Книга Исступление. Скорость - Дин Кунц

– Но ты должна была…

Кот покачала головой.

– Вапити, – проговорил Вехс.

– Ах это… Да, видела.

– Целое стадо.

– Да.

– Они не показались тебе… необычными?

– Обычные береговые вапити. Их полно в тех местах.

– Эти казались прирученными.

– Возможно, в какой-то степени это так. Туристы постоянно ездят той дорогой, они их кормят.

Вехс, продолжая вертеть в руке отвертку, обдумал это объяснение:

– Возможно…

Кот заметила, что пальцы на его правой руке испачканы сухой глиной.

– Я все еще чувствую их запах, – сказал Вехс неожиданно. – Чувствую их гладкие стеклянные глаза, слышу зелень смыкающихся за ними папоротников. Эти ощущения проникли в мою кровь, как холодное, непрозрачное и густое масло.

Никакой ответ был тут невозможен; Кот и не пыталась его найти.

Вехс опустил глаза и перевел свой взгляд с лица Кот сначала на блестящее острие отвертки, потом – на свои грязные ботинки. Обернувшись, он увидел на полу собственные грязные следы.

– Так не пойдет… – пробормотал он, откладывая отвертку на ближайший столик.

Тут же, не сходя с места, он снял туфли и отнес их в бельевую, чтобы позднее вымыть и вычистить.

Вернулся Вехс босиком. При помощи бутылки «Уиндекса» и рулона бумажных полотенец он удалил всю грязь с пола, а перейдя в гостиную, включил пылесос и принялся убирать грязь с ковра.

Эти домашние заботы заняли примерно четверть часа, и, когда Вехс закончил, опасное настроение, владевшее им несколько минут назад, куда-то испарилось. Должно быть, привычная работа помогла ему избавиться от угрюмой подавленности.

– Я пойду наверх, спать, – объявил он. – Веди себя тихо и старайся не очень греметь железом.

Кот сочла молчание лучшим ответом.

– Веди себя тихо, или я спущусь и затолкаю в тебя пять футов цепи.

Котай кивнула.

– Умница.

С этими словами Вехс ушел.

Разница между недавним напряженным состоянием убийцы и его обычным поведением наконец-то стала ясна Кот. На несколько минут Вехс почему-то утратил свою обычную уверенность. Теперь она снова вернулась к нему.

Мистер Вехс предпочитал спать голышом, чтобы стимулировать приятные сновидения.

В стране снов все люди, с которыми он сталкивался, неизменно были наги, вне зависимости от того, бежали ли они с ним в одной стае, поднимаясь на тенистые плоскогорья и спускаясь вниз, навстречу лунному свету, или же, разрываемые на куски его клыками и когтями, превращались под его животом в благословенную горячую влагу. Во снах его посещал такой сильный жар, который не только делал ненужной какую-либо одежду, но и напрочь выжигал все представления о ней как таковой. Ходить голышом в краю сновидений было вполне естественно – гораздо естественнее, чем в мире настоящего.

От кошмаров он тоже никогда не страдал.

Должно быть, это объяснялось тем, что того, кто мог послужить причиной нервного напряжения, Вехс имел возможность встретить наяву и разделаться с ним по-своему. Вина его не тяготила. Он никого не осуждал и не комплексовал по поводу того, что говорят или думают о нем другие. Вехс знал: если он ощущает, что то-то и то-то правильно, значит так оно и есть. Кроме того, он никогда не забывал следить за собой, поскольку для того, чтобы стать «приличным человеком», необходимо было в первую очередь холить и лелеять самого себя. В результате он всегда отправлялся спать с безмятежным разумом и спокойным сердцем.

Вот и теперь, через считаные мгновения после того, как голова его коснулась подушки, Вехс уснул. Спал он спокойно, лишь изредка подергивая под одеялом ногами, словно преследуя кого-то.

Один раз он произнес слово «отец», произнес почти благоговейным тоном, и оно повисло в воздухе в нескольких дюймах над его головой, будто радужный мыльный пузырь.

И это было довольно странно, поскольку Вехс, когда ему исполнилось девять лет, сжег собственного папашу.

Гремя цепями, Кот наклонилась и подобрала с пола еще одну подстилку для сиденья. Положив ее на стол, она наклонилась и опустила на нее голову.

Кухонные часы показывали без четверти двенадцать. Значит, она не спала уже больше суток, если не считать тяжелой дремоты, которая ненадолго одолела ее в фургоне, и периода, когда она лежала без сознания, сбитая с ног ударом Вехса.

Несмотря на усталость, на отчаяние, притупившее все чувства, Кот не ожидала, что сумеет заснуть. Просто она надеялась, что, закрыв глаза и позволив своим мыслям унестись во времена более счастливые, она сможет немного отвлечься от все еще слабого, но постепенно растущего желания опорожнить мочевой пузырь, от ломящей боли в шее и в распухшем указательном пальце.

…Кот шла против ветра с охапкой только что сорванных красных цветов в руках, странным образом не боясь ни тьмы вокруг, ни рассекающих ее молний. Разбудил ее звук разрезаемой ножницами бумаги. Она приподняла голову и выпрямилась. Яркий свет дневных ламп резанул по глазам с такой силой, что на мгновение она снова зажмурилась.

Крейбенст Вехс стоял возле раковины и вскрывал пакет картофельных чипсов.

– А-а, соня, проснулась… – приветствовал он ее.

Котай поглядела на часы. Без четверти пять.

– Я думал, что тебя сможет разбудить только духовой оркестр, – заметил убийца.

Она проспала почти пять часов, но в глазах все равно был словно песок. Во рту как будто ночевал кавалерийский батальон, а от одежды исходил запах немытого тела.

Каким-то чудом она не обмочилась во сне, и это обстоятельство заставило Кот испытать абсурдный и непродолжительный подъем: пока что ей удавалось избежать дальнейшего унижения, и прежде всего – в своих собственных глазах. Потом она поняла, какой жалкой была эта временная победа над своим мочевым пузырем, и в душе ее снова сгустилась серая мгла.

Вехс был одет в черные ботинки, обтягивающие брюки цвета хаки, перепоясанные черным ремнем, и белую майку. Его мускулистые руки казались огромными, и Кот подумала, что сопротивляться им было бы бессмысленно. Они могли скрутить ее и смять так же легко, как бумагу.

Вехс поставил на стол тарелку. Оказывается, он уже сделал для нее сэндвич.

– Сыр и ветчина с горчицей.

Из-под кусков хлеба выглядывали кудрявые листочки салата, а рядом на тарелке лежали две дольки маринованного чеснока.

Когда Вехс поставил на стол пакет картофельных чипсов, Кот сделала попытку отодвинуться.

– Не надо, – сказала она. – Я не хочу.

– Ты должна поесть, – возразил Вехс. Кот отвернулась и стала смотреть во двор. – Если ты не будешь есть, – сказал Вехс, – мне придется кормить тебя насильно.