Книга Танец страсти - Марион Орха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Лола села за письменный стол в первый раз, дело пошло очень туго — нужные слова не вспоминались, не ложились на бумагу. Лола пыталась описать свою жизнь, начиная с того дня, когда покинула Лондон, — тщетно. На некоторое время она оставила мемуары, а в следующий раз вернулась глубже в прошлое и извлекла на свет божий Элизу Гилберт. Все-таки от прошлого никуда не денешься, это Лола вынуждена была признать. Как бы она ни торопилась, как бы ни мчалась вперед, прошлое следовало по пятам. И стоило это осознать, как слова полились легко, как будто сами собой. Раз начав, Лола уже не могла остановиться.
Лола Монтес родилась из Элизы Гилберт; в том не было уже никаких сомнений. Элиза была спящей куколкой, Лола Монтес — порхающей бабочкой, воплощением мечтаний своей предшественницы. Оглядываясь на собственную жизнь, Лола видела не одну историю, а целых две, и одна из них разворачивалась в рамках другой. Первая была наполнена стремлением непрерывно двигаться вперед, во второй некто пристально глядел назад, в прошлое. Мать отказалась от Элизы, когда той было всего семь лет, и в результате Элиза пожелала завоевать весь мир. Если она пыталась поставить себя выше любви и одобрения общества, то лишь потому, что нуждалась в них слишком сильно. Она не простила свою мать до конца, однако научилась быть добрее к самой себе. Дописывая свои мемуары, она буквально видела, как Элиза и Лола идут рядом, держась за руки: великолепная Лола в малиновом костюме фламенко и Элиза в ярком индийском платье из оранжевого и синего шелка.
Однажды она сидела на веранде, наблюдая, как вокруг желтых лилий вьется толстый шмель, заползает в цветки. На лапках уже налипли толстые комочки пыльцы, шмелю явно было тяжело, и он будто мялся в нерешительности, прежде чем забраться в очередной гостеприимно раскрытый цветок. Лоле припомнились уроки танцев в цыганской пещере. «Надо найти самую суть, сердцевину, — объясняла ей Кармен. — Все лишнее нужно отбросить. А когда отыщешь то, что внутри, сырое, трепещущее, — тогда сможешь начать».
«А ведь верно, — подумала Лола. — Что еще мне остается, кроме как начинать снова и снова? А потом опять начинать все сначала».
Последние впечатления
(дополнение)
Лола прожила в долине Грасс-Вэлли почти два года, и наконец в ее сознание потихоньку стали просачиваться малоприятные новости с других концов света. В Ирландии, Индии, в Вест-Индии люди обретали и теряли целые состояния, а следом шли голод, бунты и мятежи. Пройдет время, и то же самое начнет происходить в Америке: в Калифорнии экономика уже нестабильна. А сейчас, когда найдено золото в Австралии, на сцену выходит целый новый мир. Старатели и всякого рода дельцы так и хлынули на еще не освоенный континент: предприниматели, горнорабочие, актерские труппы, девицы легкого поведения. Пленительные рассказы об этом обширном материке, где красная земля таит неисчислимые сокровища, доходили в домик Лолы на Милл-стрит. Невозможно было устоять, слыша о золотой лихорадке, о владельцах шахт и горнорабочих, которые истосковались по развлечениям, о высоких гонорарах и огромных кассовых сборах. Весной Лола собрала труппу и отправилась в путь.
Европейские поселенцы успешно завоевали часть «красного континента» — некоторые районы Сиднея и Мельбурна внешне мало отличались от фешенебельных районов Лондона, — однако в Австралии оставалось нечто исконное, безжалостно и грозно напоминавшее о себе каждый день и в любом месте. В столовых и гостиных из-за штор или из-под фортепьяно могло выскочить многолапое существо, помчаться в сторону или взбежать вверх по стене. В прачечных и буфетных, в спальнях и уборных таились в засадах пауки — волосатые охотники, либо так называемые белохвостые, либо серые домовые, коричневые дверные, буфетные и великое множество всяких других. Казалось, в Австралии найдутся пауки на любой случай. Тарантулы здесь вырастали с ладонь взрослого мужчины; еще были удивительные пауки с восемью глазами, которые в темноте горели зеленым. Тут водился даже родственник «черной вдовы», и, хотя его яд не был смертелен, укус вызывал у человека судороги и конвульсии.
Рядом с такими коренными обитателями континента привезенный Лолой «Танец с пауком» неожиданно зажил собственной яркой жизнью. Внезапно в театральных залах люди увидели то, чего они боялись больше всего на свете. Они отлично сознавали, какую опасность представляет собой ядовитый паук, и принимали выступление Лолы с особой страстью. В театрах каждый раз был аншлаг, из зала кричали: «Паук, паук!» — и дружно требовали, чтобы ядовитого гада нашли и уничтожили как можно скорее.
Представьте себе молодую, красивую, гибкую женщину, запутавшуюся в паутине. Прочные нити все крепче опутывают лодыжки, пленница приходит все в большее смятение. В воздухе льется сложная, гипнотическая мелодия, которая делается то громче, то тише, звучит то быстрее, то медленнее. Внезапно женщина обнаруживает, что паук забрался ей в юбки. Она пытается его вытряхнуть, затем проверяет одежду, но паук тем временем заползает выше. Женщина мечется, кружится в вихре летящих юбок; как одержимая бесами, она извивается, скребет пальцами по одежде, по телу. Самозабвенно, пламенно, она танцует и танцует, пока ей не удается стряхнуть паука на землю. Тогда она яростно топчет его. Наконец дело сделано, страшный враг побежден. Стремительная мелодия внезапно становится медленной и плавной. Лицо женщины расцветает в улыбке; по телу ее растекается любовь к чуду, которое зовется «жизнь», и этой любовью дышат каждый ее шаг и движение тела, рук, головы.
Зрители были буквально зачарованы силой страстей, что пылали на сцене. Захваченные драматическим действом, они прямо-таки воочию видели злосчастного паука, запутавшегося в юбках. И когда он падал наземь, они облегченно вздыхали. А потом, в ужасе замерев, глядели, как его яростно топчет такая изящная женская ножка. Мерзкая тварь была однозначно мертва, а на сцене оставалась прекрасная женщина, вся — воплощенная страсть и радость жизни. Зрители бешено рукоплескали, заваливали цветами сцену.
Чтобы добиться успеха, Лоле не приходилось вести себя вызывающе и создавать вокруг своего имени скандал. Достаточно было явить зрителям паука, избавиться от него и затем сокрушить каблуком. Великолепная драма в трех актах!
Когда-то давным-давно, в Средние века, во времена крестовых походов, странное бедствие поразило сначала северные районы Италии, а затем быстро распространилось на всю страну и Испанию. В полях во время уборки урожая десятки женщин страдали от укусов тарантула. Яд расходился по телу, и женщины начинали биться в судорогах. Единственным известным средством от этой напасти был танец, и на краю полей собирались музыканты — в ожидании, когда потребуются их услуги. Под их музыку бедные женщины кружились день и ночь, пока с потом не выходил яд, и лишь тогда они обессиленно валились на землю.
Оттуда и пошла тарантелла — народный танец, в котором пары кружились, и женщины в развевающихся юбках яростно топали ногами. Историки утверждают, что танец этот коренится в ритуалах, посвященных Дионису, и что с началом крестовых походов выражение плотских желаний стало рассматриваться как болезнь. Разумеется, чаще всего эта «болезнь» поражала людей во время сева и уборки урожая, когда крестьяне исполняли древние «разнузданные» пляски плодородия.
