Книга Дикий легион - Григорий Шаргородский

Сначала в темноту нырнули разведчики, затем двинулся я в сопровождении штурмовиков, оставив колесницу за кустами. На этом этапе я вообще ничего не увидел – темно было как в пещере. Внезапно впереди вспыхнули магические лампы и послышался тревожный крик – похоже, наши разведчики таки вляпались.

– Утес, твой выход, – сказал я здоровяку, который понятливо кивнул в ответ. – Только старайтесь без надобности не убивать. Моряки нам могут еще понадобиться.

Дикий недовольно сморщился, но перечить не стал. Рыкнув что-то невразумительное, он ринулся в заросли прибрежного кустарника.

Будто лось по кукурузе, честное слово. По сравнению с тихим проходом разведчиков штурмовики издавали дикий треск. Что уж говорить об обремененной скутумами центурии.

Впереди полыхнуло, а затем послышался треск магического разряда. Азарт толкал меня вперед, но осторожность все же взяла верх. Без защитного амулета, который достался кому-то из похитителей, соваться в бой было бы попросту глупо.

Можно было, конечно, обобрать гнома. Но кто бы мне об этом вовремя напомнил?

Наконец за кустами послышался слитный клич диких:

– Легион!

Судя по настроению, этот крик был победным.

Когда мы со старым рыбаком и двумя штурмовиками охраны пробрались к берегу реки, там все было залито светом – к магическим светильникам добавились вновь разгоревшиеся факелы диких.

Я ожидал чего-то большего. Словно выползшие на морской песок черепахи, на деревянных стапелях замерли четыре биремы и две униремы. Биремы были однотипными и размерами немного уступали кораблю, на котором нас везли тальгийцы.

Так, теперь посмотрим, что здесь наворотили мои парни.

На берегу лежали десятка три тел. Еще полсотни воинов и простых граждан королевства были согнаны в одну кучу. Из диких пострадали семеро – пять раненых и два тела лежали рядышком у самой воды.

Проклятье!

Разозленный видом погибших легионеров, я направился к толпе пленных:

– Есть капитаны кораблей?

Ответом мне было угрюмое молчание.

Ладно, не хотят по-хорошему, будем по-плохому.

– Утес, – позвал я декуриона штурмовиков и, когда он обернулся, продолжил: – Убить всех, они для нас бесполезны.

Удивленный дикий еще не успел уточнить причину столь радикальной смены приоритетов, когда из толпы вышел воин в кожаной броне, украшенной серебряными вставками.

– Я дежурный капитан. Остальные вместе с частью матросов в городе.

– Сколько здесь матросов? – спросил я, кивнув на толпу пленных, и тут же уточнил: – Тех, кто умеет управляться с парусами, а не абордажников.

Капитан нахмурился и явно задумал недоброе, так что нужно усилить его мотивацию:

– Капитан, если со мной уйдете вы и хотя бы десяток матросов, остальные спокойно отправятся в город. К тому же через пару месяцев вы тоже вернетесь домой. Если же решите поиграть в героя, клянусь, всех пущу под нож. Мне терять уже нечего.

– Я давал клятву верности королю, – еще сильнее нахмурился капитан.

– Ваша клятва недействительна. Король Визар мертв.

Капитан внезапно зарычал и, сжав кулаки, явно собрался броситься на меня.

– Стоп! – крикнул я больше Утесу, чем капитану. – Мы здесь ни при чем. Принц устал ждать своей очереди на трон, вот и постарался.

– Вы лжете! – не унимался капитан.

– Можете мне не верить, но подождите немного, сейчас подойдет сотник Вайлет Таркс. Знаете такого?

– Да, – все еще недоверчиво ответил капитан, но явно пока решил подождать с выводами до прихода знакомого офицера.

Вайлет явился с передовой центурией, которую привел юный рыбак. После объяснений бывшего сотника капитан все равно попытался отвертеться. Пришлось сменить методы убеждения. Когда из-под кинжала, приставленного к горлу юнги, потекла кровь, капитан окончательно сдался. Хорошо хоть не пришлось вскрывать пареньку горло – отделался царапиной. Кот прекрасно справился со своей ролью безжалостного палача.

После трудного решения мысли капитана перешли в конструктивное русло, и он начал быстро отвечать на вопросы.

Начнем с неприятных новостей – деструкторы с кораблей были сняты и отправлены в город. Но, уже отчаявшись, я вспомнил о заклинаниях, активацию которых я слышал на подходе к стоянке. Маг нашелся быстро, и, что особо порадовало, он был жив, хоть и не особо свеж. Чародея успокоил Гобой одной из своих стрелок, подобравшись с тыла. По моей просьбе эльф вколол магу еще что-то, что быстро привело его в чувство.

Благодаря Леку (чтоб ему икалось до тошноты!) я знал, как в случае чего можно контролировать чародеев, так что особо с корабельным магом никто не миндальничал. Его посадили вплотную к разряженным деструкторам, а за спиной чародея встал Кот и приставил к его горлу кинжал. Эти доводы убедили мага в том, что сотрудничество выгодно обеим сторонам конфликта, и он начали перекачивать свой запас в деструкторы. С перепугу он перестарался и потерял сознание, но оба артефакта зарядил как минимум наполовину. Это не решало проблему полностью, но хоть что-то…

Оставив сомлевшего мага под контролем разведчиков, я перешел к извечному бою жадности с благоразумием. По словам капитана, на весла каждой биремы садились шесть десятков гребцов. Плюс к этому туда же можно было загрузить до сотни абордажников или простой пехоты. Учитывая силу диких, количество гребцов можно спокойно сократить до сорока. Выходило, что мы в силах приватизировать все четыре биремы – сейчас в легионе насчитывалось сто восемьдесят пять легионеров.

Вот скотство! Теперь уже сто восемьдесят три.

Корабли мне были нужны как воздух. Без них все планы на будущее легиона становились слишком уж сомнительными.

Все так, но биремы хоть и являлись пресловутыми роялями в кустах, их оттуда нужно еще как-то вытащить и уволочь с собой. Учитывая наличие защиты только на один корабль, задачка со многими неизвестными.

Жадность все же победила, и легионеры по очереди столкнули на воду четыре биремы. Две униремы стали шикарными погребальными кострами для двух погибших товарищей.

Загрузка на биремы чуть не закончилась бунтом, опять проявила себя водобоязнь диких. К счастью, за последние месяцы мне все же удалось вбить в головы легионеров хоть какое-то понятие о дисциплине, так что уговоры были заменены криками центурионов и декурионов. Ну и парой тумаков для самых робких. Что же касается офицеров, то у них сработал простейший страх уронить свой авторитет в глазах подчиненных – он оказался сильнее страха перед какой-то водой. Хорошо, что их воображение не могло нарисовать близкое знакомство с открытым морем.

Первые сто метров нашего путешествия по реке выглядели совершенно жалко. Биремы рыскали по воде, как пьяные матросы на выходе из таверны. С гребных палуб доносилась ругань декурионов и недовольные возражения новоиспеченных гребцов. И все же постепенно те, кто уже успел посидеть за веслами даже под контролем ментальных магов, начали вспоминать недолгий опыт, а остальные – копировать их действия. Так что через полчаса дело пошло на лад, и четыре биремы стайкой направились вниз по течению.