Книга Будуар Анжелики - Валери Жетем

Еще одна общеизвестная привязанность Анакреонта — фракийский мальчик Смердис, раб и возлюбленный афинского тирана Поликрата. Поэт вступил в открытое соперничество с государем, противопоставляя его власти и богатству свою чарующую поэзию. Заметив, что поэзия одерживает верх, тиран приказал обезобразить мальчика.

Анакреонт написал по этому поводу исполненное тихой грусти стихотворение и отправился на поиски новых превратностей любви…

— Какие у вас обширные знания, мсье Арамис! — восхищенно проговорила Луиза.

— Это всего лишь отрывок из моей богословской диссертации, — скромно заметил мушкетер.

Присутствующие воззрились на него в крайнем изумлении. — Отрывок, который я по зрелому размышлению решил не включать в ее окончательный вариант, — добавил Арамис с самым невозмутимым видом.

10

— А я, — сказала Мадлен, — завершая наш тримерон, хотела бы поделиться одной светлой фантазией, скорее мечтой, о воплощении которой, я думаю, любой из нас попросил бы Всевышнего…

Я представляю себе обворожительную молодую женщину, пылкую возлюбленную и верную жену, безмерно нежную в любви и стойкую в несчастьях… Злобная зависть ущербных и порочных людей, волею рока получивших право распоряжаться чужими жизнями, отнимает у нее любимого мужа, счастье, опору и защиту.

Но высшей справедливости было угодно вынести свой вердикт, согласно которому в костре на Гревской площади вместо мужа этой женщины сгорел труп какого-то бродяги, а сам он отправляется в дальние края, где благодаря великому таланту, мужеству и уму добивается невиданного ранее могущества.

Вся его дальнейшая жизнь посвящена поискам любимой жены, которая, свято веря в справедливость Божью, тоже ищет по свету его, свою единственную любовь. Блуждают они, как потерянные звезды в небесном просторе, испытывая опасности и лишения, но не теряя светлой надежды на встречу… И в конце концов сбываются мечты, и обретают они друг друга, и вознаграждает их Всевышний за терпение, мужество, надежду, веру и любовь…

Вот это я и хотела попросить у Бога.

Все молча встали.

По щекам Анжелики катились слезы, подобные падающим звездам…

* * *

Вот, пожалуй, и все.

Пора покидать будуар Анжелики, но да не покинет меня в прагматичном третьем тысячелетии ее блистающий мир, ее неистребимая любовь к жизни и ее улыбка, которую я безошибочно узнаю на устах Джоконды, Венеры Милосской и девушек на улицах весеннего Парижа.

Р. S. Тетушка Катрин вспомнила, что в 60-е годы прошлого столетия в моде были бюстгальтеры «Анжелика».

И не иначе. Предмет такого стратегического значения именем какой-нибудь guenon[6] никогда не назвали бы.

В свое время роман «Анжелика» произвел эффект камня, брошенного в затянутое тиной болото, и сломал, казалось бы, незыблемые стереотипы, сложившиеся в обществе. Блистательная главная героиня с невероятным мужеством и волей к жизни, амазонка-победительница и в то же время женщина, как говорится, до мозга костей, идеал красоты и очарования, Анжелика была чем-то принципиально иным, самоценным и самодостаточным, экзотикой, которая пугала, восхищала, эпатировала, никого не оставляя равнодушным…

Эпоха царствования Людовика XIV, «короля-солнце», — это целый мир, огромный, многогранный, бурлящий жизнью. И именно женщины придавали этому миру балов, спектаклей, фейерверков и фантастической роскоши ту яркость, которая позволила определить его как «галантный век».

Заглянем в будуар Анжелики, посмотрим в ее сияющие зеленые глаза, где бушует неподдельная радость жизни, над которой не властны ни короли, ни золото, ни соображения высокого престижа.

То, что невозможно ни купить, ни продать ни подарить…