Книга Сарацины. От древнейших времен до падения Багдада - Артур Джилман

Когда душа Муктадира отлетела сквозь зияющие кинжальные раны на теле, вероломные убийцы переметнулись к его брату, которого до этого уже помещали на трон, после чего отвернулись от него, а теперь, уже во второй раз, удостоили мишурного одеяния почета и величия. С привычным для его народа коварством, Кахир тайно вознамерился разорвать сдерживавшие его узы, а единственными средствами удержаться на троне, которые он знал, были тюрьма и пытки. Он запер одного из племянников в темнице, заподозрив в нем соперника, и обрек на медленную смерть в полном забвении. Была подвергнута пыткам и замучена его собственная мать. Были умерщвлены многие военачальники, просто потому, что они показались ему ненадежными. И тут наемники, убедившись, что перед ними не послушный раб, а господин, взбунтовались. Они со всех сторон, в разные ворота вошли во дворец и вынудили халифа спасаться бегством. Вскоре он был пойман и низложен (934 г.). А чтобы впредь он не мог досаждать хозяевам страны, ему выкололи глаза. Один автор сообщает, что когда он, вскоре после описываемых событий, был в мечети, к нему подошел человек в поношенной одежде, выдававшей прежнюю роскошь, и стал молить: «Добрый господин! Подайте на пропитание! Я был когда-то вашим халифом, а теперь прошу милостыню!» Впоследствии Кахир умер в нищете. Его царствование продолжалось полтора года.

За этот краткий срок успела появиться династия из Персии, грозившая халифату новыми бедами. Произошло примерно следующее: некий Кабус, правитель Каспийской провинции Гилан, прибыл ко двору Саманидов и обнаружил, что воинская служба слишком часто использовалась для подрыва власти в халифате. Ему доверили провинцию Дилем, где он настолько полно раскрыл свои качества сильного правителя, что оказался в силах передать свой трон сыну по имени Буйя, от которого пошла с 933 года династия Бундов, Бувайхидов (иногда их называли Дилемитами).

В 934 году высокопоставленные «делатели халифов» в Багдаде пошли в темницу и взяли оттуда племянника покойного халифа, чтобы посадить его на трон, откуда только что был сброшен Кахир. Претендента звали Ради. У него оказался мирный характер, и, оглядываясь назад, на судьбу своих предшественников, поддавшихся естественному желанию быть правителями, и фактически, и номинально, дабы влиять на них, дал себе слово подавлять любой признак пробуждающихся амбиций и мужского тщеславия. Чтобы расположить к себе «хозяев», он провозгласил одного из них Принцем Принцев, или автократом, предоставив ему неограниченную власть, наподобие Фадхла, обладавшего всеми полномочиями в период халифата Мамуна. Он лишил себя права вмешиваться в непосредственное руководство страной или бесконтрольно тратить средства из казны. При подобном правителе должность визиря поменяла свое значение. Полный отход от дел был закономерным завершением начатого, и Ради позволил себе погрязнуть в низменных страстях, предаться наслаждениям, что в 940 году привело его жалкое существование к концу. В поиске удовольствий Ради находил время для занятий литературой, и вот, кстати, пример одного из его лучших стихотворений в переводе профессора Карлайла.

Телесная радость бывает светла — Но мутных истоков ее нам не скрыть. Жизнь ради блаженства бывает смела, Только распада ей не избыть. И вы, что своей устремленной стопой, Надеясь на что-то, рветесь вперед, Скажите нам после, за тою тропой, Что ваше жаркое сердце найдет? Другие юнцы считали до вас, Что радостным будет для них каждый день. Но мы уж не видим таких среди нас — В забвенье скользнули, растаяв, как тень. И тот, кто доволен, спокоен и горд, Здоров и к земному успеху стремится, Когда-нибудь все-таки с болью поймет, Что хрупок и смертен, для мук он родился!

(Перевод с английского)

Менее назидателен стиль следующих строф, посвященных раскрасневшейся девушке.

О Лейла! На тебя смотрю — И щеки у меня бледнеют. А на твоих невольно зрю Румянец, что все ярче рдеет. О Лейла! Если б только мог, Тому б причину я постиг! Из жил моих багряный ток Уходит — твой украсить лик.

(Перевод с английского)

Принц Принцев, со всеми его полномочиями, не был достаточно силен, чтобы удержать халифат от разрушения.

Карматы с еще большей яростью выступили против него, пришлось заключить с ними постыдный договор — это было единственное средство позволить паломникам, совершавшим хадж, приблизиться к священной Каабе. Справа и слева выходили из повиновения наместники провинций: Хорасан, Трансоксанские владения, Персия, Месопотамия, Египет и Африка — все они «разбегались» из поверженной державы. Изнеженный халиф со своим высокомерным Принцем Принцев остался в Багдаде в полной изоляции. Столица стала местом ужасающей анархии, и когда ее былое величие было почти разрушено ловкими и хитрыми притеснителями-турками, горожане призвали одного из Бувайхидов, авантюриста, но они хотели, чтоб именно он правил ими. Он явился и понял, что давать сражение вовсе не обязательно. В 945 году город сам пал в его руки, и еще свыше столетия он находился во власти новой династии. Халиф отрекся от временной власти и остался в качестве главы мусульманской церкви.

А жалкое существование Ради окончилось в 940 году, а вместе с ним окончилась и власть халифов. Хотя линия продолжалась еще 300 лет, ее составляли правители, находившиеся под еще большим контролем турецкой гвардии. Ради был последним халифом, который в какой-то мере являя собой древнии традиции правителей этой линии. После него уже ни один халиф не напишет стихотворений, которые будут собраны в отдельный том. Ни один халиф не будет больше обращаться с горячей пятничной речыо к верующим в мечети. Никому из них больше не придется иметь свиту и стол так, как это было заведено издревле — по всем канонам величия. Никому не придется располагать армией и финансами по своему усмотрению. И даже поддерживать дружеские отношения с кем бы то ни было им уже не придется, ибо в дальнейшем вся власть сосредоточится в руках Принца Принцев и министров, чьи должности будут представлять доминирующее значение. Визирь, как и халиф, потеряет свое политическое влияние, а Принц Принцев захватит верховную власть — примерно как Преторианская гвардия в Риме или во Франции Maires du Palais,[113] или в течение пятисот лет в Константинополе — ужасные янычары.[114] Иностранные наемники, следуя друг за другом, они формально охраняли халифа, а на деле вынуждали его быть беспомощной марионеткой в их руках.