Книга Забирая дыхание - Сабина Тислер

Матиас слушал вполуха. Он ненавидел скопление людей и никогда не хотел стать частью какой-либо группы. То, что ему хотелось делать, он делал в одиночку или вообще не делал. Никогда в жизни он не примкнул бы к группе туристов, пусть даже то, что он мог услышать, было невероятно интересным.

Он медленно шел дальше. Перед Libreria Piccolomin стояла группа японцев. Матиас с отвращением отвернулся и пошел обратно в направлении алтаря.

Молодой человек все еще говорил, а люди, стоявшие вокруг, слушали открыв рот. Матиас остановился и прислушался:

— Как вы видеть, это кафедра стоит на девяти колоннах из гранита и мрамора. Это обычные цоколи, но здесь можно увидеть также цоколи со львами, пожирающими других животных. Всегда меняться. Посредине находиться группа скульптур художников свободных искусств и показывает: грамматика, диалектика, риторика, философия, арифметика, геометрия, астрономия и музыка.

«Боже мой, какой у этого молодого итальянца трогательный немецкий акцент!»

Матиасу казалось, что он мог бы слушать его часами. Легкие ошибки в построении фраз были просто очаровательны, а ударения по собственному усмотрению и раскатистое «р» заставили его улыбнуться. Наверное, чтобы выучить язык, юноша много смотрел немецкое телевидение, а дикторы последовательно делали ударение на существительных, не обращая внимание на смысл предложения. Дикторы телевидения, которым методом тренировок привили неправильное ударение, поскольку, очевидно, это требовалось от них по условиям договора, доводили Матиаса до бешенства. Бесчисленное количество раз он выключал новости, чтобы в ярости не разбить телевизор, но беспомощные неправильные ударения этого итальянца вызывали только умиление. Этот гид не виноват, он же не был немцем. На него не стоило обижаться. Возможно, фразы, которые произносил, он просто заучил наизусть и даже точно не знал, о чем говорит.

Возможно. И Матиас это узнает, потому что молодой экскурсовод заинтересовал его.

— Наверху, в этой части кафедры, вы видите семь изображений: Рождество Христа и Искушение, Поклонение волхвов, Вхождение Христа во храм и бегство в Египет, Избиение bambini[60], Распятие, Страшный tribunale[61] над плохими и Страшный tribunale над хорошими людьми.

У него были не только очаровательный акцент и юношеская внешность, но и мягкие, летящие движения, которые так взволновали Матиаса. То, как экскурсовод поднимал свою нежную руку, чтобы указать на распятие, никому не удалось бы повторить. Он вел себя настолько раскованно и свободно, что приятно было посмотреть. Матиас был уверен, что столь гармоничным движениям невозможно научиться. Или в человеке есть — это нечто, или же его нет.

Матиас снова уселся на одну из церковных скамеек и, не спуская глаз с экскурсовода, задумался, как же заговорить с ним.

«Прекрати! — кричал внутренний голос у него в голове. — Беда с Адриано случилась не так давно, а ты уже лезешь в следующую историю. Оставь это! Не заговаривай с ним! Встань, выйди из церкви, забудь об этом мальчике, и все будет хорошо».

Однако Матиас остался. «С каким удовольствием я бы поговорил с тобой о бегстве в Египет и об убийстве детей, а тем более порассуждал о Страшном Суде, amico[62]. Этот огромный собор высвобождает мысли. Мне хотелось бы послушать глухие монотонные григорианские песнопения монахов, а после мы провели бы несколько часов в этом святом месте. Оно принадлежит нашему миру, нашему микрокосму, и никто не сможет отнять его у нас. А после этого мы пошли бы к тебе или ко мне…»

Это было гораздо значительнее, чем опера или закат солнца над озером. Это было настоящее величие. И он хотел ощутить его вместе с этим юношей.

Стоя у гида за спиной, Матиас спросил:

— Где вы так хорошо выучили немецкий язык? Вы говорите просто фантастически!

Джанни удивленно обернулся. Он был польщен.

— Bscuola[63]. Я выбрал не английский, а немецкий. А материал для lavoro[64] здесь я выучил наизусть. Tantissimo[65].

— Я просто в восхищении! — на одном дыхании выпалил Матиас, уставившись на изображение на полу собора: «Давид бросает камень в Голиафа». На самом деле он не воспринимал того, на что смотрел, и продолжал: — Вы настоящий языковой гений! Вы напоминаете мне монаха, которого я несколько лет назад встретил на Пелопоннесе. Он разговаривал на беглом немецком языке и был счастлив, потому что я оказался первым человеком, с которым он вообще мог поговорить по-немецки. Он выучил язык самостоятельно, с помощью произведений Томаса Манна, Гете, Генриха Гейне и немецкого словаря. Наследующий вечер мы ужинали вместе, беседовали, и, должен сказать, эта встреча стала одним из самых прекрасных мгновений моей жизни.

Джанни понял не все, но было ясно, что этот иностранец осыпает его комплиментами. Поэтому он улыбался и кивал.

— Вы человек с похожим дарованием, — продолжал Матиас. — То, что вы делаете, — необычно, а меня интересуют необычные люди.

У Джанни заканчивался рабочий день, ему хотелось есть и пить, он мечтал о большой порции пасты и о бокале холодного вина, а этот иностранец тащил его куда-то за собой в правый неф церкви.

— Я хотел бы попросить вас об одолжении, предложить вам кое-что. Вы не могли бы показать мне город и рассказать о его достопримечательностях? А заодно подучить меня итальянскому языку? Мы могли бы помочь друг другу. Вы усовершенствуете свой немецкий, а я выучу итальянский. Будьте моим личным экскурсоводом! Я не хочу быть в составе группы, я хочу, чтобы вы рассказывали все мне одному и чтобы у меня было право задавать вопросы.

Джанни понял только то, что иностранец хочет нанять его в качестве личного экскурсовода и заодно подучить итальянский язык. В любом случае это неплохо, потому что заказов на экскурсии у него было не так уж много. И Джанни кивнул.

— Вы не пострадаете в плане финансов. Я хорошо плачу. Скажем так, двадцать евро в час вас устроит? Причем все равно, будете ли вы читать мне лекцию или отвезете к лучшему парикмахеру этого города. Мне просто нужно, чтобы рядом был умный молодой человек. Такой, как вы.

Этот иностранец являл собой чудо, и у Джанни возникло ощущение, что он нашел горшок с деньгами и счастьем. Этот человек был подарком небес, который положит конец его финансовой катастрофе, и будущее выглядело уже намного веселее.

И он с огромной радостью хлопнул по руке, которую протянул ему Матиас.

Они договорились встретиться на следующее утро в десять часов.