Книга Научи меня - Людмила Молчанова

Мы тебя ждали.

От Кирилла исходило столько доверия, что Мишке стало неуютно и страшно. Страшно не оправдать ожиданий, разочаровать и обидеть чем-то. Их. Их обоих. А ведь его действительно ждали. Сильно ждали и скучали. По крайней мере, Миша надеялся, что Катя тоже скучала. А что ждала - он не сомневался.

- Не буду, - пообещал Подольский, и протянул руку, за которую мальчик сразу же цепко ухватился. И переполз ему на колени. - Я постараюсь так больше не делать.

Мальчик отстранился, заглядывая Мише в лицо, и пригрозил пальцем.

- Я запомнил. Миш?

- Чего?

- Меня сегодня воспитательница хвалила.

- Правда? - изумленно приподнял брови Подольский и восхищенно присвистнул, отчего Кирилл расцвел и покраснел от удовольствия. - За что?

- Я по английскому все-все слова выучил, которые она задавала.

- Все-все?

- Да. Один из группы.

- Вы и английский учите?

Для Мишки рассказы Кирилла были такими фантастическими, что он внимательно слушал и не перебивал. Во времена его детства они в садиках английский не учили. Да даже и в школе. Лишь в старших классах ввели, да и то все посредственно и как-то вяло. Это уже потом Подольский, приехав в Питер и столкнувшись с проблемой нехватки знаний, начал посещать специальные курсы быстрого изучения языка, книги начал читать, а потом мотаться по загранице.

Миша хотел добиться многого, хотел стать самостоятельным, самодостаточным человек, а не жалким подобием личности, как его опустившийся на самое дно отец. Подольский всеми силами, хватаясь почти за любую работу - а иногда и за несколько сразу - покорял нужные вершины. И покорил. И имел право гордиться собой. Он сам всего добился, потом, кровью и своими силами, без чьей-либо помощи.

- Учим, - но Кирилл тут же помрачнел. - А еще нас теперь танцам учат. Фу!

В его голосе столько отвращения было, что Миша не выдержал и рассмеялся.

- Чем тебе танцы не угодили?

- Мне не нравится!

- Зато полезно.

- А ты танцевал? - полюбопытствовал Кирилл.

Миша чуть не подавился.

- Нет. Да я и сейчас не умею.

- Вот и я не буду, - мальчик воинственно скрестил руки на груди и вздернул острый подбородок. - Я буду чем-нибудь другим заниматься.

- Чем?

- А ты что в детстве делал?

Подольский нахмурил лоб, пытаясь вспомнить правильные и приличествующие для ушей ребенка занятия.

- Ну...я спортом занимался, - удачно выкрутился мужчина.

- Каким?

- Да я уже и не помню.

- Я тоже хочу спортом, - решительно заявил Кирилл, но сразу поник. - Но Катя не разрешит. Она всегда говорит, что это опасно.

- А каким ты хочешь спортом заниматься?

Ребенок, пожевывая губу, всерьез задумался, морща лоб от напряжения.

- Не знаю... - медленно произнес он. - Каким-нибудь...ну таким...чтобы прям ух!

- Я так понимаю, шахматы - это не твой вариант, - белозубо и ярко усмехнулся Миша, заставив мальчика недоуменно застыть и вопросительно на него поглядеть. - Забудь.

- Я хочу быть сильным-сильным. Чтобы стукнуть и все.

- Смотри, при Кате этого не скажи.

- А я вот стану сильным и буду ее защищать. Вот. И танцы мне все равно не нужны.

- Ладно, придумаем что-нибудь, - сдался Миша, предчувствуя намечающееся недовольство Кати по этому поводу. А Кирилл сразу посветлел лицом и довольно заулыбался. - Но на танцы все равно ходи. Потом пригодится.

- Зачем?! - возопил он.

- Девчонкам нравиться будешь, - быстро нашелся Подольский.

Мальчик пренебрежительно фыркнул и дернул плечом.

- Нужны эти девчонки. От них только неприятности. Меня из-за Лизки-подлизки постоянно наказывают. А я не виноват, да? Но все равно в угол.

Он так расстроился от несправедливости этого мира, что Миша даже постеснялся без зазрения совести смеяться. Хотя очень хотелось. Проглотил смешок, кашлянул в кулак и как можно серьезнее спросил:

- За что тебя так?

- Лизка все время жалуется. А я ее не трогал, понимаешь? Подлиза!

Они еще немного поговорили, Кирилл с упоением рассказывал о своих делах в садике, о том, чем они с Катей занимались. Рассказывал о каких-то мультиках, даже показал один - про какую-то желтую губку. Тупой до ужаса, но мальчику вроде нравилось. И довольно скоро начал зевать, хотя изо всех сил старался своей усталости Мишке не показывать.

- Иди-ка ты спать, - решил Миша и потянул малыша с дивана, мельком глянув на часы. Когда Кирилл ложился, он не имел ни малейшего понятия, но на улице давно стемнело, а стрелка часов перевалила за девять вечера.

Ребенок беспрекословно потопал в комнату, правда, Мишкину руку так и не отпустил. А Подольский замер, не зная, что и как правильно делать. Может, надо его одеть или еще что-то.

Кирилл оказался на редкость самостоятельным, чем безумно мужчину обрадовал. Сам стащил со спинки кресла свою пижаму, одел ее, а тапочки задвинул под кровать. Мишке оставалось лишь покрывало стянуть и укрыть ребенка.

- Ты только спи, - попросил Миша. - Чтобы это...сразу, ясно?

- Хорошо, - ребенок кивнул и жестом показал куда-то Подольскому за спину. - Только дай мне Боню.

- Какую Боню? - он опешил и всерьез задумался над непонятным созданием. - Это что?

- Это мой кот. Бонифаций.

Миша оглянулся, увидел свисающего с подлокотника кресла мягкого длинного кота. И покачал головой, послушно передавая игрушку ребенку. Бонифаций. Как еще Леопольдом не назвали.

- Кто ж имя придумывал то? - пробормотал мужчина себе под нос, но Кирилл все равно услышал.

С гордостью выпалил:

- Мы с Катей. Тебе нравится?

- Нравится. Да уж, - Миша посмотрел на долговязое недоразумении. - Боня, блин. Ладно, спи.

Ребенок трогательно завозился, поглубже зарываясь в одеяло, прижал к груди Бонифация и положил крохотную ладошку под щеку.

- Спокойной ночи и добрых снов.

Миша улыбнулся, вышел из комнаты и только на пороге обернулся и тихо произнес.

- Спокойной ночи. И добрых снов.

Такого он никогда в своей жизни не говорил.

Через пару минут Кирилл уже крепко спал, и только на губах играла легкая довольная улыбка, никак не желая покидать ребенка. Миша вернулся. И обещал так больше не уезжать.

* * *

- Кирюш, я в ванную. Если что, зови, хорошо? - окликнула она племянника, с головой погрузившегося в новую раскраску, которую принес Миша. - Кирь!