Книга Мне снова 15... - Геннадий Марченко

И тут я едва не оглох от рёва стадиона. То ли публика замерла в ожидании гола и теперь её прорвало, то ли просто уши заложило на какое-то мгновение от напряжения. Но сейчас стадион ревёт так, что я просто ничего не слышу. Меня хлопают по плечам, голове, но Серебряников на правах капитана призывает успокоиться и продолжить игру. На перерыв мы уходим, ведя в счёте 2:0. В раздевалке Соловьёв всё же указал на некоторые ошибки в защите и полузащите, дав указание играть плотнее и не прижиматься к своим воротам. Мне же было дано задание активнее идти в атаку и чаще брать игру на себя.

И вот мы снова на поле. Стадион вновь встречает нас рёвом. А мы продолжаем атаки на ворота восточных немцев, и тем неожиданнее был гол, забитый в наши ворота на 62-й минуте Клаймингером. Но в итоге этот мяч раскрепостил обе команды, и пошёл, что называется, открытый футбол. Закончилось тем, что на 79-й минуте я оказываюсь в центре чужой штрафной, и уже Севидов с фланга отдаёт мне пас-близнец из первого матча, и я одним касанием направляю круглого в ворота. 3:1!!! Стадион заходится радостным криком, который не смолкает до финального свистка. Всё, мы победили! И теперь едем в Японию, по которой полтора года назад колесил с московским «Динамо». Только в тот раз матчи были товарищеские, а сейчас нужно выигрывать золотые олимпийские медали. На меньшее ребята, и я в первую очередь, были не согласны.

Глава 20

Ну вот и завершилась суета сборов и прощаний. В напутственных речах руководителей советского спорта звучало как мантра: мы все ждём повторение успеха Мельбурна 1956 года. Газеты не отставали: как-никак второе место на чемпионате Европы главной сборной СССР рассматривалось как провал, а вот олимпийское золото должно было заново заставить засверкать поблекшее, по мнению футбольных чиновников, реноме советского футбола. Редактор еженедельника «Футбол» Мартын Мержанов после того, как мы оформили выход в олимпийский турнир, на страницах «Советской России» пропел настоящую осанну наставнику сборной Вячеславу Соловьёву.

«Советская четвёрка форвардов выглядела грозно, – писал спортивный обозреватель. – В ней было идеальное сочетание левого и правого крайних нападающих. Изменились и линии полузащиты и защиты. Тактические поиски, пробы, эксперименты привели к тому, что к решающим встречам они сработали идеально в самых ответственных матчах. Связи между линиями были хорошо налажены. Наконец-то мы увидели, что все игроки понимают друг друга».

«Комсомолка» улыбнулась, назвав главным вдохновителем побед Комитет по физической культуре и спорту при Совете министров СССР, возглавляемый Юрием Машиным. За то, что: а) не обращая внимания на постоянные пертурбации в составе, продолжал верить в сборную; б) назначил не освобождённого от клубных хлопот тренера: Соловьёв работал по совместительству в сборной и клубе.

Поддержали коллег устами Алексея Леонтьева «Правда» и Юрия Ваньята «Труд». Кстати, мои заслуги Ваньят отметил особо, причём его огорчал тот факт, что именно меня и не хватало сборной в Испании. Но журналист выразил уверенность, что спортсмены Страны Советов приложат все силы для победы в Японии.

А Пономарёв в итоге оказался прав. Ну, насчёт того, что Бесков не вечен в сборной.

«В связи с невыполнением поставленной перед сборной командой задачи и крупными ошибками, допущенными в организации подготовки сборной команды, освободить от работы со сборными командами страны старшего тренера сборных команд Бескова К. И.» – именно так в «Советском спорте» было написано об отставке. Хотя Иваныча мне было жаль, как-никак довёл команду до финала, подобное удастся только спустя два с лишним десятка лет Лобановскому… А нет, вру, ещё в 1972-м играли с немцами финал, но это было так давно для Лозового, что почти совершенно стёрлось из памяти.

От усиления команды Соловьёв отказался, сумев доказать футбольным чиновникам, что привлечение новых игроков приведёт к потере управления командой, привнесёт в неё нездоровую конкуренцию. В общем, в очередной раз сработала аксиома – победителю прощается всё. Даже трудно представить, что начнётся, если проиграем. Припомнят всё, что было и чего не было.

Немного подпортил настроение землякам-спартаковцам проигрыш в финале Кубка СССР, состоявшийся 27 сентября. До этого мы в полуфинале уверенно разобрались с «Крылышками», а красно-белые не без труда одолели киевлян. В решающем поединке нашу оборону затерзал мой визави, атакующий полузащитник «Спартака» Валера Рейнгольд, именно с его передачи и был забит единственный гол. А наши потуги ни к чему не привели, при этом дважды ворота соперника спасала штанга, да и Маслаченко тащил такие мячи, что все просто диву давались, даже спартаковские защитники. Ну не наш день, что поделаешь!

В чемпионате, кстати, дела складывались тоже так себе. Пока я играл за сборную, клуб умудрился потерять важные очки с, казалось бы, проходными командами. Потом я на три тура выбыл из игры, получив в матче с ростовским СКА рваную рану бедра. И снова провал: две ничьи и поражение. В преддверии октябрьской летней Олимпиады в Токио – странно, что ещё не зимой летние Игры проводят – и соответственно своего отсутствия в клубе я предвосхищал очередные очковые потери. Но поделать ничего не мог, не кидать же олимпийскую сборную. И так до того два сезона тащил команду, напрягая юношеский организм, который ведь мог и не выдержать таких нагрузок. Это просто везло, что до сих пор назло редким травмам и повреждениям я продолжал находиться в столь хорошей форме.

А ещё, по идее, меня должны были забрить в ряды ВС, поскольку я ещё в мае отметил своё совершеннолетие и получил военный билет. Мне светили три года в сухопутных войсках или ВВС, либо четыре – в Военно-морском флоте. Вопрос решили на уровне руководства клуба. Меня, как одного из главных творцов олимпийских побед, в итоге оставили играть в «Динамо», присвоив пока звание сержанта внутренней службы. Лейтенанта обещали дать ближе к Новому году. И что, мог ли такую карьеру предположить местный хулиган Егор Мальцев три года назад? Подозреваю, что вряд ли.

Впрочем, все посторонние мысли меня покинули, как только я занял своё место в салоне Ту-114. 6 октября мы приземлились в токийском аэропорту Ханеда у огромного ангара, где были аккуратно расставлены столики, за которыми сидели пограничники и высились плакаты с надписью на русском языке: «Таможенная очистка товаров». То есть, говоря нормальным языком, досмотр багажа. Впрочем, багаж никто не досматривал, пограничники просто проштамповали наши олимпийские удостоверения, и мы, разместившись в украшенных большими олимпийскими эмблемами автобусах, помчались в Олимпийскую деревню.

В очередной раз я смог оценить качество японских дорог. Автобусы неслись по широкой асфальтовой ленте без перекрёстков, без пересечений. Они ныряли в просторные, бесконечные, ярко освещённые туннели, возносились вслед за автострадой над городом…

За проезд по новым дорогам следовало платить. У въездов на автострады водители тормозили и покупали у специальных контролёров, сидевших в стеклянных будочках, билеты: 150 иен за легковую, 300 – за автобус. Платят все без исключения, включая полицию, что меня слегка шокировало. Таким образом возмещают деньги на поддержание дорог.