тона:

– Весна какая ранняя! Слушай, а не поиграть ли нам в карты на свежем воздухе? Неси колоду! Если свободен, конечно.

– Могу часок выделить, – улыбнулся красавчик и направился в дом.

Теперь у меня уже не было выхода – пришлось идти и садиться напротив. А как села, как бросила взгляд уже в лицо, промолчать не смогла:

– Ты плохо выглядишь, Коша.

И он смотрел. И он промолчать не мог:

– Нормально я выгляжу. Еще через полмесяца буду как живой. Но и через двести лет буду орать, когда случайно забудусь и согну ногу. Спасибо за это.

– Не собираюсь извиняться за то, что ты жив, – мне и хотелось говорить, и было трудно.

– Ага. Я теперь так жив, что постоянно это чувствую. Да нет, Лиз, я и сам понимаю, что иначе вместе бы не выбрались. Забей. И выгляжу я хорошо.

– Ты небритый и осунувшийся, – отметила я. – Ни разу не видела тебя в таком состоянии.

– Потому что до ванной теперь доскрестись – то еще приключение, – он не оправдывался, просто отвечал. – Лиз, что дальше? Что ты собираешься делать?

– Ничего, – я ответила честно. – И ума не приложу, что еще можно сделать. Пытаюсь полюбить Ивана заново. От безысходности. Он стал таким, какого я всегда хотела видеть.

– Получается? – его взгляд не изменился.

Я так устала. Устала – целых две минуты смотреть на него, проваливаться в темный взгляд, оценивать непривычную щетину. Меня это зрелище высасывало. Потому и сил не нашлось врать, да и плевать уже на правду – простенькую и бесхитростную в своей легкости:

– Кажется, без вариантов. Кажется, я просто люблю тебя, а не мужа. Кажется, я никогда и не любила его так, как умею любить. Кажется, я готова убить его только за то, что он смеет прикасаться к тому, что ему не принадлежит.

Коша застонал болезненно, глянул почти с ненавистью за сказанное, зажмурился, как если бы я его вместо этих слов по больному колену пнула. У него даже пальцы напряженно скрючились, но не сложились в кулак. Он с трудом этот стон подавил и подался ко мне, снова ловя взгляд. Наклонился над столом и зашептал тихо и быстро, боясь возвращения Пижона до того, как закончит:

– Лиз, тогда слушай внимательно. Прижмись и вообще не высовывайся, учи иностранные языки, как никогда раньше не учила, вообще голоса не подавай, ко мне сама не подходи. Ориентируйся примерно на полгода, постараюсь сделать быстрее. Когда все утрясется с Алаевым, откроем тебе счет и начнем переводить деньги. Я эти недели только об этом и думал, другого плана нет и не будет. У меня много средств, но вывести сразу все не получится, лучше протянуть время. Потом попытаемся организовать твою смерть. Возможно, не выйдет, но ты уже будешь рвать куда-нибудь в Испанию. Я полностью распишу схему действий, чтобы ты не попалась. Все распишу, как и где перекантоваться, когда переходить границу, сделаем документы. Искать тебя я же и буду. Но даже если Иван Алексеевич наймет других – по моей схеме ты сильно увеличишь свои шансы. Если бы ты сбежала в прошлый раз, то нашли бы запросто. Попалась бы, даже из области выехать бы не успела. Следили бы за каждым человеком, который потенциально мог тебе одолжить хоть копейку. Мы же сделаем так, что тебя не найдут, но на подготовку нужно время. Полгода выдержишь? А потом будет тебе твоя свобода.

– Что? – я оторопела. – В Испанию? Навсегда?

– Ну… – Он обернулся на дом удостовериться, что Пижона все еще нет. – Может, когда-нибудь вернешься.

– Когда Иван от старости умрет? – я зло усмехнулась. – Он еще и нас с тобой переживет.

– Хватит! – Коша перебил непривычно нервно, но повторил спокойнее: – Хватит, Лиз. Я тебе сказал – вытащу, как ты и хотела. Забудь про свои обиды, ты просто уедешь. А если сомневаешься, так вспомни про меня. Останешься – и все, конец. Нам даже эти полгода протянуть будет пыткой, но дальше проще не будет, только хуже. Все уяснила?

Я понимала, о чем он говорит. Ответ на мое признание. Ему моя любовь поперек горла, он со своими чувствами не знает, что делать. Но все-таки качнула головой.

– Иван расследует и поймет, с какого счета на мой деньги ушли. Максим на том же попался. Я верю в тебя и твои схемы. Но тупо недооценивать Ивана.

Он ответил без паузы, как если бы все направления нашего разговора успел перемолоть в мыслях:

– Это будут уже не твои проблемы. Просто пообещай следовать этому плану. Лучше плана не будет.

Понятно. Мое спасение означает, что сам Коша с определенной долей вероятности попадет и уже не выкрутится. Он готов на этот риск, лишь бы я согласилась. А я не могу отказаться, поскольку лучше плана не будет. Никогда. Не в этом мире, где верные псы и мысли не допускают, чтобы бросить хозяина.

Я наблюдала за Пижоном, летящим к нам весенним кабальеро. И улыбалась – просто нужно было улыбаться, естественно и логично. А выхода-то все равно нет, и жертвы я принимать не собиралась. Но останусь – и жертвами станем мы оба. Потому что сожрем друг друга заживо еще до того, как Иван получит доказательства нашей связи.

– Хорошо. Обещаю.

Свой голос я не услышала. Но он кивнул. Стоило Пижону только брякнуть колодой о деревянную столешницу, как Коша потянулся за костылями.

– К черту карты. Всегда бесили.

Пижон прокомментировал, когда он удалился на достаточное расстояние:

– Говорю же – характер испортился. Прямо не узнаю его! Алаевские суки огребут за то, что такого человека сломали!

Не они его сломали. Такие, как Коша, в принципе не могут сломаться за счет чужой силы, они только сами.

Глава 28

– А очень неплохо, красивая моя девочка…

Иван сказал это далеко не сразу, сначала прочитал дважды, потом еще несколько минут поразмыслил и лишь в итоге выдал одобрение. Еще и добавил:

– Я купил нескольких журналюг. Отдача с них есть, но расходы не окупаются. Думал уже канал какой-нибудь полностью купить…

– И это дело, – кивнула я. – Вот только интернет сейчас рулит лучше любого телеканала. – Я снова ткнула на название черновика блога «Лицо современного крупного бизнеса». – Алаев на московскую биржу ценные бумаги вкидывает, а инвесторы такие сплетни отслеживают. Никто не будет вкладываться в Алаевский концерн, если есть риск, что его вот-вот посадят. В него вцепились законники, но почему бы не ударить по его главному ресурсу – финансам?