Книга Обратный отсчет: Синтез - Токацин

«шутки» над охраной АЭС, и безнадёжно покачал головой. «Ничего не понимаю.»

11 октября 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— «Министерство внутренней безопасности Мацоды отвечает на обвинения: международный преступник, известный как „президент астероидов“, мёртв и не может быть причастен к исчезновению барка с плутонием. Напоминаем: транспортный корабль, стартовавший с космодрома Кларк двадцать пятого сентября по исчислению Земли, бесследно исчез тридцать девять часов спустя во время пересечения астероидного пояса…».

— Ничего нового, — сердито сказал Иджес, оглянувшись на Гедимина. — Так довезли плутоний или нет?

— Погоди с плутонием, — Амос, занявший место за телекомпом Константина, неторопливо пролистывал заголовки. — Тут в основном споры между макаками — выясняют, кому отвечать за этот барк. Часть груза — атлантисская, часть — Австралии и Северного Союза, везли для совместных же баз. Пояс астероидов — зона ответственности Мацоды… Австралия, как обычно, обвиняет Син, а Атлантис — северян.

— Плутоний, — напомнил Иджес, легонько ткнув лаборанта кулаком в плечо. — Там у атомщика ученые без топлива сидят. Он две недели сам не свой.

— Это он из-за реактора, — вполголоса сказал Амос. — А плутоний… Да, вот оно — «Последняя остановка — Энцелад: резервный грузовой барк, стартовавший с космодрома Кларк тридцатого сентября по исчислению Земли, достиг базы „Кассини“ на Энцеладе. Научная экспедиция „Кассини“ получила запас ядерного топлива. Ранее топливо было доставлено на Ио, Каллисто, Европу, Ганимед, Амальтею и Титан…»

Гедимин повернулся к сарматам и благодарно кивнул; он хотел улыбнуться, но получилось плохо, — за «Кассини» он был рад, но то, что он видел на мониторе, беспокоило его гораздо сильнее. Сзади неслышно подошёл Константин, посмотрел на экран и хмыкнул.

— Сто двадцать пять по Фаренгейту? При том, что твой охладитель занял пол-отсека?

— Две трети, — буркнул сармат. — Вместе с деаэраторной колонной.

— Ну да, ещё колонна, — рассеянно пробормотал Константин. — Я думаю отдать тебе коридор между твоей лабораторией и реакторным отсеком. Он всё равно никому не нужен. Есть идеи по охлаждению?

— Есть, но… — Гедимин недовольно сощурился. — Может рвануть. Слишком резкое охлаждение…

— Понятно, — кивнул северянин. — Что греется? Плутоний? И… довольно мощное газовыделение у твоей установки. Колонна прямо бурлит…

Гедимин промолчал — отрицать очевидное было глупо.

— Не думал вернуться к обеднённому урану? — спросил вполголоса Константин. — Меньше газа, никакого нагрева.

— Выработка… — Гедимин тяжело качнул головой.

— На Энцелад выработку! — северянин ударил ладонью по столу. — Один-два процента выработки — небольшая жертва безопасности. Не хватало ещё одного взрыва и ошмётков ирренция и плутония по всему ангару…

…Сарматы вышли из общественной душевой, прихватив с собой полотенца, и Гедимин ненадолго остановился на крыльце, чтобы выровнять температуру и дыхание. Сквозь неплотно прикрытую дверь вырывался перегретый пар, оседая на стенах мелкими брызгами, и там, где жидкости было больше всего, сармат заметил белесые потёки — сернистая кислота, выделяясь из испарений шлака, постепенно разъедала стену.

— Чтоб их с их шлаком! — Иджес громко чихнул и закрыл дверь окончательно. — Гедимин, у них опять что-то с вытяжкой.

— Я знаю, — отозвался Гедимин. — Хас справится сам.

Иджес посмотрел ему в глаза и недоверчиво хмыкнул.

— Снова по уши в реакторе? Ты же дособирал эту штуку — что с ней опять не так?

— Потом расскажу, — сказал Гедимин, недовольно щурясь. «Надо было сразу идти на озеро. Завернул в барак — опять толпа на хвосте. Подумаешь тут о реакторах…»

Они спустились к потемневшей воде. До снега было ещё далеко, хотя холодные порывы ветра и безлистные ветки кустарников говорили об обратном, — Гедимин не удивился бы, увидев на берегу ледяную корку. Кромка воды, как и пассажирская платформа вдоль неё, были плотно заняты; где-то за кустами слышались голоса Линкена и Хольгера — сарматы обогнали Гедимина, и теперь он думал, как оставить им Иджеса и тихо перебраться на восточный или западный берег.

— Эй, атомщик! — крикнули из-за куста. — Иди к нам, тут места хватит.

— Не лезь к нему, Лиск, — буркнул Иджес, покосившись на хмурого Гедимина. — Он к нам не хочет. Он в реакторе.

— Он всегда в реакторе, — вздохнули за кустом; это был Кенен, и теперь Гедимин увидел его широкополую шляпу на ветке. К ней были привязаны кленовые листья и какие-то ягоды — муляжи из лёгкого фрила: учётчик соблюдал очередную традицию, неизвестную ремонтнику, и в другое время Гедимин расспросил бы его, но сейчас только сердито сощурился.

— Я стараюсь не взорвать лабораторию. Вам что, поболтать не с кем?

Что-то затрещало за аэродромом — оглушительно громко в тишине, которую не нарушал гул приземляющихся глайдеров; над городом вспыхнула и погасла сигнальная ракета. Гедимин развернулся на странные звуки — как раз вовремя, чтобы увидеть отряд в костюмах биологической защиты и идущего следом «джунга».

— Fauw! — заорал предводитель отряда, и «джунг» выпустил ещё одну ракету. — Всем оставаться на местах!

Теперь Гедимин видел, что в биозащите только двое — и у них огнемёты, и одно из сопел ещё дымится. Ещё четверо пришли в обычной пехотной броне, но с собой у них были тяжелые бластеры — нового, не вполне знакомого образца, но с шокерами или станнерами их не перепутал бы и енот.

— Смотри! — Иджес ткнул Гедимина в бок и кивнул на северо-восточный край аэродрома — туда, где стояло на углу здание общественной душевой. Она была оцеплена патрульными в биозащите, у дверей стоял «джунг», и на лентах, натянутые вдоль стен, висели знаки биологической опасности.

— Угроза эа-мутации, — сармат в биозащите остановился перед Гедимином и Иджесом и посветил фонарём на их полотенца. — Гедимин Кет и Иджес Норд? Недавно из душевой? Видели там Тагара Юня?

Гедимин мигнул.

— Тагар Юнь? Из венерианских шахтёров? Был там, жёг шлак, — кивнул Иджес. — Что с ним?

Сарматы переглянулись.

—