Книга Контроль над разумом и другие сражения холодной войны - Леонид Млечин

ЦРУ выясняло у людей, побывавших в советских тюрьмах, подвергались ли они воздействию каких-то препаратов и гипноза. Отвечал за эту программу полковник Шеффилд Эдвардс. Он назвал этот секретный проект «Блюбёрд», потом ее переименовали в «Артишок».

4 апреля 1953 года Аллен Даллес получил докладную записку с предложением проводить исследования, которые позволят использовать биологические и химические препараты в тайных операциях. Проект именовался «МК-ультра». 13 апреля Аллен Даллес одобрил план. В общей сложности программа действовала двадцать три года.

Ученые, работавшие по контракту с ЦРУ, пробовали различные наркотические препараты, которые расслабляли и развязывали язык, заставляли пациентов безостановочно болтать. Иногда пациенты говорили так много, что невозможно было отделить правду от фантазий. Англичане уже прошли этой дорогой.

В 1931 году в Лондонской больнице врач по имени Стивен Хорсли обратил внимание на то, что роженицы, которым давали нембутал (снотворное из группы барбитуратов), иногда теряли контроль над собой и рассказывали врачам самые интимные детали своей жизни. Когда действие лекарства прекращалось, они ничего не помнили. Барбитураты были очень распространены как средство от бессонницы, но от передозировки барбитуратов умерло много людей.

Врач экспериментировал с другими барбитуратами — перспективными показались содиум амитал и содиум пентонал. Задача состояла в том, чтобы удержать пациента в пограничном состоянии между сном и бодрствованием, когда пациент уже потерял над собой контроль, но еще не отключился и в состоянии отвечать на вопросы. Для этого он держал иглу в вене и вводил препарат постепенно.

Пациенты действительно расслаблялись и начинали рассказывать о своем детстве и вообще испытывали желание поделиться своими секретами. Врач решил, что нашел препараты, позволяющие устанавливать контакт с мозгом, который находился в бессознательном состоянии. Его опыт учли. Офицеры МИ-5 давали барбитураты перелетевшему в Англию заместителю фюрера Рудольфу Гессу, чтобы понять, что у него на уме. Но ничего выудить им не удалось. Психиатры пришли к выводу, что это человек «без интеллектуальных интересов», иначе говоря, небольшого ума.

В июне 1940 года молодого психиатра Уильяма Сарджента попросили помочь доставленному из Дюнкерка контуженному солдату. Он страдал от тяжелого стресса, его трясло, он не мог говорить и три дня не мог помочиться. Врач дал ему содиум амитал. Солдат стал рассказывать о том, что с ним произошло, и помочился. Когда действие препарата прекратилось, он перестал трястись и нормально говорил. Врач описал этот случай в медицинском журнале «Ланцет». Через полтора месяца, 12 июля 1940 года, его попросили поработать на контрразведку МИ-5.

Уильям Сарджент был необычным человеком. Талантливый, но крайне самоуверенный. Он учился в Кембридже, профессионально играл в регби. Из него вышел бы солдат или искатель приключений. Он сам страдал депрессиями. Сарджент был готов идти дальше, чем другие психиатры. Если обычная доза антидепрессантов не срабатывала, он ее удваивал. Многие годы он работал на британскую контрразведку, стал своего рода домашним психиатром МИ-5. Он говорил сам о себе:

— Одни думают, что я чудесный доктор, другие считают меня созданием дьявола.

24 июля 1942 года британские дешифровщики прочитали перехваченную телеграмму начальника полиции безопасности и СС в оккупированном Днепропетровске. Немец докладывал в Берлин, что эксперименты с скополамином, который впрыскивали пойманным парашютистам, прошли успешно. Этот препарат, получаемый из белладонны, считался болеутоляющим.

