Книга Калиостро - Елена Морозова

Число адептов Калиостро везде и всюду стремительно сокращалось. Понимая, что теперь выиграть дело «Калиостро против Шенона и де Лонэ» невозможно, Тилорье и д’Эпремениль потеряли к нему интерес. Лаборд и его шурин де Вим, находившиеся во время разоблачений Моранда в английской столице и несколько раз встречавшиеся с Калиостро, удрученные, вернулись в Париж. Своими речами граф не убедил их, что история про Бальзамо — вымысел; более того, он совершил, по их мнению, непорядочный поступок: удрал из Лондона с драгоценностями жены, оставив ее без денег на растерзание кредиторам. Одним из последних покинул лагерь магистра Рейде Моранд, написавший из Лондона Рамону де Карбоньеру: «Дорогой друг, сомнения мои подтвердились. Наш любимый и почитаемый мэтр, граф Калиостро, оказался обманщиком и мошенником…» Жирный крест на сказочной биографии Калиостро поставил министр Бретейль (наконец-то он отыгрался за проигранное дело об ожерелье!), предложив вниманию читателей компактное изложение полицейских досье и писем свидетелей, подтверждавших идентичность Великого Кофты-Калиостро и проходимца Бальзамо. Одним из главных козырей в этой публикации явилось признание Серафины, сделанное в 1785 году на первом допросе в Бастилии: женщина сообщила, что ее зовут Лоренца Серафина Феличиани.

«Все собранные к сегодняшнему дню факты неоспоримо доказывают, что граф Калиостро, заключенный в Бастилию в 1785 году, является субъектом по имени Джузеппе Бальзамо, который в 1772 году прибыл из Англии вместе с женой своей, Лоренцей Феличиани.

Мадам Калиостро, также отправленная в Бастилию, является той самой Лоренцей Феличиани, с которой вышеуказанный Бальзамо в апреле месяце 1769 года обвенчался в церкви Сан-Сальваторе ин Кампо и которая в феврале месяце 1773 года на основании жалобы Джузеппе Бальзамо была заключена в исправительный дом Сент-Пелажи по причине ее любовной связи с неким Дюплесси.

Так можем ли мы считать, что Алессандро Калиостро и Джузеппе Бальзамо — одно и то же лицо? Является ли человек, заточивший свою супругу в 1773-м, тем же самым субъектом, который в 1786-м яро ратовал за освобождение жены?

Давайте попробуем проверить. Мадам Калиостро родилась в Риме, и жена Бальзамо тоже урожденная римлянка; первая именовала себя Феличиани, и вторая тоже.

Жена Бальзамо вышла замуж в четырнадцать лет, и мадам Калиостро также вступила в брак, едва выйдя из детского возраста.

В своем “Мемориале” господин Калиостро заявил, что жена его не умеет писать; на допросе жена Бальзамо также сообщила, что не умеет ни писать, ни ставить роспись.

Но муж ее писать умеет: вышеуказанный Бальзамо дважды поставил свою подпись на записках, сохранившихся в архивах полиции. Я сравнил эти две подписи с одним из писем, написанных господином Калиостро в Бастилии; согласно заключению экспертов, почерк субъекта по имени Бальзамо идентичен почерку господина Калиостро[65].

А если мы вспомним, что господин Бальзамо говорил только по-итальянски, а господин Калиостро вразумительно изъясняется и пишет только на этом языке, что и тот и другой уличен в шарлатанстве, то вряд ли столь схожие характеры и похождения могут принадлежать двум разным лицам»10.

Газетчики Англии и Франции похоронили былую славу Великого Кофты и целителя. В Европе сочинения бывшей его адептки Элизы фон дер Реке, брошюра графа Мошинского, рассказ Гёте о его поездке в Палермо, где он встретился с семьей Бальзамо, «Монолог одинокого мыслителя» Казановы, в котором отошедший от дел авантюрист разносил в пух и прах своего собрата, резко уменьшили число сторонников магистра. Закрадывается мысль, что люди, окружавшие графа, не могли относиться к нему равнодушно и либо обожествляли его, либо ненавидели. Великий любовник-авантюрист, встречавшийся с Калиостро и в скудные его дни, и в дни процветания, в «Монологе…» назвал графа невежественным и безграмотным шарлатаном, присвоившим себе фальшивый титул11, забыв при этом, что он сам без всякого на то основания присвоил себе титул шевалье де Сейнгальта. Что побудило Казанову, подвизавшегося на том же, что и Калиостро, поприще блистательного вымысла, спустя много лет обрушиться на своего собрата? Зависть к его славе?

