Книга Я слышу, как ты дышишь - Остин Марс

* * *

Он вернулся буквально через полминуты, взмыленный и напряженный, протянул руку:

— Пойдемте туда, сядете поближе.

Она дала ему руку, он поднял ее на бегу и вошел в портал, понес дальше, не останавливаясь, даже не пытаясь привести в чувство. Она пришла в себя в какой- то из палат, они здесь все были похожи друг на друга — каменные стены, сильный свет, две узкие кровати, на одной из которых она сидела, опираясь спиной о стену, министр тряс ее за плечи и шепотом просил взять себя в руки. Она кивнула, показывая, что в порядке, он протянул ей кружку с водой, сам стал раздвигать белую тканевую ширму, отделяя ее угол от остальной комнаты. В щель между шторками ширмы она видела большой стол в центре комнаты, на нем лежал без движения кто-то, залитый кровью, но еще живой — она чувствовала это своей силой сэнса, парень был очень слаб, но в сознании.

На полу в бессильной тряпичной позе сидел Док, опираясь спиной о металлическую ножку стола, смотрел в пространство невидящим взглядом и шептал: "Давай, ну давай, ну…", губы дрожали, по ножке стола медленно текла капля крови.

Кто-то бегал по коридору мимо двери, то один, то толпа, министр сидел на кровати рядом с Верой и быстро что-то писал на толстой гербовой бумаге.

Дверь грохнула о стену, ворвался незнакомый мужчина в пижамных штанах и куртке на голое тело, быстро разделся и стал мыть руки, напряженно позвал:

— Касим?

— Я работаю, — промямлил Док.

— Я понял.

Вошел еще один мужчина, молча стал одевать первого в подобие передника, повязал ему на голову платок-бандану, закрепил булавками, так ловко, как будто делал это сотню раз, они подошли к столу, закрыв пациента от Веры спинами, и парень тихо застонал.

И Веру скрутило такой болью, как будто в нее вогнали ржавый болт от груди до живота, но сразу же стало легче, она очнулась в руках министра Шена, с черным амулетом в кулаке.

Мужчина в пижамных штанах хмуро спросил:

— Касим, ты здесь?

— Здесь, — прохрипел Док.

— Получается?

— Нет.

— Выходи, я попробую.

Док встряхнулся и осмотрел комнату, безошибочно поймал взгляд Веры сквозь ширму и пополз к ней, не поднимаясь с пола и протягивая руку умоляющим жестом:

— Верочка, пожалуйста, он умирает.

Она закрыла глаза, посылая еще больше удачи, всем в этой комнате, но ничего не менялось, ее тошнило от страха, это казалось кошмарным сном, вот только что они сидели за столом и подкалывали друг друга, а минуту спустя — весь мир в крови и безысходности, она мечтала проснуться.

— Что с парнем, Док? — потребовал министр.

— Его на заклинание-"шпагу" насадили, как на вертел, я не могу ее вытащить, не могу даже нащупать — это делал маг сильнее меня. И утечку силы остановить не могу — он сам маг сильнее меня, я не перекрою его каналы, у меня сил не хватит.

— У меня тоже, — медленно произнес мужчина у стола, обернулся и виновато посмотрел на Дока: — Даже близко не хватит. Прости, Касим.

— А если Барта попросить? — прошептал Док, мужчина качнул головой:

— Он его скорее убьет, здесь опыт нужен. Есть еще варианты?

— Сейчас приедут, — кивнул министр, — пять минут.

— Нет у нас пяти минут! — прорыдал Док, смахнул в сторону ширму и схватил Веру за руку, заглядывая в глаза своими голубыми глазами, такими яркими, как у ребенка, и такими же верящими в чужое всесилие, в прошлый раз она не смогла ему отказать, не смогла и сейчас.

— Хорошо, хорошо… — она протянула ему обе руки, позволяя делать что угодно, он дернул ее к столу и на пол, она упала на колени рядом с ним, он растекся в трансе, слабым голосом продолжая шептать:

— Давай, сейчас, давай.

Она разжала кулак с амулетом, позволяя ему упасть на пол, сцепила зубы от боли и закрыла глаза. В нее врезалась оглушительной волной вся его безысходность и надежда, она знала эти чувства и понимала его полностью — она так же молилась за столом после взрыва в музее, утопая в тошнотворном ужасе и собственном бессилии, но Док, в отличие от нее, мог что-то сделать. Наверное.

Она его почти видела, с закрытыми глазами и его ладонью в руках, чернота и темно-золотая дымка, как пылевое облако в космосе, которое становится ярче, когда она дает ему свою силу. Ярче, ярче… Она поняла, что ей не чудится, картина была не в ее голове, она действительно стояла перед глазами, Вера поворачивала голову и видела — темное золото Касима-Дока, фиолетовое пятно мужчины в пижамных штанах, алая искра министра Шена, размытые движения где-то далеко за стенами… Док становился ярче.

Вера нащупала точный способ, как именно она на это влияет, и стала влиять сильнее, еще сильнее, пока не уперлась в предел, как будто мышца сократилась до максимальных возможностей сустава, дальше давить бессмысленно, только держать. Он разгорался до сияния, золотая дымка стала плотнее черноты вокруг, затопила, поглотила весь мир. В ушах звенело, она ничего не слышала, но открыла глаза, когда по всем чувствам сэнса шибануло волной — у Дока получилось.

В глазах мерцали черные точки, она смотрела на него, а он смотрел на нее, по щекам текли одна за другой слезы, промывая дорожки в кровавых следах от пальцев, Док поднял голову и прохрипел:

— Ты видел, да? Получилось?

— Да, да, — дрожащим голосом повторил мужчина и обошел стол, — а теперь отошли от стола оба.

Док сгреб Веру и оттащил в сторону, наступил на упавшую ширму, чуть не упал, тихо рассмеялся, усадил на кровать, осел на пол рядом, не отпуская ее руки и глядя на стол, где двое мужчин копались в бессознательном парне, он наконец отключился. Открылась дверь и незнакомый парень в белом халате крикнул:

— Кровь пришла!

— Давай сюда все! — скомандовал мужчина у стола, в двери вкатили грохочущий стол с банками и инструментами, министр встал и поставил на место ширму, Вера посмотрела на его лицо. Он выглядел так же, как раньше, самую малость лучше, самую крошку.

— Я скоро вернусь.

Она кивнула, он ушел. Она сидела оглушенная и равнодушная, смотрела сквозь щель на незашнурованные ботинки мужчины, колдующего у стола. Док проследил за ее взглядом, встал и завязал ему шнурки. Вернулся, сел на кровать рядом с Верой, посмотрел на нее, странным растерянным взглядом, как будто сам не мог понять, что они тут оба делают и что произошло, тихо сказал:

— Я же не врач, Вера. Я фельдшер, я два года учился, я умею только латать дырки, которые здоровые люди друг в друге ковыряют, и все. А он хирург, — кивнул на мужчину у стола, который уже руководил целой командой вокруг, шепнул: — Его Вахид зовут.

Она кивнула и стала посылать удачу всем присутствующим, особенно хирургу, но ощущала, что переломный участок пути по краю уже пройден, дальше будет трудно, но решаемо. Приходили еще какие-то люди, вернулся министр, проверил состояние Веры и Дока, задал вопросы врачам, опять ушел, опять пришел. Время шло, люди за ширмой стали двигаться медленнее и говорить тише, все устали, но расслабились, она стала различать звук дыхания парня на столе.