Книга Право лорда - Диана Хант

— Решать тебе, — ответил призрак, а потом добавил серьёзно: — Я виновата перед Тхрагорским. Не спорь! Косвенно. Я была безответственна. Ни о чём, кроме своих чувств не думала. Я так влюбилась… Из-за меня пострадали мои люди. И не только…

— Огнес, — сердце так и замерло. — Ты проводишь меня туда? Покажешь, где ключ от Грани и дневник Катлин?

Девушка вскинула на меня взгляд и медленно, как будто до последнего сомневалась, кивнула.

Глава 65

— Ну что, — спросила Кирка. — Готова?

— Готова, но не сегодня, — ответила я.

Ведьма красноречиво хмыкнула. Мол, кто бы сомневался.

— Решила всё-таки со своим красавчиком по-человечески попрощаться? Ну и правильно. А то взяла моду — ни ответа, ни привета, письмо вон и то через кошку передать решила. Ну что за дикари так поступают?

— Англичане, — отмахнулась я.

— Кто?

— В вашем мире их нет.

— И слава Безликой!

— Цирцея! Пожалуйста… Я, кажется, узнала, почему Огнесса всё ещё здесь.

Бывшая нянька мгновенно стала серьёзной.

— Говори.

Я быстро пересказала разговор с Огнессой.

— Она покажет мне, где дневник. Этой ночью. А потом я уйду. Я очень прошу передать его Киру. Может, снятия заклятия эм… нужным способом будет недостаточно. Ишир недаром подозревал, что тут дело не только в Катлин, сыграл свою роль сильный яд… И ключ к Грани там. Я отдам его дриадам и они его уничтожат, чтоб наверняка. Я уже договорилась…

— Вот как, значит, — пожевала губами ведьма. — Договорилась, значит… Дневник, значит, передать. А сама что же?

— А я не смогу.

— Твоё право, леди.

— Что?

Ведьма развела руками, показывая, что уж как есть.

— Ну ты же леди Тхрагорская.

Я вздрогнула. Ни разу с тех пор, как поступила к Цирцее в ученицы, та не называла меня леди. Майка, а чаще Аншанка, из соображений конспирации.

Я уже отвыкла, чтобы ко мне так обращались. И не хотела бы привыкать снова. Воспоминания о той жизни, когда я была леди, слишком, слишком болезненны…

…Огнесса не обманула. В замок она повела меня по тому самому коридору, из которого когда-то выводили Греста с Рамирой. Выросшая здесь Огнес ориентировалась в лабиринте под замком, как дома. Хотя, собственно, замок и был её домом.

Лучшего места для тайника, чем старый колодец под замком и представить себе было невозможно.

— А зачем тебе дневник, если ты всё равно решила уйти? — спросила Огнес, когда мы выбрались с добычей наверх.

В сумке, перекинутой через плечо, лежал дневник моего Отражения, запечатанный магической печатью, но мне такая, к слову, вполне по зубам, несколько ветхих фолиантов, и ключ из чёрного матового металла в виде старинного символа.

— Там могут быть другие ценные сведения, — ответила я. — О других преступлениях Катлин. К тому же это документ. праХрам подтвердит его подлинность. На тот случай, если Кира призовут к ответу за её смерть…

После того, как проклятие будет снято, я не дам за жизнь Катлины и ломаного гроша.

Огнесса повздыхала, покачала головой. Непонятно было — согласна она со мной, или нет. Преданная возлюбленным, мужем, который поклялся беречь её, защищать и любить до конца своих дней, леди Огнесса Помаевская даже после смерти продолжала верить в любовь и не скрывала своего мнения по поводу моего плана.

— Ты совершаешь самую огромную ошибку в своей жизни, — наконец, сказала она.

* * *

…Собственно, помощь Цирцеи в том, что казалось обнаружения того самого портала в боковой башне, мне даже не понадобилась.

В дневнике Катлин, за которым я просидела до утра, была наглядная карта замка, с тем самым обозначенным на ней порталом, через который она и перетянула меня в этот мир. Даже схема, как его активировать, имелась. Впрочем, уж с активацией я, скажу без ложной скромности, сама справилась бы. Со мной и вправду занимались блестящие наставники. И Цирцея была лучшей из них.

Перед тем, как отправляться к порталу, осталось последнее дело. А именно — отправить Киру письмо. С Беськой. Только вот беда — не нашлось ни кошки, ни этого самого письма, которое я хранила в выделенном мне под личные вещи сундуке.

Не веря, я перебирала тетрадь за тетрадью, но письма для Кира найти не могла.

Но я помнила его наизусть. Слово в слово…

«Если ты читаешь это, значит, пришло время снять проклятие, Кир.

Ты, должно быть, уже знаешь, почувствовал, что я ушла.

Я верю, что однажды ты сможешь понять меня и простить.

Я оказалась куда большей эгоисткой, чем ты.

Но я правда, не смогу жить, зная, что могла избавить тебя от проклятья, и не сделала это.

Я видела тех, над кем проклятье крови одержало верх и это страшно, Кир.

Пожалуйста, сделай это для меня — будь счастлив.

Я буду вечно любить тебя.

ММ.»

— Цирцея, — очнувшись от мыслей, я помотала головой. — Вы не видели моё письмо?

— Это которое? — обернулась ведьма — Которое ты никак отправить не решишься?

— Его.

Ведьма пожала плечами и снова отвернулась, вернувшись к травам, разложенным на столе для просушки.

— Видела, — буркнула она, наконец.

— Цирцея… Только не говорите, пожалуйста, что выбросили его!

— Вот ещё! — фыркнула ведьма. — Делать мне больше нечего, чужие письма выбрасывать.

Я вздохнула с облегчением.

— Тогда где оно?

— Надо думать, у адресата.

— Что?! Вы шутите? Погодите… А где Беська?!

— С ней и отправила, — пожала плечами ведьма. — Два дня уж как. Шутить ещё с тобой.

— Что вы наделали! Цирцея! Ну вот кто просил вас?!

— А что, ты уходить по-аглицки уже передумала? — не оборачиваясь, спросила ведьма. Мне показалось, что в её голосе как будто промелькнула надежда.

— Не передумала…

— Тогда что ты мне голову дуришь?

— Как вы не понимаете! Я ведь написала, что пришло время снять проклятье!

— Хорошего же ты мнения о своём муже, миледи, — зло сказала Цирцея, оборачиваясь снова. — Раз уверена, что стоит ему твою писульку получить, как тут же на другую полезет!

Больше я не сказала ни слова. Цензурного. Правда, прежде чем начать выражаться трёхэтажно, покинула дом Цирцеи. По-английски, не попрощавшись.