Книга Служба ликвидации - Юрий Шубин

Испачканный в крови кулак хрустко впечатался в лицо младшего лейтенанта, поставив точку в споре о законности. Попов запрокинул голову и повалился на немытый пол. Табельный «Макаров» тяжело грохнулся рядом. Из носа потекла густая темная кровь…

Майор Скобцов еще не выехал из отделения, когда корабельной сиреной взвыл прямой телефон дежурного по городу и сообщил неприятную новость: на пульт 02 поступило несколько сообщений о стрельбе и драке в доме по улице Шверника…

Том самом.

– Ну все! П…ц! Допрыгались, мудаки! – произнес майор, уставший от безысходности и лавины бесперспективных дел. Ему даже не подумалось, что на оперов напали бандиты, потому что такая вероятность была слишком мала. Первой в голову пришла обратная мысль – те напились и что-то отчебучили.

– Поехали! – позвал он куривший рядом наряд.

В пустом отделении раздался торопливый топот…

Лицо Ольги исказила мученическая гримаса. Девушка не любила детективы и боевики, как не выносила драк или вида крови. От увиденной сцены ей стало, прямо скажем, нехорошо. Сухарик тяжело дышал и, глядя на валявшийся на полу пистолет, колебался, стоит ли его поднять.

– Что ты стоишь! Побежали скорее! – позвала Ольга. Она уже потянулась к двери…

В этот момент в подъезд вбежал взмыленный парень щуплого телосложения, с маленькой головой, в застиранных джинсах, с позвякивающим пакетом под мышкой.

Это был старший сержант Касимов.

Увидев перепачканного кровью напарника лежащим на полу, а рядом его пистолет, оперуполномоченный понял трагизм случившегося и степень опасности преступника. Если друга застрелили, в такой ситуации остается только открывать огонь на поражение, стараясь по инструкции причинить врагу минимальный физический вред. То есть стрелять по ногам или рукам. Но времени на выполнение требований инструкции не было. Какие ноги! Преступника нужно остановить любой ценой, а разбираться с ним ребята из отделения будут потом.

Не промахнуться бы…

– Стоять, милиция! – не раздумывая, громко крикнул старший сержант.

Пакет с пивом опустился на пол. Касимов расстегнул прикрытую джинсовой курткой кобуру и вырвал оружие. Приблизившемуся Сухарику было трудно поверить в то, что Касимов из милиции, и он тоже пошел напролом. Парень с разбега лягнул Касимова в живот. Кроссовка шлепнула, словно в пластилин, впечатав мента в дверной косяк. Пакет свалился набок, две бутылки «Клинского» вывалились и, отстукивая по кафелю, как поезд на рельсах, прокатились по парадному.

Кто пойдет за «Клинским»? Самый смелый?

– Стоять! Милиция! – повторил «самый смелый» и вытащил табельный «макаров». Только кто бы ему поверил, что он страж порядка? Слишком явное несоответствие образов.

Ольга размахнулась и очень вовремя ударила сержанта сумкой. Выстрел сотряс подъезд, но Сухарика пуля не задела. Зато в электрощите полыхнуло, и погас свет. Сухарик ломанулся к стене.

Еще выстрел…

Лучше бы его не было.

В то же мгновение на синих джинсах Попова растеклось бордовое пятно. Младший лейтенант тихо простонал и зашевелился. Боль привела его в чувство, но увиденное вызвало не меньший шок.

В мощном рывке Сухарик бросился на Касимова и выбил пистолет, не дав занять оборону. Вынырнувшая из сумочки Ольгина рука приблизилась к лицу опера. Из зажатого в маленькой ладошке баллончика вырвалась струя газа.

– Суки! – бессильно заверещал ослепленный «слезами» сержант. – Убью!..

Но он был уже не боец. Хоть и говорят, что газ не действует на пьяных, а этот подействовал: спиртовой настой красного перца страшнее атомной бомбы.

– Бежим! – на ходу выкрикнула девушка, выскакивая на улицу. Сухарик метнулся за ней.

Парочка добежала до оживленной улицы. Встав на обочине, Ольга подняла руку. Рядом притормозил красный «жигуль». Не успев договориться с водителем, Ольга распахнула дверцу и прыгнула на заднее сиденье. Следом в машину запрыгнул Сухарик.

– Поехали, командир! – приказала девушка, оглянувшись в сторону возможной погони.

– А куда едем-то? – поинтересовался водитель.

– Поехали, поехали, я все скажу! – бросила Ольга, не вдаваясь в скучные объяснения. Дребезжаще газанув, машина отъехала от тротуара.

Практически в это же время к дому на улице Шверника подкатил «Москвич» ПМГ с синей полосой на борту. Майор Скобцов с нарядом бросился в подъезд и наткнулся на своих «героев». Касимов вытирал кровь с лица, а Попов тихонько подвывал, зажимая рукой рану. На полу катались бутылки пива, а из пакета недвусмысленно торчал хвост селедки в целлофане.

– Что, доигрались? – сурово рявкнул Скобцов. Потянув носом воздух, он без труда почувствовал стойкий запах перегара.

– Жильцы телефоны оборвали! Дежурному по городу звонили!

– Неплохо повеселились, – скептически заметил прибывший с майором дежурный дознаватель. – Кто стрелял и в кого?

– Я защищался, – доложил Попов. – На меня Лункин напал, который броневик ограбил. Он приходил к Лодочникову. Жалко ушел, сволочь.

– И на меня он с бабой напал… – втиснулся с собственным оправданием Касимов. – Ему девка помогла, а то бы не у шел…

Слова звучали неуверенно, поскольку опера, протрезвев, начали понимать, что к чему. Самое малое, что им светит, – это служебное расследование, несоответствие и увольнение. Это если по-хорошему обойдется и больше ничего не всплывет.

– Какой Лункин! – осуждающе произнес майор. – Лункина вчера взяли. К Лодочниковым парень шел с девчонкой, по которым звонок с Петровки был, чтоб по ошибке не тронули. Ясно вам? Хороши опера, что девка им помешала!

Откуда-то с верхнего этажа, будто из поднебесья, послышалось едва уловимое шуршание и осторожный голос:

– Не верьте ему! Я все слышала! Он первый на парня напал. Угрожал пистолетом…

Майор поднял голову и увидел в проеме между лестниц седую голову бабули. Попов, которому сержант оказывал первую помощь и тщательно заматывал ногу бинтом, опустил глаза.

– Мамаша! Раз вы все слышали, скажите, он представился сотрудником милиции? – спросил Скобцов.

– Милиции? – растерянно переспросила женщина. – Не-ет. Никто не говорил, что из милиции. Это когда второй прибежал, тот заругался и сказал, что из милиции…

Повернувшись к коллегам, майор огласил приговор.

– Мне все ясно. Начинайте осмотр места происшествия и опрос свидетелей. – Этих, – майор кивнул на оперов, – арестовать.

– А «Скорую»? – жалостливо спросил Попов.

– Вызовем.

* * *

Тела погибших при взрыве военнослужащих погрузили в машины и увезли по принадлежности: майора Зайцева принял «шестигранник» [16] госпиталя ФСБ, милиционеров – морг госпиталя МВД. Ведомственное деление не исчезает даже после смерти, продолжая сортировать людей на достойных и более достойных, забывая, что все они защитники одного и того же Отечества.