Книга Королевское чудовище - Кристина Кашор

Мальчишка всегда следил, чтобы между напоминаниями о том, что Файер — враг, а он — друг, проходило не больше нескольких минут. Это натолкнуло Файер на мысль о том, что он не способен, как она, заглянуть в их разум и проверить, не потерял ли он контроль. Это стало ее следующим экспериментом. Она снова завладела целителем, сдула туман и сделала так, чтобы он осознал, что мальчишка им манипулирует. Заставила разозлиться на него, задуматься о мести, немедленной и жестокой.

И мальчишка, кажется, не заметил. Даже взгляда на него не бросил, а через несколько минут повторил свою мантру, стерев гнев Саммита и снова ввергнув того в туман и забывчивость.

Мальчишка не умел читать мысли. Он виртуозно управлял людьми, но делал это вслепую.

Так что теперь Файер получила полную свободу делать с его людьми все что угодно втайне от него. К тому же можно было не беспокоиться, что они станут сопротивляться — туман, которым их пичкал мальчишка, прекрасно очистил головы мужчин от их собственных желаний, которые могли бы оказаться у нее на пути.

По ночам он велел опаивать ее каким-нибудь мягким снотворным, чтобы она не подняла восстание, пока он спит. Файер согласилась и на это. Но только убедилась, что контролирует маленький уголок саммитова сознания, так что каждый раз, как целитель тянулся к сонному зелью, которым лучник обмазывал дротики, он доставал вместо него обеззараживающий бальзам.

Коротая зимние ночи под голыми белыми деревьями, пока остальные спали или стояли на часах, Файер притворялась спящей и составляла план. Из разговоров ее спутников и из нескольких незаметных, удачных вопросов она поняла, что Ханну отпустили живой и здоровой, что сама она провалялась без сознания почти две недели, пока лодка с трудом продвигалась на запад, против течения реки. Что они не планировали такого утомительного путешествия — в Столицу приехали на лошадях и собирались вернуться на них же, проехав на запад по равнине к северу от реки; но, когда бежали из дворца с Файер на плече, за ними вдогонку бросилась ее охрана и погнала к реке, прочь от лошадей. Они наткнулись на лодку, пришвартованную под одним из городских мостов, и в отчаянии украли ее. Двое их сообщников погибли.

Двигаться почти ползком по черным скалам и белому снегу им было так же мучительно, как и ей. Но вовсе непереносимо становилось, стоило лишь ей подумать о том, что где-то Столица и война и в стольких делах нужна ее помощь. Тем не менее, они уже почти добрались до земель Каттера, и Файер решила, что лучше позволить отвести себя к нему. Будет проще сбежать, если украсть у него коня. А еще, быть может, удастся отыскать Арчера и уговорить вернуться вместе с ней.

Ей вспомнился другой искусный лучник, Джод. Лицо его осунулось, а кожа посерела, но под покровом болезни скрывался человек с крепкой фигурой и красивыми чертами лица. Его глубокий голос и выражение глаз лишали Файер покоя. Он напоминал ей Арчера.

Однажды ночью, когда Саммит стоял на часах, она заставила его принести ей крошечный флакон зелья, которым ее так долго опаивали, и дротик. Флакон она спрятала за корсаж платья, а дротик с тех пор носила в рукаве.

Каттер построил свое крошечное королевство прямо посреди пустыни. Земли его были настолько каменисты, что казалось, будто дом стоит на груде валунов. Само здание выглядело диковинно, потому что было построено частично из гигантских бревен, частично — из камней и густо покрыто мхом. Ярко-зеленый дом с мерцающими глазами-окнами, ресницами-сосульками, широко раскрытым ртом-дверью и мягкой шерстью был похож на чудовище, кое-как примостившееся на усеянном камнями холме.

Прилегающие земли ограждала каменная стена, высокая, длинная и неожиданно аккуратная. По владениям были установлены загоны и клетки, в которых за решетками друг на друга рычали яркие пятна чудовищ, хищных птиц, медведей и леопардов. При всей странности это зрелище было знакомо Файер, и воспоминания, хлынув потоком, подступили слишком близко.

