Книга Богиня легенды - Филис Кристина Каст

Боже великий, неужели так и придется уламывать их поодиночке? Изабель подумала: а не попросить ли Артура принять закон, по которому слугам разрешалось бы всех называть по именам?

Она улыбнулась Дженни.

— Давай-ка вымой хорошенько ноги. Ототри как следует и вытри досуха. А потом возвращайся, и я накрашу тебе ногти.

Серые глаза Дженни радостно вспыхнули.

— О, огромное спасибо, моя леди! Сейчас все сделаю. Ох, вот что я забыла… королева Гиневра хотела с тобой поговорить.

— Я всегда рада ее видеть.

И тут же послышался стук в дверь.

— Входи, Гвен! — крикнула Изабель.

Однако в комнату вошла сияющая Мэри.

Изабель чуть было не выпрыгнула из постели, но вовремя вспомнила, что на ней только легкая ночная сорочка. Поэтому она схватила меховое одеяло и завернулась в него.

— Ох, Мэри, как ты замечательно выглядишь! Полагаю…

— Изабель? — раздался голос королевы, — Можно к тебе?

— Как раз вовремя, — ответила Изабель.

— Ох, я же пропущу все самое интересное! — воскликнула Дженни.

— Так поспеши, — сказала Изабель. — Мы тут пока поболтаем о том о сем, до твоего возвращения. Вообще-то я, наверное, как раз успею одеться.

Дженни пулей вылетела из комнаты.

— Что ж, леди, садитесь прямо на пол, пока я отыщу хотя бы халат.

— Я обещала накрасить Дженни ногти на ногах, — пояснила Изабель, — И ей, конечно, очень хочется посидеть с нами и послушать разговоры. Надеюсь, никто не возражает?

Гиневра и Мэри помотали головами.

— Дженни никогда, никогда не говорила обо мне ничего плохого, — сказала Мэри, — Я ей доверяю почти так же, как тебе.

— И я ей полностью доверяю во всем, — добавила Гиневра.

Но Изабель это было не слишком интересно. Она продолжала всматриваться в сверкающие глаза Мэри.

— Мэри, все хорошо?

— Ох, Изабель… я не… это было… А вы знали, что у мужчин есть эти огромные штуки, похожие на огурец?..

Королева и графиня переглянулись и захохотали как сумасшедшие.

В комнату вернулась Дженни.

— Ох нет! Что я пропустила?

— Мы говорим об огурцах, — с трудом выдавила Гиневра.

— И что в них смешного?

— Я не говорила, что это огурцы! — возразила Мэри, — Я сказала, что это похоже. Они тоже такие крепенькие и немножко сморщенные, и…

— Стоп! — выдохнула Изабель, — Я сейчас лопну!

Через некоторое время Гиневра и Изабель наконец слегка успокоились, хотя и старались не смотреть друг на друга, чтобы снова не взорваться хохотом.

— И что? — спросила Изабель у Мэри.

— Думаю, мне теперь очень нравятся огурцы. Большие.

И снова все захохотали, в том числе и Мэри с Дженни. Они сидели на полу и умирали от смеха. Изабель подтолкнула Мэри и с трудом произнесла:

— Я так рада за тебя! Хотя мне теперь никогда не избавиться от этой картинки, так и буду представлять…

— Мне тоже от нее не избавиться, ведь придется видеть это каждую ночь, — сказала Мэри.

Изабель схватилась за живот от смеха.

— Графиня!

Она не расслышала.

— Графиня!.. Дженни схватила ее за плечо.

— Мне кажется, там король у двери.

Действительно, в комнату вошел король Артур.

Изабель резко выпрямилась. Смех мгновенно утих, стоило ей взглянуть в лицо Артура.

— Что случилось?

— Можно тебя на минутку?

— Ты можешь говорить и здесь, король Артур.

— Нет, мне нужно сказать кое-что наедине.

Изабель до сих пор не оделась. Но она стремительно вскочила и, кутаясь в меховое одеяло, вышла следом за королем в коридор.

Он не слишком любезно оттащил ее подальше от двери.

— В чем дело, Артур?

— Я хочу, чтобы ты немедленно собралась и уехала.

— Что?! Что я такого натворила?

— Камелот вскорости будет осажден, и мне нужно, чтобы ты вовремя скрылась, Изабель. Я хочу, чтобы ты вернулась в Дюмонт.

— Нет. Я остаюсь здесь и буду сражаться вместе с тобой.

— Не будешь. Ты отправишься на запад, потом повернешь на север. Я уже выбрал для тебя самый лучший путь до Дюмонта.

— О, вот как?

— Именно так.

— Чертовски плохо. Я никуда не уезжаю.

— Изабель, послушай, — заговорил король, схватив ее за плечи, — Нам вот-вот придется драться. И если мы проиграем, мы не сможем защитить наших женщин.

— Ты туп, как пробка! Думаешь, женщины не могут воевать? Мы — отличное тыловое средство, если ты не настолько глуп, чтобы забыть о нас.

— Великие боги, Изабель, что ты говоришь! — воскликнул он, возводя взгляд к небесам. — У меня нет времени слушать это. Ты что, не понимаешь? Мне нужно, чтобы ты укрылась в безопасном месте. Прошу тебя!

— Сколько у нас времени до того, как враги вторгнутся в земли Камелота?

— Часов пять, может быть, шесть.

— Отлично.

Она попыталась вывернуться из его рук.

— И нечего тут на меня напирать, Артур!

— Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты понимаешь?

— А я отказываюсь рыдать над твоим поверженным телом, после того как ты принес мне свои клятвы. Говоря это, ты подразумевал, что мы оба будем жить долго и счастливо.

— Я хочу, чтобы ты жила.

— А я хочу, чтобы жил ты. И кстати, Мерлин тоже хочет этого.

— Мерлин? Откуда ты знаешь о Мерлине?

— Ничего, если я объясню все попозже? А прямо сейчас мы должны напечь хлеба.

Она наконец вырвалась и бросилась бежать. Но остановилась на мгновение и оглянулась.

— Кстати, я люблю тебя. И не вздумай умирать, черт побери! Я здорово разозлюсь, если ты умрешь.

Глава двадцать четвертая

Изабель лихо миновала поворот коридора и ворвалась в свою комнату. Смеявшиеся женщины мигом умолкли, едва взглянули на нее.

— Надо пошевеливаться, леди, — сказала Изабель. — Камелот вот-вот окажется в осаде, и мы должны приложить все усилия, чтобы эти сукины дети не разбили нас.

— Но что мы можем сделать? — воскликнули женщины.

— Гвен, а Ланселот и правда сжег те ядовитые грибы?

— Нет, Артур запретил ему разводить огонь так близко от коттеджа. Они так там и лежат.