Книга Леонхард фон Линдендорф. Барон - Юрий Корнеев

Я посмотрел на нее. Она пригрелась и задремала. Небось всю ночь не спала, представляя, как вонзает мне в сердце свой кинжал. Дурочка малолетняя. Я прижал ее к себе чуть сильнее, и она сразу очнулась и вопрошающе поглядела на меня.

– Значит, так. Побудешь пока Ирмой Мюллер. И чтобы никто не знал твоего настоящего имени. Я распоряжусь, что забираю тебя с собой. Скажи, слуги знали о тебе?

– Меня почти никто не видел. Знали несколько служанок. Но они думали, что я не успела сбежать и хочу только переждать, когда в замке останется меньше солдат, чтобы покинуть его. Что ты с ними собираешься сделать?

– Им придется покинуть замок. Оставлять тут преданных тебе, а не мне людей было бы глупо.

– Не выгоняй их, пожалуйста. Они ведь ничего плохого не замышляли. Просто хотели помочь своей бывшей хозяйке покинуть замок.

– Хорошо. Но поговори с ними и предупреди, чтобы они забыли о том, что ты здесь вообще была. Если кто-нибудь об этом узнает, то у них будут очень большие неприятности. Вплоть до повешенья. И иди собирайся, после обеда мы отправляемся. И еще. Когда мы одни, можешь называть меня просто Лео и на «ты», но если рядом кто-то есть – только «ваше сиятельство». А то вокруг меня в основном люди грубые, хотя и хорошие вояки; перережут глотку зарвавшейся служанке так быстро, что я и помешать не успею.

Она вскочила с лавки и присела в реверансе, а так как на ней ничего не было, то я еле сдержался, чтобы не подхватить ее. Да и она бы, думаю, не возражала, но время подходило к обеду, и скоро нам выходить. Надо же, сколько мы тут, можно сказать, мылись. Я улыбнулся, хлопнул ее по попке и сказал:

– Одевайся и беги. Как соберешься, подойди ко мне.

Она натянула уже высохшую камизу и выскочила. Ну да: я же сразу заметил тонкую и нежную материю у камизы – откуда такая могла взяться у простой служанки… Да, заметить-то заметил, но выводов никаких не сделал. Что-то я расслабился. А если бы это была настоящая специалистка, подосланная той же Маргаритой? Я бы уже лежал остывший с перерезанным горлом, а ее бы и след простыл. Да, надо улучшать службу охраны. А то начальника я назначил, а толку ноль. Нет, защитить меня от нападения в походе и даже на улицах города они смогут, а вот так, как сегодня, – нет. Тут им еще учиться и учиться. И подсказать что-то толковое сам вряд ли смогу… Я заглянул под лавку. Там в уголке действительно лежал сверток. Осторожно развернув тряпку, я увидел кинжал в простых кожаных ножнах. Завернув его снова в материю, я его прибрал. Буду иногда смотреть на него и вспоминать, для чего он предназначался. Может, это поможет мне быть поосторожнее и поменьше витать в облаках.

Я тоже собрался и вышел из импровизированной мыльни. Благо одежда, уже выстиранная и высушенная, лежала у двери на табурете. Открывай дверь и бери. Элдрика у дверей не было. И вообще никого не было. Заходи кто хошь и бери что хошь. В моем случае – режь кого хошь. Что бы я делал, сидя в бочке, если бы ко мне ворвался хоть один убивец, – кричал бы: «Помогите!»? Здо́рово. Значит, или надо налаживать службу охраны, или сидеть в бочке с мечом в одной руке и с пистолетом в другой. И не надо думать, что сейчас все такие благородные, что на тайное убийство не способны. Еще как способны. И режут друг друга, и травят, и убийц подсылают. И все это делают наиболее благородные. Короли, князья, герцоги. И особо потом не переживают. Уверен, и Маргаритка, и архиепископ тоже об этом подумывают.

А что? Наследника у меня нет, а если даже появится, то что он сможет-то, дитя неразумное… А Ами никто всерьез не воспримет. Вот и попрутся сюда все кому не лень. Конечно, даже и без меня Курт с Гюнтером им такую кровавую баню устроят, что мало не покажется. Но все равно вряд ли выстоят. Я являюсь как бы легитимным правителем, по праву рождения и по праву силы. А вот другие – нет. Моих новоявленных дворян и рыцарей никто равными себе воспринимать не будет, а малолетний наследник или наследница и помереть вдруг могут. Сейчас это с малыми детьми часто происходит. Простудился ребятенок – и все, заказывай гробик. Из десяти новорожденных хорошо если двое-трое выживают. Вот и с моим наследником такая беда приключится. Уж если до меня смогут добраться, то до него тем более. И Ами для них всех – никто. Вот и перестанет существовать такое замечательное для меня и такое отвратительное для моих врагов графство. Так что меры надо принимать срочно. Как вернусь в Линдендорф, тут же и займусь. А пока придется самому поберечься. Как? Не знаю. Но подпускать к себе посторонних на расстояние удара кинжалом больше не буду.

