Книга Записки злой ведьмы. Последняя из Алых Маков - Екатерина Вострова

Время словно остановилось, поэтому Зоркий не сразу увидел, что на востоке наконец забрезжил рассвет. На фоне лучей восходящего солнца показались фигуры конных всадников.

Тот, что был впереди, поднял над головой меч, и по характерному движению головы Зоркий тут же узнал Василя. Рядом с ним, на невысокой лошади восседал карлик. Он повторил движение Дора и, пришпорив животное, кинулся в атаку. За двумя всадниками потянулся клин из тысячи табунщиков, скакавших верхом с поднятыми над головой кривыми клинками.

Они ударили войскам Державы сбоку, входя в строй, как в масло, подминая под собой врагов.

Отряды Константина, почувствовав ослабшее давление противника, принялись рубиться с удвоенным воодушевлением. Зоркий видел, как Князь сорвал с головы шлем и, кружась, бил врагов, вытесняя их за ворота. Белые волосы развевались на ветру, и невозможно было не залюбоваться, как он, смеясь, исполнял танец смерти.

Знамёна Морской Державы втаптывались в грязь. Её солдаты, окружённые со всех сторон, начинали паниковать и совершать ошибки, за которые тут же расплачивались собственными жизнями. Кто-то пытался бежать. Строй табунщиков не был ровным, конюхи никогда не отличались железной дисциплиной, поэтому некоторым из вражеского войска это удавалось. За одним из таких солдат поскакал Василь, одним точным взмахом меча разрубая непокрытую шлемом голову напополам. Зоркий увидел, как в двухстах метрах от места основной битвы по скинутой со стены верёвке скользнула тень.

Дор в этот момент был ближе всех и пустился галопом, чтобы догнать беглеца. Князь дал ясный приказ – никто из армии Державы не должен был уйти с поля битвы живым.

Жилистый тощий мужчина в высоком шлеме бежал быстро, но всё же не настолько быстро, чтобы его не нагнал жеребец Дора. Беглец споткнулся, шлем упал с головы, показалась длинная коса из чёрных волос. От неожиданности Василь резко натянул поводья и повернул в сторону. Перед ним оказалась женщина. Она проворно подхватила шлем и запустила им в голову Дора, но промахнулась.

Зоркий спустился ниже, садясь на один из выступов у бойницы в стене, стараясь, чтобы его не заметили. Ему очень не нравилось растерянное выражение лица Василя. Мужчина побледнел и стеклянными глазами смотрел на женщину, одетую в мужской мундир.

– Убьёшь меня? – С презрением спросила она.

Василь тяжело сглотнул и оглянулся назад, сражающимся не было никакого дела до того, что происходило между этими двумя.

– Какого Эфира ты здесь делаешь, Регина? – Шум битвы делал их разговор едва различимым.

Он спрыгнул с жеребца и протянул ей руку.

Женщина гордо хмыкнула и поднялась сама, не сводя при этом взгляда с Дора.

– Я же просил тебя держаться от всего этого подальше, – тихо добавил он. – Господин…

– Господин? Так вот на чьей ты теперь стороне. – Регина отшатнулась от него, как от прокажённого. – Быть может, Михаила ты сам и убил? Ты обещал позаботиться о моём брате!

– Он не захотел бежать. Я ничего не смог сделать, кроме как попытаться защитить его семью.

– Ну, конечно, теперь твоя совесть чиста. – Женщина подняла руку, но Василь тут же перехватил её, притянув к себе.

– Чище твоей, по крайней мере.

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом, Регина не выдержала первая.

– Отпусти меня.

– У меня приказ. Пусть Князь сам решает, что с тобой делать.

– Лучше сразу убей меня, к чему такие сложности. – Голос сочился ядом. – Впрочем, судя по тому, что разыграл узурпатор, у него слабость к излишнему усложнению. Нужно было сразу прирезать эту оборванку, как только она посмела назваться моей дочерью.

Василь непонимающе вздёрнул брови, на что Регина удовлетворённо усмехнулась:

– Видимо, ты не настолько ценный слуга, раз тебя не посвящают во все подробности.

Вместо того, чтобы возмутиться, Дор ещё больше нахмурился.

– Ты видела Анастасию? Она здесь?

– О да, здесь. Мои люди упокоили вашу маленькую актриску. А ведь, знаешь, я почти поверила ей. Совсем как тебе когда-то. – С этими словами Регина выхватила из-за пояса нож и, не глядя, ударила Василя.

Дор, не ожидавший атаки, сумел лишь подставить руку, прикрывая грудь. Женщина кинулась к его жеребцу, потянула на себя поводья, одним махом запрыгивая на него.

Зоркий ждал, что Василь остановит её, но тот лишь стоял, придерживая раненую руку, и с затаённой тоской смотрел на вздымающее комья земли животное.

Взмах крыльев беззвучно спустил со стены вниз и, чуть оттолкнувшись, Зоркий прыгнул в сторону Регины, в полёте возвращая себе человеческую форму. Он надеялся, что этого никто не видел, но в любом случае отпускать возможную претендентку на трон Осеннего Леса было ошибкой. Господину это не понравится.

Ему удалось скинуть с жеребца наездницу, навалившись сверху и выхватывая нож. Они оба ударились о землю, несколько раз перевернувшись, и в результате Зоркий оказался сверху, приставляя острие к горлу. Одно движение – и всё будет кончено.

Он не успел. На голову обрушилось что-то тяжёлое. Резкая боль прошлась от затылка до лба, отдаваясь в ушах звоном. Тело безвольно обмякло, а сознание окутала мягкая тьма.

По щекам несколько раз ударили. Ощущения возвращались кусками. Сначала горящее лицо, потом ломота и боль в теле, и только в последнюю очередь слух и зрение.

На высоком белом коне восседал Князь, рядом с ним был Бешеный. На секунду в глазах повелителя мелькнуло облегчение, но почти сразу исчезло.

– Господин, он жив. – Только тут Зоркий заметил подле себя какого-то солдата.

– Сам вижу, – скривился Князь.

– Приказать носилки?

– Займись другими. Этот дойдёт сам.

Солдат почтительно кивнул и тут же ретировался. Зоркий облизал пересохшие губы и с трудом приподнялся на локтях. От этого движения предметы вокруг неожиданно пришли в движение, а желудок сделал кульбит, заставляя горло сжиматься рвотными спазмами. Пришлось плотно зажмурить глаза, чтобы переждать слабость.

– Твари Эфирные, – ласково пропел Князь. – Твоя задача была смотреть на битву сверху. – Скулы господина слегка побелели. Он улыбался, но от этой улыбки становилось не по себе.

– Это я виноват. – Зоркий повернулся на голос. Недалеко от них стоял Василь. Правая рука была замотана какой-то тряпкой, уже успевшей пропитаться кровью.

Уголок рта Князя неестественно дёрнулся, он повернулся к Бешеному, чья лошадь возбуждённо била копытом землю.

– Прошу прощения, друг мой. Вы не оставите нас ненадолго?

Бешеный громко вздохнул, но, ничего не сказав, развернул лошадь и, пришпорив её, направился в сторону своих людей.

Зоркий пытался оглядеться, но с того места, где он лежал, было видно только поле, усеянное мёртвыми телами. Ходящие по нему солдаты с длинными копьями добивали раненых Державы, либо подзывали носилки для своих.