Она почти ожидала, что мальчишка попытается засунуть ее в какую-нибудь из клеток. Еще одно чудовище на продажу на черный рынок, еще один улов.

Файер не особенно волновало, какие планы по поводу нее строил Каттер. Каттер — ничто, досадная мелочь, мошка, и она быстро избавит его от заблуждения, что его планы имеют хоть какое-то значение. Она выберется из этого места и вернется домой.

Ее не стали запирать в клетке, а привели в дом. Налили горячую ванну в комнате на верхнем этаже, где ревущий огонь в очаге пересиливал дующие из окна сквозняки. Стены этой небольшой спальни были увешаны гобеленами, которые ее просто ошеломили, хоть она и скрыла, как приятно удивлена. На них были вытканы изумрудные поля, цветы и лазурное небо, все очень красивое и реалистичное. Она подумала о том, чтобы отказаться принимать ванную, почувствовав, что цель в том, чтобы сделать ее покрасивее, но стоя посреди полей и цветов, ей вдруг отчаянно захотелось быть чистой.

Все вышли. Она вынула флакон с зельем и дротик и отлепила от кожи грязное платье. Перетерпела болезненное ощущение обжигающе-горячей воды и наконец расслабилась, закрыла глаза и отдалась блаженному ощущению того, как мыло очищает кожу и волосы от пота, засохшей крови и речной грязи. Каждые несколько минут за стеной слышались крики мальчишки, который сообщал караулящим ее у двери и, с той же регулярностью, часовым на камнях у нее под окном, что чудовищу нельзя доверять и помогать сбежать. Что он знает, что лучше. Что им нужно всегда следовать его совету. «Должно быть, это действует на нервы, — подумала Файер, — когда ты способен манипулировать сознанием, но не умеешь читать мысли». Его крики были излишни — она не пыталась вторгаться в чей-то разум. Пока что.

Она мысленно прошлась по зданию и окружающим землям — уже не в первый раз с тех пор, как почувствовала это место. Узнала Каттера — он вместе с мальчишкой и несколькими слугами был внизу. В голове у него было так же туманно, как у остальных, но самодовольства и лживости не убавилось ни на грамм — что бы ни делали с людьми слова мальчишки, натуру человека они не меняли.

Раскрывшись до предела, она насчитала в доме и вокруг около тридцати человек, в том числе нескольких женщин. У всех в головах царил бардак. Арчера не было.

Она заставила себя потянуться мыслью сильнее. «Арчер? Арчер!»

Ответа не последовало.

И она бы радовалась тому, что его здесь нет, и надеялась бы, что он пришел в себя и отказался от своей героической экспедиции, если бы не одно неприятное ощущение. Ей бы хотелось быть чуть трусливее и забыть о нем. Но пара затуманенных на этих землях показались ей знакомыми. Она подумала, что эти люди могли недавно служить во дворце Нэша, и самым простым объяснением их присутствия было то, что они оказались в конвое Арчера. За чем следовал вопрос: что случилось, кто теперь охраняет Арчера и где он сам.

Горячая ванна по-прежнему была абсолютным наслаждением, но Файер встала и вылезла из нее, вдруг ощутив прилив желания поскорее выбраться из этого места. Она досуха вытерлась и оделась в легкое платье с длинными рукавами, которое ей оставили. Оно было настолько похоже на ночную рубашку, что было неприятно в нем выходить, вдобавок у нее забрали башмаки и шубу и не дали ничего накрыть волосы. Она подошла к стоящему в углу шкафу и долго копалась во всевозможных вещах, пока не нашла носки, добротные мужские сапоги детского размера, тяжелый мужской халат, в котором буквально утонула, и коричневый шерстяной шарф, которым получилось сносно укрыть волосы. Немного мрачно она понадеялась, что выглядит она так же странно, как чувствует себя. Чтобы захватить пустоголовых марионеток мальчишки, красота не нужна, и у нее не было настроения радовать Каттера, изображая чудовище с томным взглядом, готовое отдаться первому же из его отвратительных клиентов.