Книга Уго Чавес - Константин Сапожников

Глава 19

СХВАТКА С НЕФТЯНЫМИ ЗАГОВОРЩИКАМИ

Апрельский путч подтвердил наихудшие предположения Чавеса: закончился лимит времени, который выделила администрация Дж. Буша на его пребывание в Мирафлоресе. Белый дом принял решение убрать его любой ценой. В апреле сценарий не был доведён до конца. Сторонников Чавеса в армии оказалось значительно больше, чем заговорщиков. Чавес понимал, что Империя не успокоится, не смирится с провалом. Организаторы заговора найдут новых исполнителей, устранят ошибки в планировании, составят альтернативные сценарии покушений. Атак надо ждать со всех сторон, в любой день, в любую минуту.

Действительно, члены Демократического координационного центра (ДКЦ) уже приступили к подготовке последнего, решающего удара по боливарианскому режиму. Нанести его надо было до конца года. Для масс выбросили лозунг: «Рождество без Чавеса!» Оппозиция торопилась, потому что в начале 2003 года вступали в силу важные законы, и прежде всего о нефти и газе, которые, по замыслу Чавеса, положили бы конец ползучей контрреволюции в PDVSA и поставили «меритократов» под контроль.

Чавес видел, как очередной кризис приближается гигантскими шагами. Агрессивные марши оппозиции, «кастрюльный» грохот у домов членов боливарианского правительства, призывы к военному мятежу, в том числе через СМИ: «Армии надо вмешаться и навести порядок» — всё это уже было накануне апрельских событий. Тем не менее декабрьский вариант «последнего и решительного боя» оппозиции с Чавесом был более опасным: на кон был поставлен «нефтяной фактор».

Внутренняя ситуация в PDVSA стремительно ухудшалась. Античавистские силы доминировали. Те, кто выражал симпатии боливарианскому процессу, подвергались нападкам, получали свою порцию «кастрюльных протестов»: это могло быть у дверей кабинета, на служебной автостоянке и в кафе «Plaza Аегеа», расположенном в здании PDVSA в Ла-Кампинье. Президент компании Али Родригес Араке едва ли не каждый день докладывал Чавесу о контрреволюционных выходках, но советовал воздерживаться от превентивных мер: «Подготовка забастовки идёт полным ходом. Нарыв болезненный, но ему надо дозреть. Тогда нам будет проще принимать нужные решения».

Для демонстрации силы «нефтяная оппозиция» регулярно создавала кризисные ситуации, организуя, к примеру, нехватку бензина то в одном, то в другом штате. Особо опасной Родригес считал оппозиционную группу «Люди нефти» (Gente de Petroleo), якобы выступавшую на защиту «профессиональных интересов» сотрудников компании. Её лидер Хуан Фернандес провозгласил главной задачей группы «борьбу с политизацией PDVSA», хотя именно политизацией «Люди нефти» и занимались, проводя митинги и размещая в Интернете и СМИ Венесуэлы призывы к проведению референдума о пребывании Чавеса на президентском посту. Даже неискушённые в проблемах PDVSA люди понимали: компания переживает серьёзный внутренний кризис и раскол носит прежде всего политический характер.

Чтобы снять напряжение, Али Родригес делал успокаивающие заявления о планах PDVSA по увеличению добычи нефти в 2003 году. Послание «между строк» адресовалось также Вашингтону: венесуэльская нефть будет беспрепятственно в возрастающем объёме направляться в США. В июле Родригес обещал поставлять нефть по 20 долларов за баррель до конца 2002 года. Впрочем, Чавес в своих выступлениях прогнозировал, что в мире грядут новые — более справедливые! — цены на чёрное золото: 25–32 доллара за баррель, и Венесуэла на ближайшем заседании ОПЕК будет отстаивать именно эту позицию! Все усилия Чавеса восстановить поставки нефти на Кубу наталкивались на упорное противодействие «меритократов» в PDVSA. Они искали предлог, чтобы вообще аннулировать нефтяной контракт с Cupet (Cubapetroleo). Прибегали к различным уловкам, обвиняли Гавану в неуплате денег за поставленную нефть. Чавес почти ежедневно совещался с президентом PDVSA Али Родригесом и министром энергетики Рафаэлем Рамиресом: «Отсутствие поставок — это подтверждение того, что линия Вашингтона на экономическое удушение Кубы берёт верх. Мы демонстрируем слабость, хотя не должны этого допускать».

С большим трудом Родригес преодолевал внутренний саботаж в PDVSA. Он всё же добился заключения соглашения с кубинцами о рефинансировании долга в 142 миллиона долларов. В середине сентября 2002 года в телепрограмме «Алло, президент!» Чавес не без торжества сообщил, что танкеры с нефтью вновь пошли на Кубу.

В ежедневных сводках DISIP и военной контрразведки, которые докладывались президенту, регулярно появлялось имя Энрике Техеры. Престарелый деятель партии Action Democratica не примирился со своим провалом в апреле, когда «этот выскочка» Кармона узурпировал президентское кресло. Особняк Техеры в Орипото, пригороде столицы, стал местом тайных сборищ заговорщиков. Техера считал, что есть все условия для того, чтобы он мог успешно повторить попытку. Сопротивление режиму нарастает. Заявлениям Чавеса о готовности к диалогу и компромиссам верить нельзя. Он всего лишь пытается выиграть время, консолидировать власть, чтобы подготовить контрнаступление и разгромить своих врагов. Он — военный и мыслит только в таких категориях.

В совещаниях в резиденции Техеры участвовал агент военной контрразведки Z. Его доклады были, по мнению Чавеса, более чем убедительны: Техера готовит «второе издание» путча. Если действия его конспиративной группы и всеобщая забастовка, планируемая ДКЦ, совпадут по времени — беды не миновать. Поэтому без упреждающих действий не обойтись.

Ранним утром 5 октября сотрудники военной контрразведки и DISIP окружили особняк Техеры, проникли внутрь и приступили к обыску. Он длился четыре часа. Изъятый инкриминирующий материал был обильным. В тот же день, вечером, Чавес, выступая перед руководителями и активистами «Движения Пятая республика» в Муниципальном театре, сообщил им о хитросплетениях сорванного заговора. Техера резервировал для себя пост президента Верховного правительственного совета, в который должны были войти военные и гражданские лица (в основном члены Action Democratica и COPEI). Под их контролем планировалось создание Федерального совета. Об этом должны были заявить военные, сделав упор на том, что Конституция 1961 года сохраняет силу, хотя «нельзя игнорировать, что существует другой конституционный текст, принятый на референдуме 1999 года». Военные оправдают своё участие в заговоре намерением пресечь попытки «режима» установить в Венесуэле диктатуру, а также тем, что «вполне вероятно сползание страны к анархии» из-за всеобщей забастовки и акций гражданского неповиновения.

На подробной карте Каракаса, обнаруженной в резиденции Техеры, были отмечены узловые пункты города, где намечалось блокировать движение транспорта «с помощью радикальных средств». За каждый «боевой участок» отвечали конкретные исполнители — офицеры или комиссары столичной полиции. О методах, к которым намеревался прибегнуть Верховный правительственный совет, свидетельствует проект «Декрета № 2». Один из его первых пунктов провозглашал отмену конституционных гарантий. Далее следовали такие предписания: «Первые 24 часа (после захвата власти заговорщиками) запрещается какое-либо передвижение по всей стране: все остаются по своему месту жительства. После этого вводится чрезвычайное положение с 6 часов вечера до 6 часов утра в течение недели. В последующий период чрезвычайное положение будет соблюдаться с 10 вечера до 5 утра. В ночное время передвижение осуществляется только со специальными пропусками, которые будут выдаваться военными властями. Право на собственность будет ограничено: на неделю закроют все нотариальные конторы; временно прекратится передача имущества из одних рук в другие; назначается прокурор для осуществления имущественного контроля, когда имеются основания считать, что имущество нажито в результате нанесения ущерба государству. В течение 15 дней запрещаются любые мероприятия в общественных местах; право на манифестации, какими бы ни были мотивы их проведения, аннулируется на 30 дней».