Книга Без надежды на искупление - Майкл Флетчер

Асена стояла со своими тиргайст на вершине поросшего травой холма, и все они безмолвно наблюдали ту битву, которая шла на небе вдалеке. Даже здесь ветер дул со всей силы, прибивая к земле высокую траву и пытаясь сорвать с Асены то немногое, что на ней было надето. Она чувствовала, как от раскатов грома содрогается земля, но ничего не слышала.

Не может быть, чтобы такая мощь оставалась никем не замеченной. Асена принюхалась к влажному воздуху, почувствовала покалывающий привкус далекого шторма.

Кёниг обошелся с ней самым ужасным образом, и это тревожило Асену больше, чем то, что в мире не стало звуков. Раньше он часто отталкивал ее от себя – она понимала, что он боится подпускать кого-то слишком близко к себе, и смирилась с этим, – но никогда раньше не случалось, чтобы он намеренно причинял ей вред.

Бэр, огромный и лохматый, махнул рукой, чтобы обратить на себя ее внимание. Он выглядел настолько угрюмым и подавленным, что казался меньше своих реальных огромных размеров. Асена подняла взгляд на него и вскинула бровь. Он указал на грозу, и у него расправились ноздри. «Он тоже почуял этот запах».

Злобный низкорослый Штих, обнажив заостренные зубы, понюхал воздух. Его глаза были такие маленькие, близко посаженные, что не могли выражать никаких эмоций, кроме яростного гнева; он смотрел то на Асену, то на бурю.

Она покачала головой в ответ на вопрос, который никто не произнес. «Нет, мы не пойдем на юг». Кёниг приказал им отправиться в Найдрих, туда они и двинутся. Штих согласился с этим без комментариев и тут же наклонился и стал острыми ногтями рыть землю; он ловил насекомых и личинок и съедал их, и это происходило практически без остановок.

Только Массе не обращал внимания на бурю: он смотрел на юго-запад, в сторону Найдриха, и пробовал на вкус воздух своим длинным, тонким, трепещущим языком. Асена с интересом поглядела на него. Похоже, только он не особенно переживал из-за потери слуха – возможно, из-за того что слух у него вообще был плохо развит. Массе заметил ее взгляд и подмигнул ей третьим веком – такой тонкой желтоватой мигательной перепонкой, которой время от времени закрывался глаз, и так смачивалось глазное яблоко.

– Чувствуешь что-то на юго-западе? – спросила Асена.

Она ничего не услышала, но почувствовала, как ее собственный голос звучит в ее голове.

Должно быть, Массе понял ее, потому что в ответ указал в сторону Найдриха. Он что-то сказал, но она не услышала его слов, а читать по его губам, почти не видным, не получалось. Его лицо, как обычно, было лишено всякого выражения.

От досады она обратилась, и теперь поджарая волчица заняла то место, где только что стояла стройная девушка.

Асена от удивления тявкнула – она стала слышать звуки в тот самый момент, как обратилась. Кёниг допустил ошибку. Его иллюзий не хватило для того, чтобы изменить свойственную териантропам особенность: даже самые страшные раны у них заживали, стоило им принять свой животный облик. Ей захотелось снова обратиться человеком, но она заколебалась. Оглохнет ли она снова, когда вернется в человеческий облик? И тут она почуяла то, что уже заметил Массе, и ее оставил всякий страх.

Морген.

Даже на таком расстоянии невозможно было не обратить внимание на присутствие божественного мальчика. Она оказалась права – Морген в Найдрихе.

Бэр, Штих и Массе с нескрываемым интересом наблюдали за ней. Асена оскалилась, победоносно зарычала и снова обратилась. Она поднялась на ноги одним грациозным движением и стала вслушиваться в доносившийся издалека гром.

Асена указала на свои уши:

– Я снова слышу.

Бэр все понял первым и обратился с сотрясающим землю ревом. В облике медведя-гризли он оказался в два раза крупнее того высоченного мужчины, которым был до этого. Полтонны мускулов, лохматый бурый мех. Он стоял и ревел, подняв морду к небу; на какое-то время из-за его воя стало не слышно грандиозной бури, сокрушавшей все где-то на горизонте. Асена зажала уши ладонями и отошла от Бэра. Пусть он обычно и был мирным и беззлобным, кто знает, как отреагирует он на такую ситуацию. Она снова обернулась волком.

Следующим обратился Массе – его тело рассыпалось и стало гадюками, анакондами, удавами, мамбами, коралловыми змеями и прочими тварями, названий которых она не знала. На земле перед ней извивался огромный клубок змей. Каждый раз Массе оборачивался по-новому; результат зависел от его настроения. По этой сплетенной воедино куче смертельно ядовитых змей можно было догадаться, что его рассудок находится не в лучшем состоянии.

Штих, не самый сообразительный член команды, обратился последним: он рассыпался, как колода карт на ветру. Человеком Штих был вспыльчив и мгновенно набрасывался на всякого, кто вызывал его гнев. Обернувшись в несколько тысяч скорпионов, он стал самим воплощением неконтролируемой ярости. От одного вида этих черных блестящих существ, ползущих друг по другу, Асена ощутила мурашки по спине – так это было омерзительно.

Огромный медведь, серый волк, клубок змей и куча маслянисто поблескивавших скорпионов направили взгляды на юго-запад, в сторону Найдриха. Все они каким-то образом чувствовали бога-ребенка Моргена. Все, кроме Асены, не обращали внимания на ту бурю, которая бушевала на юге. Ее невероятно обострившееся обоняние уловило какой-то знакомый запах. Паленая плоть. Много паленой плоти. Волчица повернула нос в сторону бури. Гехирн Шлехтес – та гадкая хассебранд, которая порой с такой неприкрытой похотью на нее глазела, – вот кто был в сердце бури.

Асена зарычала и снова обернулась человеком.

– Нам надо поговорить, – сказала она.

Когда все четверо вернули себе человеческий облик, они снова уселись у костра.

Штих обнажил заострившиеся зубы.

– Почему мы слышать? Кёниг говорить, мы больше не слышать.

Бэр проворчал в знак согласия, но ничего не сказал.

Асена по-собачьи присела на корточки.

– Кёниг далеко, а мы вместе. Убеждения сплоченной стаи стоят больше, чем убеждения одного человека где-то вдали. Небольшое расстояние и значительное количество людей.

Массе сказал то, о чем они все думали:

– Реальность определяется Кёнигом.

Бэр снова заворчал. Все трое посмотрели на Асену.

– Возможно одно из двух, – проговорила она, тщательно подбирая слова. – Либо Кёниг не такой могущественный, как мы склонны верить, либо здесь действует другая сила. На нас влияет какая-то другая сила.

Массе моргнул своими белесыми мигательными веками и сказал:

– Могущество Кёнига не подлежит никакому сомнению.

– Кто сильнее Кёнига? – спросил Штих.

– Морген, – прорычал Бэр невероятно низким голосом.

– Почему, – спросила Асена, – Морген пожелал вернуть нам слух?

Бэр бросил на нее удивленный взгляд, но промолчал.