Книга Навеки твой - Карен Хокинс

Рейвёнскрофт крутился вокруг Венеции, лицо у него было красное и растерянное.

– Венеция, ваша бабушка говорит, что я обманул ее во время виста на два пенса. Скажите ей, что я никогда ничего подобного не делаю!

– Ха! – выкрикнула бабушка, лихо взмахнув тростью. – Я слышала, что Алстер собирается выпустить вам кишки, как только вы появитесь в городе. Ведь вы и его обжулили во время игры, разве не так?

– Венеция, – обратилась к ней мама, подойдя поближе, – где ты была? Я заходила в твою комнату, нотам никого не было, и я…

Она не успела договорить: к Венеции бросилась мисс Хиггинботем, голубые глаза ее были полны слез. Она отчаянно вцепилась в руку Венеции и потребовала:

– Скажите папе, что я не поеду в Лондон, пусть говорит что хочет! Я не покину моего любимого Генри!

– Кто тебе позволил называть сэра Генри просто по имени? – загремел сквайр.

– Не смейте кричать на нее! – прорычал сэр Генри, угрожающе выпрямившись.

Венеция глубоко вздохнула.

– Прошу вас всех, послушайте! У меня всего пять минут на то, чтобы уладить ваши недоразумения.

– Пять минут? – Бабушка сдвинула седые взъерошенные брови. – Почему именно пять?

– Потому что этого достаточно, – вмешался Грегор, – Венеция? Нужна ли помощь?

Венеция благодарно улыбнулась ему:

– Нет, не думаю. Я начну с мисс Хиггинботем.

Выбор был удачный, поскольку Элизабет все еще держалась за руку Венеции.

– Папа такой сердитый, – дрожащим голоском пожаловалась юная леди. – Он велит мне ехать с ним в Лондон и запрещает видеться с Генри!

Венеция посмотрела на сквайра:

– Сэр, я понимаю, что не имею права давать советы, но, мне кажется, запрет на любые контакты с сэром Генри вызовет у вашей дочери желание видеться с ним как можно чаще.

– Я никогда не говорил, что запрещаю сэру Генри бывать у нас с визитами, – хмуро возразил сквайр. – И я вовсе не намерен держать ее взаперти. Я лишь хочу, чтобы oнa провела сезон в Лондоне, прежде чем принять жизненно важное решение.

– Один сезон? – спросила Венеция.

Сэр Генри выжидательно смотрел на сквайра.

– Но ведь это несколько месяцев! – надулась Элизабет.

– Да, – согласилась Венеция. – Но это не так уж плохо, если ваш отец позволит сэру Генри бывать у вас дома. – Она обратилась к сквайру: – Если Элизабет согласится провести весь сезон в Лондоне, если пообещает не устраивать сцен и не встречаться с сэром Генри без вашего разрешения, то…

– Венеция! – воскликнула Элизабет. – Я не могу все это вынести!

– Нет, можете, – сказал сэр Генри, глядя на возлюбленную прочувствованным взглядом. – Я готов ждать вас хоть сотню лет. Что значит один-единственный сезон, тем более если мы будем видеться?

– Что скажете? – обратилась Венеция к отцу девушки.

– На это я согласен, – ответил тот. – Но я не, могу позволить сэру Генри жить в нашем лондонском доме.

– Я в этом не нуждаюсь, – с чувством собственного достоинства произнес сэр Генри. – У меня есть свой дом в Мейфэре.

– В самом деле? – спросил сквайр, на которого заявление сэра Генри явно произвело впечатление.

– У Генри дома в Лондоне, Брайтоне, Бате и Йорке, правда, Генри? – сообщила Элизабет.

– В Бате даже два, и я получаю за них неплохую арендную плату.

Сквайр посмотрев на сэра Генри так, словно увидел его впервые:

– А я думал, вы фермер.

– Так оно и есть, ноя к тому же джентльмен, – ответил сэр Генри со сдержанной улыбкой.

Грегор тоже улыбнулся – он все больше гордился Венецией.

– Итак, – на этот раз Венеция обратилась к Ревенскрофту, – полагаю, вы должны моей бабушке два пенса.

– Ничего подобного! – фыркнул он. – Я их выиграл.

Бабушкина трость с размаху опустилась на голень упрямца.

– Ой! – вскрикнул Ревенскрофт и подскочил с перекошенным от боли лицом.

– Бабушка, перестаньте!

– Терпеть не могу мошенников!

– У вас есть при себе два пенса? – спросила Венеция своего незадачливого похитителя.

– Да, – неохотно ответил он. – Но для меня это вопрос принципа.

– Это вопрос избавления ваших ног от болезненных ударов. Я не могу оставаться здесь и удерживать бабушку каждый раз, как она замахнется тростью. И если вы думаете, что она не последует за вами в Лондон, то глубоко ошибаетесь. Вы будете молить небеса о том, чтобы лорд Алстер пристрелил вас.

– Она права, – сказала бабушка, снова замахнувшись тростью.

Рейвенскрофт отскочил и пошарил у себя в кармане.

– У меня есть только гинея, – сообщил он, достав монету из кармана.

Бабушка выхватила монету из его пальцев.

– Потом посчитаемся, – сказала она, хихикнула и сунула гинею в карман.

Рейвенскрофт понурился, Он понял, что потерпел поражение.

– Ну а я? – Мисс Платт встала, скрестив натруди костлявые руки и высоко задрав нос. – Миссис Блум была недобра ко мне.

Миссис Блум вскинулась:

– Недобра? В то время как я помогала вам заработать деньги, чтобы вы могли заплатить долги вашего беспутного брата?

– Вы заставляли меня заниматься шитьем.

– Я ничего подобного не делала. Я нашла вам хорошо оплачиваемую работу, которой занималась до того, как вышла замуж за вашего дядю. Нет ничего плохого в том, чтобы зарабатывать деньги своим трудом вопреки тому, что говорил вам мой покойный муж. – Миссис Блум вздохнула и обратилась к Венеции: – Рэндолф был прекрасным человеком во многих отношениях, но не умел разумно распоряжаться деньгами. Боюсь, он поощрял расточительность мистера и мисс Платт. Они оба так и не освоили самые простые принципы ведения хозяйства и даже не думали о том, что следует самим зарабатывать себе на жизнь. Именно поэтому они и разорились.

– Нам не надо было бы зарабатывать себе на жизнь, если бы вы не присвоили все деньги мистера Блума после его смерти, – мрачно заявила мисс Платт.

– У мистера Блума уже не оставалось денег к тому времени, когда он умер. Я говорила вам об этом, но вы предпочитали иную точку зрения. – Миссис Блум сделала шаг вперед и взяла мисс Платт за руку. – Я знаю, вы считали, что я не забочусь о вас так же, как заботился ваш дядя. Но чем дальше, тем больше вы в этом нуждались. – Губы у миссис Блум задрожали. – Когда я сообразила, что вы были намеренно введены в заблуждение некими хулиганами, я поспешила явиться сюда.

Мисс Платт посмотрела на миссис Блум со слезами на глазах: