Книга Возлюбленная тьмы - Ксения Изотова

Я удивлённо вскинула брови. Вот это тёплое приветствие. Но, похоже, для орков это было в порядке вещей, потому что Урхак вовсе не выглядел обескураженным.

Вскоре женщины, которые с нами не заговаривали, принесли жареное мясо и пресные лепёшки, заменяющие оркам хлеб и Одыр (так звали отца Урхака) немного разговорился.

— Итак, вы идёте к Ыгхылыку? — спросил он, когда мы вдоволь напились чуть подкисшего овечьего молока и уселись поудобнее. — Да, Огненноголовый последнее время буйствует вовсю. Племена собираются вокруг него, чтобы принести жертвы и умилостивить огненного бога. Скоро и гадюки тронутся в путь, но нам нужно время, чтобы собраться. Вы можете идти вперёд, на сборище, а мы последуем за вами, как только сможем.

— Вы не знаете, в чём причина странного настроения Ыгхылыка? — спросила я.

— Разве тебе позволяли говорить, женщина? — обернулся ко мне Одыр. — С чего мне отвечать на твои вопросы? Если хочешь что-то узнать, пусть мой третий сын спросит за тебя. Я не стану обращать свои речи к неразумной.

— С чего ты взял, что я неразумна, Одыр?

— Женщины подобны скоту, — передёрнул плечами мужчина. — Я не говорю с овцами и женщинами.

Я злобно прищурилась. На лице Сарины тоже было написано возмущение, но она, похоже, придерживалась мнения, что не стоит задирать орка в его доме. Урхак дёргал меня за рукав и делал умоляющие знаки, но я решительно вырвала ткань из его пальцев и распрямилась во весь рост.

— Я не оскорбляла тебя, Одыр, и все, кто здесь сидит, будут тому свидетелями. Ты сам оскорбил гостью, и за это я имею право вызвать тебя на нагру.

— Откуда женщина знает о нагре? — мужчина обескураженно посмотрел на меня, но затем на его лице появилась мрачная усмешка. — Не важно. Если ты знаешь правила нагры, то я принимаю вызов.

Я едва заметно улыбнулась. О нагре я читала в замке Даэс, когда рылась в библиотеке. Она появилась ещё в древности, состязание равных, без магии и обрядов, только традиционные орочьи ножи. Одыр явно рассчитывал, что я не смогу победить его без какой-либо хитрости, но я собиралась жестоко его разочаровать.

Орк наконец поднялся с пола и медленно разогнулся. Я тут же поняла, почему он встречал нас сидя — хижина просто не вмещала его огромный рост. Он возвышался надо мной, как гора, слишком близко, чтобы это могло быть комфортным.

— Ты ведьма, как и мой третий сын. На нагре тебе это не поможет.

— Я знаю, — коротко ответила я.

Выйдя из хижины, мы направились в центр деревни, где была предусмотрена площадка как раз для таких случаев. Солнце нещадно палило, и сейчас это было кстати, ведь согласно обычаю поединки проводились именно в полдень, чтобы боги могли ясно видеть воинов.

— Нисса, может быть всё же не стоит? — робко поинтересовалась Сарина. — Я тоже с тобой согласна, этот женоненавистник заслуживает того, чтобы кто-нибудь надрал ему задницу, но он чертовски огромный. Ты уверена, что хочешь поединка с ним?

— Не волнуйся, Сар, — усмехнулась я. — Со мной ничего не случится.

— Если ты победишь отца, всё племя будет уважать тебя, — пророкотал Урхак. — Одыр всегда был одним из сильнейших воинов. Но если ты проиграешь, всех нас изгонят с позором. Так что постарайся как следует.

Я кивнула и подошла к границе площадки. Одыр начал неспешно раздеваться и я поморщилась. Ну конечно, нагру проводят обнажёнными, чтобы нельзя было скрыть амулеты и магические знаки. Что же, своего тела я не стесняюсь. Пусть любуются. Я осторожно стянула с шеи амулет Лисаны и протянула амазонке.

— После боя я его заберу.

— Я сохраню его, — кивнула девушка.

За свой венец, символ повелительницы ЭльСаил, я не волновалась. Никто его не увидит и не заподозрит меня в нечестной игре. К тому же, я и сама не смогу его снять, от долгого ношения венец словно прирос к моей голове. Я быстро сбросила одежду и вышла в центр площадки нагая, под звуки одобрительных выкриков, доносящихся сзади. Насколько мне известно, до меня на нагре сражалась лишь одна женщина, древняя орочья воительница Хентри, но это было так давно, что мало кто помнит об этом. Подбежавшие мальчишки протянули мне и моему противнику по ритуальному ножу, а затем солнце поднялось на самый пик небосклона и на пересохшую землю обрушился полдень. В тот же миг начался наш бой. Орк сразу же бросился в атаку, надеясь застать меня врасплох, но я легко уклонялась от его ударов. Сталь свистела вокруг меня, и её пение было мне по душе. Насладившись танцем, я перехватила клинок поудобнее и перешла в атаку. Лезвие то приближалось к коже орка, оставляя на ней алые полоски, то отскакивало в сторону. Металл сверкал на солнце, как зеркало, отбрасывая блики на наши обнажённые тела и покрывая их узором из света и тени. Одыр начал выдыхаться, его удары становились всё реже и отчаяннее, а торс приобрёл красноватый оттенок из-за потёков крови. Наконец он сделал неудачный выпад и практически сам напоролся на мой клинок, направленный ему в шею. Он замер и прикрыл глаза, предоставляя мне решить его судьбу. Я медленно надавила на лезвие, погружая его в плоть, густая кровь закапала на ключицу, и я почувствовала её железистый аромат. Затем я резко убрала нож и отошла в сторону. Одыр проводил меня взглядом.

— Я признаю своё поражение, — хрипло прорычал он, — и приношу извинения. Нанесённое мной оскорбление непростительно. Прошу простить меня.

— Я прощаю тебя, Одыр, — просто сказала я.

Площадь взорвалась приветственными возгласами, и всех нас тут же окружили мужчины, женщины и дети. Мне помогли одеться и поправить немного растрепавшиеся волосы. Затем был пир, на котором мы пили всё то же молоко, но на этот раз забродившее, и танцевали дикие пляски под полной луной, огромной и жёлтой, как круг сыра. Наконец ночь закончилась, и на утро мы отправились в путь, но не одни. С нами отправилась Дорна, которую мы пообещали проводить к месту сбора племён. Там её ждал жених. Когда я об этом узнала, то ужаснулась, ведь девочке было всего девять, но для орков в этом не было ничего удивительного. Да и сама малышка, похоже, не слишком переживала из-за своей судьбы. Ей сказали, что её жених — достойный воин из хорошего рода, и этого ей было достаточно.

Мы шли по равнине, казавшейся бесконечной, много дней. Я потеряла счёт времени, как и мои спутники. Солнце вставало перед нами, а вечером садилось за нашими спинами, очерчивая идеально ровную полусферу. Постепенно местность становилась всё более неровной, а на исходе шестого дня мы увидели впереди уходящий в сизое небо вулкан. С его вершины тянулся дым, наполняющий воздух горьковатым зловонием, и изредка виднелись сполохи пламени. Спать той ночью было тяжело из-за постоянного рокота огненной горы, пыхтящей на напряжённых, низких тонах.

— «Ыгхылык» означает «Огненноголовый», — прошептала мне ночью Дорна. Остальные наши спутники наконец заснули, а девочка всё ещё не могла перестать обращать внимание на рокот вулкана. Я тоже спать не хотела, вот она и решила со мной поболтать.