Элдрик с двумя кирасирами поджидали меня у входа в донжон.

– Элдрик, ты запомнил ту девчонку, что помогала мне мыться?

– Да вроде бы. А что? Натворила чего?

– Нет, все нормально. Она едет с нами. Определи ее в обоз. И предупреди, чтобы не обижали. Это моя служанка.

– Хорошо, ваше сиятельство. – Он только плечами пожал. Никаких больше вопросов. Правильно, так и должно быть.

Мы выехали за ворота замка и проехали в лагерь. Там и пообедали. Потом я дал указания лейтенанту. То же, что и в Вольцогене. И людей ему оставил столько же. Потом стали собираться. Дело было привычное, так что собрались быстро. Ирмы не было. Я даже вздохнул облегченно. Хотя и появилась какая-то легкая обида. Я вроде как голову ломаю, как ей помочь, а она просто не пришла, и все. Но зря радовался и зря обижался. Не успели тронуться, как прибежала Ирма с большим узлом в руках. Как утащила-то? Наверное, там тряпки, и потому он не тяжелый.

– Ваше сиятельство… – только и смогла проговорить она.

– Элдрик, определи.

Он подхватил узел, взгромоздил его на коня и отправился к обозу. Ирма шла рядом. Я был и рад, и не рад. Черт, о самой большой проблеме я и не подумал. Что я Ами-то скажу? Ладно, расскажу как есть. Может, и пожалеет сироту. О наших занятиях на лавке я, конечно, лучше умолчу. Она беременная, ей волноваться нельзя.

До моста отсюда идти больше трех дней. Я хотел сначала пройти по той дороге, что вела к полю, где я похоронил остатки рыцарства Берга и Кельна, но пришлось бы делать крюк и терять еще день. Ну его. Потом как-нибудь поставлю там памятный знак. В память о всех погибших. Рыцарей и их людей и в самом деле жалко. Они такие, какие есть. Они привыкли к красивым битвам, к поединкам на мечах один на один. К стремительному копейному удару. А я их шрапнелью и картечью… Нехорошо даже как-то. Но ничего не поделаешь. Время идет вперед. Уже вовсю применяют огнестрельное оружие. Практически везде. У меня оно более совершенное, но и не так уж чтобы очень. Пройдет немного времени, и у всех будет если и похуже, то не намного. Сколько у меня времени? Лет двадцать-тридцать. Для меня это очень неплохой срок. А для истории? Для всего человечества? Мизер. Но мне этого мизера хватит, чтобы окрепнуть, чтобы вырастить детей. Чтобы выросли дети тех, кто сейчас рядом со мной. А уж они за меня и за графство будут зубами держаться. И порвут всех, кто к нам сунется. Только надо их всех правильно воспитать. Но я уж постараюсь…

Шли мы довольно быстро. Уже июль. А воевать лучше летом. Поэтому мне надо побыстрее выходить в Швис, а я еще и до дома не добрался. В лучшем случае в конце июля сможем выйти. По реке до Швиса идти неделю. Где находятся города, я уже знал: Курт все выяснил. По реке ни до одного из них не добраться. Правда, Шаффхаузен стоит на Рейне, но недалеко от него как раз находится знаменитый Рейнский водопад. Чем он знаменит – не знаю, не Ниагара же, но мне он здорово подгадил. Придется идти по незнакомой местности. И что там нас будет ждать и сколько нам придется идти – неизвестно. Тем более нас там наверняка будут ждать. Ну, пусть ждут. Им же хуже. Но вот сколько времени все это займет, даже не представляю. Хорошо бы до сентября домой вернуться. А то потом начнутся осенние дожди и воевать будет очень сложно. До Цуга в этом году я и не надеялся добраться. Слишком глубоко в Швисе он находится. Дойти-то, конечно, дойду, но половину армии потеряю. Ладно, в этот раз расквитаюсь с Шаффхаузеном, а там посмотрим. Но поспешать надо. Вот мы и спешили.