Книга Бог есть. Что дальше? Как стать теми, кем мы призваны быть? - Николас Томас Райт

Это не значит, что мы не встретим в Библии трудных мест — либо трудных для понимания, либо таких, которые мы вполне понимаем, но это нас шокирует или огорчает (как, например, призыв убивать чужеземных младенцев в конце псалма 136). Стоит избегать легких решений: что эти вещи не «богодухновенны», или что вся Библия полна странной чепухи, или что Иисус просто отменил те правила, которые нам не нравятся. Лучше жить с проблемами. В конце концов, в нашей жизни и в нашем мире полно подобных неразрешимых проблем. Пусть в нас звучат эти противоречия. Это повод учиться терпению (там может быть такой смысл, которого я на данный момент не вижу) и смирению (Бог мог сказать такое, что я просто не готов понять). Фактически, если ты годами читаешь Библию, это учит смирению: там есть легкие места и трудные места, но не все люди согласны в том, какие из них считать трудными или легкими.

Похоже, благодаря своему характеру некоторые люди особенно любят такие книги, которые кажутся другим непонятными. Скажем, Евангелие от Иоанна: одни люди говорят, что это вершина всего Писания, тогда как другие находят его слишком странным и загадочным, хотя и ценят его сильные стороны. Подобное противоречивое отношение окружает и апостола Павла. Быть может, Писание построено именно таким образом (и именно здесь вступает в действие смирение), что на пути к подлинной и полноценной человечности, на пути к совершенной добродетели царственного священства нам нужно вырасти в соответствии с Писанием, как мальчику, которому по наследству достается одежда старшего брата, надо подрасти, чтобы она на нем не болталась. Быть может, это знак зрелости, когда те части Писания, что казались нам странными или даже отталкивающими, внезапно являются нам в новом свете, когда люди, обожавшие Павла, начинают также любить Иоанна, или когда читатели, знающие наизусть Откровение, внезапно открывают для себя красоту Деяний. Быть может, это еще один знак зрелости — когда на смену привычному чувству, что в Писании есть такие места, которые мы знаем и любим, и такие, которые мы просто терпим, стремясь снова вернуться к любимым, внезапно приходит ощущение целого — оно просторно, многоцветно и необычайно сильно. Быть может, мы гуляли в легком тумане по любимым деревням и селениям, а затем, когда туман рассеялся, увидели, что все наши любимые места стали еще прекраснее на фоне пейзажа, которого мы не могли видеть, в окружении холмов, долин и удивительной славы.

Слушание историй

Таким образом, Писание формирует привычки, выстраивает характер. Но кроме того, логика Писания учит нас слушать разного рода истории, в священном тексте и вне его, и понимать их, различать их характер и смысл. А любого рода истории формируют и окрашивают характер того, кто их читает.

Историю делает историей (в отличие от просто набора предложений) фабула, какой–то конфликт и его разрешение. Любой человек живет историями. Мы любим их слушать, потому что в нашей жизни есть конфликты и их разрешение и в любой момент нашей жизни мы можем столкнуться с новыми неразрешимыми противоречиями. Так что мы идентифицируемся с тем или иным героем, с той или иной силой, с тем или иным ходом сюжета — и тогда история держит нас на крючке. Мы хотим знать, что произойдет дальше, как разрешится данный конфликт. Мы ожидаем разрешения, завершения, где мы увидим торжество справедливости или, по крайней мере, почувствуем какую–то завершенность.

Итак, мы живем в мире историй и ждем их завершения, ждем счастья, tο teleion, «совершенства» и «полноты». Мы видим, как ситуации и герои стремятся к завершению либо отклоняются от него. И на самом глубоком уровне это не просто вопрос наших симпатий к определенным героям или определенному образу жизни, но эти вещи формируют наш характер. Следя за развитием сюжета комедии или трагедии, эпического повествования или романа, мы видим, как герои историй растут и раскрывают себя, как они сталкиваются с проблемами и принимают решения и в итоге собирают плоды своих поступков; и (если только наше сердце и душа не страдают глухотой) мы начинаем понимать внутреннюю логику этих вещей и внимательнее относиться к подобным проблемам и решениям в нашей собственной жизни.

Все это, разумеется, верно в отношении любого человека и любой культурной традиции. Но у христианской традиции есть особые причины обращать внимание на истории. Многие великие писатели нашего мира сформировались под действием иудейской и христианской традиций, и их мысли помогают нам лучше понять эти традиции. Но христиане верят, что вся человеческая жизнь — дар Божий и что, несмотря на все ее искажения, она продолжает отражать Бога. И потому даже истории писателей, открыто считающих себя атеистами — тех, кто насмехается над Богом или относится к нему презрительно, — все равно загадочным образом говорят нам о том, что значит быть человеком, рассказывают о смысле любви, справедливости и красоты. Чем глубже мы погружаемся в мир историй, тем лучше начинаем разбираться в жизни и отличать доброе от плохого.

Но, разумеется, именно мир библейских историй особым образом помогает нам приобретать те привычки, которые составляют добродетельную жизнь. Смелость Ноя, вера Авраама, надежда Иосифа, брошенного в тюрьму, решительность Моисея, ведущего за собой народ… и многое, многое другое. Ад, Писание наполнено такими героями и их историями, и мы должны смотреть на них как на образец для нас.

Но это не все. Однажды мой трехлетний внук, который, казалось, совершенно не слушает, что читается в церкви (а вторым чтением была притча Иисуса о злых работниках виноградника, которые избивали слуг хозяина, а затем убили его сына), вдруг заявил: «Это не очень хорошая история». Он был прав, Иисус и не собирался рассказывать о «хорошем». Лишь малое число историй, составляющих Историю Библии, мы можем назвать в этом смысле «хорошими». Лишь немногие из них предназначены показать нам примеры и образцы. Такие истории крайне важны (что отмечает Павел в стихе 4 главы 15 Послания к Римлянам и стихе 11 главы 10 Первого послания к Коринфянам), но многие другие истории, как и упомянутая притча Иисуса, полны мрака. Мы читаем, как Ной напился вина. Трусость Авраама поставила жизнь Сарры и выполнение обетования Бога под угрозу. Иосиф попал в тюрьму, потому что слишком высоко о себе понимал. Моисей сначала не соглашался вести за собой народ и не раз спорил с Богом о том, как это нужно делать. И даже мать Иисуса, которую все роды должны называть «благословенной», услышала упрек от своего сына за то, что она не понимает его призвание. И постепенно мы все яснее видим, что Библия дана нам не как свод примеров святой и добродетельной жизни, которым мы можем просто подражать. Это история Бога, Божьего народа и Божьего мира, а Божий народ, живущий в напряжении между Богом и миром, постоянно терзают проблемы, он все время сталкивается — и в Писании, и в жизни — с мучительными и неоднозначными нравственными вопросами. И ни один герой Библии, за исключением Иисуса, не является таким человеком, о котором мы могли бы сказать: «Глядите на него и просто поступайте так же, как он». (Быть может, к такому идеалу близки Даниил и его товарищи, но, вероятно, это отражает намерение автора Книги Даниила — так сильно это намерение не выражено ни в одной из других библейских книг — показать пример «иудеям, живущим под властью язычников», так что это исключение, подтверждающее правило.)