Книга Чудесам нет конца - Роберт Ирвин

Настоятель бормочет:

– Этот некогда процветавший монастырь был заброшен, и, как видно, местные жители растащили бо́льшую часть дерева и камня. Теперь задача монахов – возродить это место, хотя их всего шесть, и пока полностью восстановлены только две общие спальни, кухня и пивоварня, но в то же время работа над крышей церкви хорошо продвинулась. Сад ужасно запущен.

Аббат тревожится, что они с монахами-сподвижниками проводят слишком много времени с лопатами и топорами в руках и слишком мало времени посвящают молитвенным книгам. (И правда, за исключением Скоггина, монахи выглядят мускулистой командой бойцов.) Отроки, которые сейчас служат певчими, только готовятся стать монахами, ибо родители прислали их сюда учиться. Аббат интересуется, не хочет ли благородный лорд пожертвовать средства на монастырь.

Энтони нетерпелив и обращается непосредственно к Скоггину:

– Я послан королем, чтобы убедить тебя вернуться к нему на службу. С тех пор, как ты покинул двор, Эдуард впал в сильную меланхолию. Тебя щедро наградят за возвращение.

Задумка Энтони состоит в том, чтобы уговорить Скоггина поехать с ним в Лондон и убить по дороге.

Но Скоггин отвечает:

– Не во власти короля дать мне то, чего я жажду. Кривляясь и приплясывая при дворе, я был точно комнатная собачка или блудница, что получает подарки от короля, в то время как бедным людям давали от ворот поворот. Я отказался от своего прежнего занятия, осознав, что мир создан для скорби, а не для радости. Мое занятие заключалось в том, чтобы во всеуслышание говорить возмутительные и позорные слова. Но теперь я, прежде королевский дурак, стал Божьим дураком. Смех будет мне наградой только на небесах. В «Екклезиасте» говорится: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим»[36]. Насмешничество безнравственно. – И Скоггин, сурово глядя на мальчиков, продолжает: – А вот что говорится о пророке Елисее: «И пошел он оттуда в Вефиль. Когда он шел дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка»[37].

Энтони смотрит на мальчиков. Они очень серьезны. И чего-то ждут.

Скоггин продолжает:

– Посмотрите на меня. Зубов нет, руки трясутся, и прыгать, как бывало, я больше не могу. Можно подумать, что Бог не любит таких, как я. А я говорю вам, что Он любит. Хотя я уже вошел в зиму своих лет, я снова влюблен – влюблен в Него и красоту Его творения. – Он поднимает руку в проповедническом жесте: – Я слышал об отшельнике, который жил на острове Патмос, где посвятил себя молитве, посту и всем формам благочестивой аскезы, и со временем Бог отметил преданность этого человека и решил, что тот должен быть вознагражден. Поэтому Он послал к нему ангела, и ангел обратился к отшельнику и сказал: «Вот, Господь Бог постановил вознаградить тебя за твое благочестие, и мне велено предложить тебе выбор между даром красоты и даром глупости». Отшельник долго думал, а потом говорит: «Я выбираю глупость». Ангел удивился его выбору и спросил, почему так. «Видишь ли, – сказал отшельник, – красота проходит».

Все смеются, включая Энтони. Внезапно у него возникает подозрение, и Скоггин, заметив это, кричит: «Держи его!» Двое мужчин хватают Энтони за руки. Он успевает вырвать левую руку и пытается дотянуться до меча, когда один из Котерелов (вот почему лицо казалось знакомым!) бьет его коленом в пах, а затем хлещет ремнем по лицу. Левую руку снова хватают и заламывают за спину, меч у него отбирают.

После того как Котерел наносит еще несколько ударов, Скоггин несколько раз насильно целует Энтони.

– Уста супругов есть дух Христов; поцелуй уст есть любовь к этому духу, – торжественно объявляет Скоггин. Уперев руки в бедра, он с наглым видом стоит перед Энтони. – Видишь, как повернулось колесо фортуны. Я собираюсь сделать тебя своей женой. Смотрите, ребята, с какой хорошенькой женой я буду спать!

– Но не сегодня, – настаивает Котерел. – Сегодня мы разберемся с Филипом.

Скоггин пожимает плечами и прикладывает руку к уху.

– На небе смех, – произносит он. – По-моему, я слышу, как ангелы сейчас смеются. – Затем, обращаясь к Энтони: – Я посмотрю, как ты умрешь от смеха.

Ноги и руки Энтони крепко связывают толстыми веревками, а потом его затаскивают в пивоварню и запирают.

Наступила ночь, и уже поздно, когда Энтони слышит какую-то возню у двери в пивоварню. Он напрягается в ожидании того, что сейчас последует. В замке поворачивается ключ, дверь открывается, и в темноте появляется огонек свечи. Толкаясь, в пивоварню заходят пятеро мальчиков. У двоих из них кухонные ножи.

– Вы наш единственный шанс, – шепчет один из них. Двое других уже разрезают путы Энтони. Затем ему вручают меч, перевязь и ножны.

– Мы должны спасти Филипа.

Мальчики ведут Энтони к церкви. Внутри она ярко освещена. На алтаре сидит голый мальчик и сжимает в руке розу. На лице у него ужас. Монахи сидят на табуретах чуть ниже алтаря и пристально смотрят на ребенка. Энтони зарубает одного из монахов, прежде чем тот успевает подняться со своего табурета. Это нечестный бой, поскольку вооружены только Энтони и мальчики. Монахи пытаются убежать. Энтони находит Котерела и разрубает его пополам сверху донизу. Прочие монахи бросаются вон через дверь, хотя одного из них мальчик с ножом успел как следует пырнуть. Энтони выскакивает наружу и бросается в погоню. Уж если Скоггин разучился ходить колесом, бегает он еще хуже, и вскоре его ловят. Другим удается скрыться.

– Они часто били нас, а затем обнимали и прижимали к себе.

– Лучше уж пусть бы били, чем обнимали.

– Они говорили, что готовят нас к особому служению.

– Они называли нас девочками и дали нам девчачьи имена.

Теперь очередь Скоггина провести ночь в пивоварне. Утром его выводят и водружают на круп Черного Саладина. Коня ведут в сад; через одну из яблоневых ветвей перебрасывают веревку. На шею Скоггина надевают петлю.

Скоггин кричит:

– Милорд, сохрани мне жизнь, и я расскажу тебе историю, которая тебя изумит!

Энтони фыркает и хлопает коня по боку, заставляя сделать несколько шагов вперед. У него нет опыта палача, и смерть Скоггина медленная. Он хрипит, задыхается и сучит ногами. В конце концов Энтони делает шаг к нему и дергает за ноги. Раздается хруст, и голова шута отрывается.

Энтони машинально нащупывает седельную сумку и кладет в нее голову. Ее ждет место в Музее черепов.

На обратном пути в Лондон он размышляет, что правильно наказывать смертью за убийство, измену или изготовление фальшивых денег. Но правильно ли считать смерть наказанием, если в конечном счете она ждет каждого из нас?