Книга Убей меня нежно - Юлия Вакилова

Но когда я подошла к последнему полотну, все прочие мысли вылетели у меня из головы, сменившись растерянностью.

На этой картине был изображен Гералт в молодости: его невозможно было не узнать, хотя непривычно было видеть на обычно неприветливом и надменном лице приятную улыбку.

Но женщина рядом с ним явно не была его нынешней супругой.

Более того, огромный округлившийся живот говорил о том, что в скором времени на свет должно было появиться дитя. И сильная мужская рука, нежно лежащая на животе, без слов свидетельствовала о том, чей это был ребенок.

Я растерянно взглянула на хозяйку, не зная, как можно расценить это полотно. Нигде больше я не встречала эту женщину — в этом не было сомнений. Но ведь почему-то эта картина висела в общей комнате, находясь совсем рядом с семейными портретами Делмы и Гералта.

Делма уловила мой невысказанный вопрос, и на секунду ее взгляд затуманился легкой дымкой, когда она произнесла будничным тоном:

— Это наложница Гералта.

Я разом проглотила все слова, которые вертелись у меня на языке. С каждым часом, проведенном в этом замке, я все больше переставала что-либо понимать.

Но я не могла оставить все так неопределенно, поэтому спустя мгновение все же робко спросила:

— А как он, я имею в виду, вашего мужа… То есть тогда, наверное, он еще не был вашим мужем… — окончательно запутавшись, я не договорила, вопрошающе глядя на женщину.

Делма отложила в сторону большой пухлый том и устремила на меня спокойный взгляд.

— Нет, был. И уже тогда, и за пять, десять лет до этого портрета. Она появилась у него задолго до нашей свадьбы и продолжала бы оставаться до сих пор, если бы не умерла несколько лет назад.

Я шокировано смотрела на нее, отказываясь поверить в то, что она так спокойно говорит об этом. Словно услышав мои мысли, она внезапно горько усмехнулась и заговорила:

— А что я могла сделать? Его сердце было отдано ей еще тогда, когда наши родители договаривались о помолвке. У меня было то, чего не было у нее: знатное происхождение и огромное богатство. А у нее вместо этого была его любовь. И она бы не променяла ее ни на какие сокровища, — видя, что я продолжаю ошарашено молчать, она с равнодушием продолжила: — Девочка, неужели у людских правителей что-то иначе? У вас так же есть любовницы, которые стоят рядом с супругой на всех приемах, что не мешает им открыто игнорировать друг друга, сталкиваясь в стенах замка. И при этом никто из них не делает секрета, как страстно ненавидит соперницу.

— Но ни одна человеческая женщина не смогла бы стерпеть рядом со своим портретом картины счастливой жизни мужа с любовницей! — несмело возразила я. — И уж тем более не тогда, когда на портрете четко видно, что скоро появится еще один наследник, пусть и незаконнорожденный!

Она устало вздохнула и произнесла:

— Просто ты еще ничего так и не поняла. Пойми, это не мы придумали, а так делали веками до нас: выбирали богатых жен, а всю жизнь любили простых наложниц. И так будет еще сотни лет после. Скажи, неужели ты все еще веришь в то, что мой сын однажды женится на тебе? — она устремила на меня взгляд таких мудрых и таких пронзительно горестных глаз.

Я опустила голову, не в силах дольше выдерживать этот взгляд, яснее всяких слов говоривший мне горькую правду.

Она права. Я никогда не смогу стать для него женой. Большее, на что могу рассчитывать — это вечно оставаться простой наложницей, пусть и единственно любимой, но все равно только ею.

А рядом с ним будет находиться другая женщина, обреченная всю жизнь наблюдать за тем, как ее супруг одаривает любовью соперницу. И он будет тоже страдать, замечая, как я провожаю его тоскливым взглядом, плохо скрывающим ревность, когда он будет уходить к ней…

Я помотала головой, вынырнув из омута тягостных мыслей, замечая, что Делма уже вернулась к своим расчетам. Я решила было, что наш разговор закончен, когда она внезапно продолжила, не отрываясь от книги:

— Но самое худшее — это видеть, как он радуется тому, чужому ребенку, как гордится им, как с трепетом наблюдает за его взрослением, порой забывая о том, что рядом с ним растут трое его родных и законных детей.

Я посмотрела на вампиршу и произнесла, скорее интуитивно, нежели осознанно:

— Бриндан?

Ее взгляд полыхнул яростью, когда она услышала это имя. Лицо вампирши перекосила гримаса ненависти, и в это мгновение я видела перед собой не изящную хозяйку замка, а дикую, бешеную женщину, обезображенную разрушавшим душу чувством. Мгновенно приходя в себя, она склонилась над столом, скупо кивнув головой.

Я решила не задавать больше вопросов, и без того за этот час узнав больше информации, чем за все прошлые дни.

Не зная, чем развеять гнетущую тишину между нами, я бесцельно присела на низкую кушетку, впрочем, вскочив с нее меньше, чем через минуту, когда решительным шагом в комнату вошел Аларис.

Делма оторвалась от книги и внимательно посмотрела на сына. Он послал ей успокаивающий взгляд и ответил на мой невысказанный вопрос:

— Мы решили штурмовать замок.

— Атония? — имя вылетело само собой, оживляя страшные воспоминания темных коридоров подвала и ярких помещений лаборатории.

— Нет. Сначала необходимо вызволить из плена Антию и Аннору.

При этих словах плечи Делмы напряглись, выдавая страшное напряжение, испытываемое матерью от постоянных переживаний за судьбу своих дочерей.

— Я с тобой, — это был даже не вопрос, а утверждение, но Аларис в ответ лишь покачал головой и произнес нежным, но твердым голосом:

— Нет, Триана, ты остаешься здесь…

***

Темные очертания деревьев проносились мимо меня одной сплошной размытой полосой, в которой невозможно было различить, где заканчивался вечно зеленый лес земель Гералта и начинались дремучие чащобы территории его сына.

Я украдкой взглянула на хмурое лицо Алариса, торопливо двигающегося рядом со мной. Он все еще не мог смириться с моим отказом остаться в замке его родителей. Никакие мои аргументы не могли поколебать его уверенности, что для меня будет лучше дожидаться завершения их благородной миссии, находясь под надежной защитой неприступных стен.

И только когда я была вынуждена напомнить ему, что теперь я уже не просто беззащитная слабая девушка, не способная дать отпор, а сильный и умелый воин, ему пришлось признать мою правоту. Немалую роль в этом сыграл и Гералт, чье явное нежелание моего присутствия в отряде дало прямо противоположный результат.

Но даже спустя много часов после нашего спешного выхода из замка, Аларис хранил гордое молчание, всем своим видом показывая, что, пусть он и принял мое решение, одобрения мой поступок все равно не получит.

Ну а я уже всем сердцем предвкушала долгожданную встречу с братом: еще в замке вампир кратко пересказал мне план похода. Войска Гералта и несколько отрядов самого Алариса ожидали нас у небольшой перевалочной крепости в одном дне пути до захваченного замка. И в числе этих отрядов был отряд Дэйкаса. Одна мысль, что я увижу его живым и невредимым, рождала во мне массу восторженных чувств, среди которых, бесспорно, преобладало непреодолимое желание крепко обнять брата и, как в далеком детстве, уткнуться лицом в широкую грудь и всплакнуть. Но вот только детство осталось далеко позади, да и плакать теперь я уже не умела.