Книга По ту сторону жизни - Екатерина Лесина

А ведь в доме не только он обретается. И дом этот, пусть расположенный в приличном районе, был невелик. Но с другой стороны, дело не в размерах… здесь в отличие от особняка Ингвардоттеров было чисто.

Сиял наборный паркет. Поблескивали позолотой рамы. И картины… вот та мне знакома, на последнем аукционе за нее просили непотребную сумму в сорок тысяч марок. Как по мне мазня того не стоила, но Норману приглянулась…

— Это мой брат, — тихо произнес он, потупившись. — Он покровительствует искусству…

Вызолоченные ручки.

— Старший?

— Младший, — Норман вздохнул. — Он… он очень хороший человек, просто… немного другой…

Насколько другой? И не брат ли приобрел вот ту мраморную глыбу, по недоразумению названную статуей? Нет, что-то в ней было… если приглядеться… то ли волчья морда, то ли раззявленная харя неизвестного чудовища. Мрамор выглядит оплавленным. Манит.

— Я не очень понимаю современное искусство. — Норман с трудом поднялся и потер грудь. — Простите… сердце… я не могу успокоиться… как узнал… мы… у меня были серьезные намерения. А теперь… теперь Норма…

Они встретились в госпитале.

Норман состоит в попечительском комитете и к делу относится в высшей степени серьезно. И эта же серьезность, которая на самом деле встречается не так уж часто среди людей его положения, к сожалению, более озабоченными делами суетными, нежели чем-то действительно важным, привлекла его в Норме.

Нет, это не было романом в полной мере. Просто… Она очаровала его. Умом. Характером. Своей невероятнейшей способностью сопереживать другим людям… а еще рядом с нею Норман ощущал себя… другим. Не скучным толстяком, не способным в присутствии дамы связать и двух слов.

Да и о чем говорить, если Норман совершенно ничего не понимал в моде. В спектаклях. И в искусстве тоже. Вот брат его — дело другое… Альберт всегда умел находить общий язык с людьми и…

И не суть важно.

Главное, рядом с Нормой было легко, и Норман впервые всерьез задумался о женитьбе. Он, конечно, осознавал, что его долг продолжить династию, но, признаться, не относился к этому всерьез. Был ведь Альберт. А он всенепременно исполнил бы долг и вообще… У Нормана сердце слабое.

Берт, значит…

Я обошла статую и тенью скользнула в коридор. Пусть мальчики беседуют, а я осмотрюсь… картины и снова картины… неплохая коллекция. В основном, конечно, современные мастера, но…

Столик. Статуэтки. Белый нефрит и… и если не реплика, то стоят эти крошечные фигурки состояние. А Норман не так прост… я нахмурилась, вспоминая, что слышала о нем… увы, мало… на редкость невыразительная особа. В свете он, если и показывался, то крайне редко…

— Заблудились? — А вот этого типа я бы, определенно, запомнила.

Высокий блондин атлетического образа. И собой хорош, о чем прекрасно знает. Отработанным жестом он поправил челку. Наклонился, мазнув по моей руке губами… одарил оценивающим взглядом. Засранец редкостный. Знаю таких. Но… странно, как мы с ним разминулись-то?

— Мы не были представлены, — мурлыкнула я: подобные особи крайне трепетно относятся к тому, какое впечатление производят на окружающих.

— К сожалению…

Руку мою он не спешит отпускать. И в глаза смотрит этак, с намеком… и пальчики поглаживает… пожалуй, пару месяцев тому назад я бы не упустила подобного самца… но теперь он казался… смешным?

Нет. Скорее скучным… все ведь известно. Пара ничего незначащих фраз. Пара шуток, которые давно всем известны, но над ними положено смеяться. Пара комплиментов, разной степени заезженности… и одна-две прогулки… и номер в гостинице. Встречи, которые никого ни к чему не обязывают… Тоска смертная.

— Увы, был в отъезде… но если бы я знал, что в этом захолустье встречаются феи…

С фантазией у него было куда хуже, чем я предполагала.

— Вы бы примчались?

— В мгновение ока… — Он вновь поднес мою руку к своим губам, при этом стараясь смотреть мне в глаза.

А ведь он, в отличие от Нормана, не светлый… совсем не светлый… и не темный. Как подобное возможно? Я присмотрелась, и Бертик расплылся в довольной улыбке, кажется, ему льстило мое внимание… не будем разочаровывать, что смотрела я вовсе не на его бицепсы…

Его окружала серая дымка. Будто ошметки грязного тумана прилипли к коже… и вошли сквозь кожу, пронизали тело, уродуя энергетические каналы… интересно, как этого получилось добиться?

— Скажите, — я старалась, чтобы мой голос звучал низко, завораживающе, — это ведь не копии…

— Конечно, нет… я предпочитаю оригиналы. Люблю окружать себя красивыми…

Он запнулся, сообразив, что выражение может быть сочтено мной оскорбительным.

— Чудесно видеть не чуждого красоте человека, — я поспешила помочь и подалась вперед, шагнула, скользнув плечом по плечу. Пальцы мои щекотнули ладонь, словно бы невзначай коснулись щеки и исчезли. Что ж, правила этой игры я знаю неплохо.

— Вот, значит, кто ее у меня увел… — я тыкаю в какую-то картину, на которой смешались желтые и зеленые пятна. При желании, пожалуй, в них можно было углядеть и скрытый смысл, но желания особого не было, а вот повод продолжить беседу был нужен. — На аукционе… в прошлом году…

И недоумение Бертика исчезло.

— Простите, виноват… не я, но поверенный… хотите, я ее вам подарю?

— Не стоит.

— Стоит, конечно же стоит… впредь я скажу своим людям быть внимательней…

Впрочем, картину со стены он снимать не спешил. Да и сомневаюсь, что дело дойдет до разговора… главное я поняла: Бертик сам на аукционах если и появлялся, то редко, исключительно ради поддержания репутации, предпочитая действовать через специально обученных людей… Обыкновенная практика. И в живописи он разбирается, пожалуй, не лучше моего.

— Это же Майнгольц? — с придыханием и толикой восторга выдохнула я, ткнув в другое полотно, где пятна были бурыми, а фон отдавал приятной глазу болотной зеленцой. — Удивительно… не думала, что его работы встречаются в частных коллекциях…

— У нас особые отношения, — Бертик встал за моей спиной и положил руку на талию. — И это подарок…

Старый мизантроп Майнгольц, помешанный на точности и стремлении возродить старую школу, проклял бы того, кто приписывал его кисти этакую ерунду. Но мне положено восхититься…

— Я могу вам показать и другие полотна…

Которые находятся в его спальне?

— Здесь я держу не самые ценные работы… все-таки, как понимаете, истинным шедеврам требуется особое обращение…

Вот так сразу и в постель?

Фи, как невежливо… Он меня за портовую девицу принимает? Я легонько шлепнула по ладони, которая сместилась с талии чуть ниже… да, задница у меня приличная, но это еще не значит, что всякие тут могут ее щипать.