«…Субъекта сего сторонники считают необычайно ученым именно потому, что стоит ему заговорить, как он предстает совершеннейшим невеждой. Сей субъект убеждает, хотя и не владеет ораторской речью ни на одном из языков. Его понимают, потому что он ничего не объясняет. Не давая возможности усомниться в его умении проделывать вещи невероятные, он обещает то, чего не может быть. Он не был бы столь богат, если бы ему не давали деньги все те, чьи недуги он временно облегчил при помощи экстракта Сатурна[66]. Персону его считают очень знатной, ибо он груб в речах и неотесан в манерах. Его считают искренним по причине его необычайного сходства с обманщиком. Говорят, никто не знает, что представляет из себя этот человек, ибо те, кто его знают, говорят лишь малую часть того, что рассказал я вам»12.

Сатирические пьесы русской императрицы Екатерины, высмеивавшие масонов и шарлатанов-целителей, выйдя за пределы Российской империи, внесли свою лепту в свержение Великого Кофты с пьедестала властителя дум значительной части населения, в том числе и его собственной жены Серафины. Мнения биографов разделились: одни утверждают, что Калиостро уехал из Англии раньше супруги, чтобы все подготовить к ее приезду; другие говорят, что он постыдно бежал, так как не мог заплатить кредиторам. Правы скорее последние, ибо, хотя графиня и распродала мебель и остатки имущества, чтобы расплатиться с кредиторами, ей пришлось занять изрядную сумму у четы Лутербург. Неудивительно, что, когда Тевено де Моранд на правах старого знакомого заходил к Серафине, она часами жаловалась ему на мужа: ей хотелось выговориться, а других слушателей у нее не было. Разумеется, она знала, как ненавидел газетчика Калиостро, но для себя решила, что не обязана разделять вкусы мужа. Тем более что Тевено ни разу не уязвил ее в своих статьях, а, напротив, всегда представлял ее жертвой необузданного и жестокого супруга. В сущности, она была согласна с Морандом. Она дважды сидела в тюрьме только за то, что она — жена Бальзамо-Калиостро. Конечно, когда супруг ее процветал, он не жалел для нее денег, но ведь она вполне могла бы стать женой кого-нибудь другого, кто тоже осыпал бы ее драгоценностями, но при этом не заставлял бы переезжать с места на место, подолгу жить в отвратительных гостиницах, а главное, торговать собой, соблазняя нужных людей… Так, может, пока она не утратила былой красоты (надо сказать спасибо супругу с его притираниями), ей стоит попытаться выйти замуж еще раз? Но как расстаться с Джузеппе, брачные узы с которым освящены церковью?

Незадолго до отъезда ее любовником стал Рей де Моранд: этот роман немного скрасил ее существование в опостылевшем Лондоне. Сырой холодный город, квакающий язык, суровые проповедники… Серафина рвалась в тепло, в буйство красок ранних весенних цветов, скучала по величественным, пышно убранным католическим соборам, где душа сама рвется к Богу… Она мечтала вернуться в Италию. Но Калиостро ждал ее в Швейцарии, куда, на ее счастье, к нему собирался отправиться Лутербург с женой. Значит, ей не придется ехать в одиночестве; Серафина никогда не путешествовала одна, рядом всегда был супруг, готовый распоряжаться и приказывать. В последнюю минуту в Лондон на помощь графине примчался друг Саразена Жерар Тейс: банкир направил его помочь Серафине разобраться с бумагами. Помощь была своевременной, ибо финансовые дела магистра оказались, мягко говоря, запутанными, и Тейсу пришлось задержаться в Лондоне.