Книга Война для Господа Бога - Илья Те

Несколько десятков предприимчивых мушкетеров, вытянувшихся во весь рост на кулевринах и возах, снесло как бумажные фигурки ветром. Свинцовый вихрь пронесся по рядам, прошивая внутренности и дробя кости.

Вместе с людьми падали лошади, причем чаще и больше, чем их хозяева, поскольку стояли вдоль дороги, развернувшись к нападавшим боком. И редкая пуля, пронзив мушкетера или пушкаря, не находила свое успокоение внутри лошадиного крупа или груди. Гор оставался, пожалуй, единственным, кто упал живым, а не мертвым или раненым, поскольку имел неперешибаемый инстинкт пехотинца иного времени – заваливаться вниз при плотном огне скорострельного оружия.

Для мушкетеров Эшвена падать на землю перед врагом было делом унизительным и незнакомым. Дационы в тренировочном лагере приучали своих бойцов при огне противника выпрямляться во весь рост и стрелять в ответ самому. Военная наука сыграла сейчас с его корпусом жестокую шутку, и половина бойцов ближайшего отряда валялась замертво.

Туше. Приподняв голову, он увидел, как кавалерийское каре, прекратив стрельбу, во весь опор несется к расстрелянному отрезку колонны, а именно – к месту, где продолжало колыхаться под легким ветерком знамя корпуса. Под знаменем, рядом с совершенно очумевшим от происходящего знаменосцем, гарцевал Рашим в своем мундире полковника и с перевязанной правой рукой. Гор посмотрел направо, затем налево.

Выходило, что полковое знамя и красиво одетый Рашим оказались своего рода центром обстрелянного отрезка колонны, а значит, именно этот центр и был предметом атаки всадников. Сейчас Рашим, знаменосец и еще около десятка бойцов вокруг них оставались единственными уцелевшими на том участке. Ближе к краю атакуемого сектора походной колонны, в том числе и в том месте, где сейчас находился Гордиан, солдаты определенно пострадали меньше.

По большому счету, Рашим и десяток ближайших бойцов остались в полном одиночестве против восьми сотен всадников. Гордиан покачал головой – если бы он не полез толкать пушки вместе с бойцами-артиллеристами, он находился бы сейчас там же, рядом со знаменем в таком же полковничьем мундире и под прицелом врага. По-видимому, атака была нацелена лично на него, Гордиана Рэкса, Апостола Свободы, а не против его армии. Действительно, если бы нападавшие рассчитывали истребить конкретно сам войсковой корпус, им следовало перезарядить оружие и продолжать расстрел с безопасной дистанции, двигаясь вдоль дороги параллельно линии батальонов. Значит, хотят взять его, но перепутали с Рашимом из-за знамени и полковничьего мундира.

Гордиан осмотрелся. Автоматный огонь был плотный, однако автоматчики стреляли все же со значительной дистанции, да и было их для длинного отрезка не слишком много, ибо восемь сотен и двадцать тысяч – это разнопорядковые числа. То тут, то там, спрятавшись за телегами и орудиями, а то и просто, как сам Гор, вжавшись в землю, лежали его мушкетеры – те, кто услышал его команды, или просто догадливые ребята.

Гор пополз вдоль линии к ближайшему бойцу и разъяснил, что делать. Постепенно оправившиеся от шока сервы отрывались от земли, осматривали мушкеты и, лежа или укрывшись за бронзовыми стволами и дубовыми колесами кулеврин, изготавливались к бою. Короткими перебежками бойцы из необстрелянной части колонны перемещались к Гору, занимая места павших от автоматных очередей товарищей. По обочине дороги – и справа и слева – протянулась неглубокая канава, на дне которой плескалась местами мутная грязная жижа. Ни секунды не сомневаясь, Гор дал приказ передовой линии мушкетеров залечь в канаву. Те поколебались – валяться в грязи было не в обычае эшвенских солдат с красивыми мундирами, однако возражать никто не посмел, и мушкетеры дружно залегли в естественный окоп.

Сам Рашим, слегка опешивший после произошедшей вокруг него бойни, наконец сориентировался, пришпорил коня и, махнув знаменосцу, помчался вместе с ним в сторону Гора. «Не успеет», – подумал тот и продолжил выстраивать мушкетеров.

Вторая линия залегла между колесами кулеврин и за возами. Каждый мушкетер взял с воза по два-три ружья – одно в руки, второе и третье справа, заряженные и готовые к бою.

У Гора мелькнула шальная мысль – развернуть пушки и пальнуть по нападавшим орудийной картечью, однако он тут же отмел ее, поскольку на расчехление и заряжание уйдет слишком много времени, да и орудийная прислуга во время обслуживания орудий станет великолепной мишенью для плотного огня автоматчиков.

– Стрелять по моей команде! – приказал Гордиан вестовому, и команда понеслась по рядам; мушкетеры застыли, держа пальцы на курках своего оружия.

В это время автоматчики настигли Рашима и десяток его бойцов. Не выдержав нервного напряжения, некоторые из бегущих сервов пальнули пистолями в сторону атакующего каре, но практически без потерь для последних. Автоматчики же до этого времени не стреляли, не желая, по всей видимости, зацепить шальной пулей главную мишень – офицера в полковничьем мундире. И все же, заметив первые выстрелы в свою сторону, они тут же дали ответный залп.

Стреляли как на стрельбище – мишени располагались открыто, прямо перед нападавшими. Первые же пули выкосили почти всех из незначительного отряда. Покачнулось знамя и, как-то спазматически дернувшись в слабеющих руках простреленного насквозь знаменосца, опало на землю.

Внезапно за конными телами нападающих мелькнула одинокая фигура Рашима и блеснул его меч. Он не был консидорием и не мог считаться мастером рукопашного боя в полном смысле слова, как Дакер, Карум или даже Гор, однако класс дуэльной школы показал себя.

Прежде чем его лошадь свалилась от автоматной очереди, он, орудуя левой рукой и прижав раненую правую к груди, свалил одного из нападавших лихим ударом кавалерийского палаша наотмашь, до седла. Всадники тут же отхлынули и полоснули по рубаке свинцом. С простреленными ногами, придавленный лошадью, Рашим более не мог сопротивляться, и пара автоматчиков спрыгнула с коней, подняла его и осмотрела. Видимо, опознание прошло неудачно – один из кавалеристов достал барабанный пистолет и прострелил истекающему кровью полковнику голову. Брызнув мозгами, тот завалился на дерн.

Те из всадников, кто спешился, снова взлетели на коней. Остальные перестали толпиться вокруг взятого участка и снова растянулись по полю длинным каре, огибая отряд Гордиана, отрезанный от головной части колонны справа.

Гордиан покачал головой. По большому счету Рашим спас их всех, поскольку возня с его опознанием и убийством заняла почти пять минут, и за это время уцелевшие офицеры с Фехтовальщиком во главе смогли подготовить оставшихся после расстрела стрелков к новому огневому бою.

Когда конные автоматчики спустя пару минут подлетели к усыпанной трупами дороге, лейтенанты дали отмашку, и залп мушкетов очистил множество седел. Одновременный мушкетный залп на коротком отрезке дали всего двести или триста мушкетеров, так что если бы конные автоматчики навалились покрепче, все было бы кончено, линия обороны пала и Гора взяли бы в плен. Однако спецназ кардинала – а в том, что это был он, Гордиан не сомневался – привык действовать без потерь, и гибель нескольких десятков товарищей, видимо, обескуражила нападавших. Каре спешно развернулось и, на ходу отсоединяя расстрелянные магазины, отъехало на безопасное расстояние.