Гестаповцы столкнулись с тем, что пытки не всегда развязывали язык, поэтому искали сыворотку правды. Действовали эмпирически — давали смеси разных лекарств и смотрели, каков будет эффект. Людей, которых использовали в качестве подопытных кроликов, в распоряжении нацистских врачей было предостаточно.

В 1942 году британское Управление специальных операций начало работу над проектом, который должен был помочь агентам-оперативникам. Фармакологи создали для диверсантов целую аптечку: таблетки «А» — от морской болезни, таблетки «Б» (бензедрин) придавали сил в кризисной ситуации; капсулы «Е» — болеутоляющее средство; таблетки «К» (на основе морфинов) — для врагов, их следовало подмешать в воду, чтобы выключить противника, таблетки «Л» — для самоубийства.

Первый амфетамин был синтезирован в 1927 году. Через пять лет он начал продаваться под торговой маркой «бензедрин» и использовался для лечения психических заболеваний. Потом появились более мощные препараты этой группы, оказавшиеся сильными стимуляторами. Британские следователи давали пленным немцам бензедрин сульфат — сыворотку правды, чтобы получить показания. Но особого успеха не добились. «Сыворотка правды» давала результаты не лучшие, чем меры физического воздействия. Так что зачем выбирать сложный путь и возиться с препаратами?

Химик Стэнли Лоуэлл, руководитель научного отдела Управления стратегических служб США, разработал яд на основе ботулина, который в виде крохотных желатиновых капсул собирались раздавать проституткам в Азии, чтобы они подмешивали их в питье японским офицерам. Офицеры, которые везли этот груз по морю, решили проверить препарат на ослах. Дали препарат одному ослу — ничего. Второму — тоже никакого эффекта. Они решили, что препарат никчемный, и выбросили его в море. Стэнли Лоуэлл страшно веселился: ослы — единственные млекопитающие на земле, которые имеют иммунитет к ботулину.

Осенью 1942 года его попросили поработать над сывороткой правды.

Начали с препарата под названием мескалин. В конце января 1943 года его испытывали на пациентах одной больницы — они почувствовали себя плохо, и все. Использование скополамина привело к галлюцинациям, головной боли и сухости во рту.

Попробовали марихуану. Она развязывала язык. Люди безостановочно говорили, выбалтывали подробности своей жизни, какие в реальности, возможно, хотели бы скрыть. Они никому не давали вставить слово — говорили безостановочно.

Попробовали на пленном — капитане немецкой подлодки, которого держали в лагере в Вирджинии. Ему должны были дать сигареты с марихуаной, чтобы выпытать максимальную глубину, на которую могут погружаться немецкие субмарины. Но следователь перепутал пачки и выкурил марихуану сам. В результате немец ничего не сказал, а следователь ему признался:

— Мой начальник, майор Квинн, пристает к моей жене. Если он это не прекратит, я его пристрелю.

После ста тридцати двух экспериментов на сорока четырех людях пришли к выводу, что из скополамина, кофеина, бензедрина, алкоголя и марихуаны самым эффективным средством оказалась марихуана. На втором месте смесь алкоголя и кофеина, наилучший вариант — много пива и кофе. Чем больше использовали различные препараты, тем больше вопросов возникало. Пациенты говорили так много, что невозможно было отделить правду от фантазий. А ЦРУ требовало создать препарат, который позволит узнать правду, именно правду. Но это как раз и не получалось.

Разведка зависит от способности точно оценить надежность получаемой информации. Надо знать: говорит ли информатор правду? Можно ли ему доверять? Если да, то в какой степени? Разведчики определяют это, основываясь на опыте и интуиции, проверяя и перепроверяя получаемые данные. С помощью сыворотки правды ЦРУ пыталось устранить эту неопределенность в разведывательной работе. Но разведка — это в большей степени искусство, чем наука. Вместо того, чтобы прекратить бесполезные эксперименты, ЦРУ продолжало их в надежде создать магическое средство, которое позволило бы повелевать мозгом и волей человека.