Книга Опасный замок (сборник) - Вальтер Скотт

Среди этого беспорядка сам часовой в испуге не заботился уже о своем посте, и Лилия, взяв за руку Файрфорда, вошла с ним в соседнюю комнату, где заседали заговорщики и куда явился сам Претендент.

– Это не более как ссора самих негодяев контрабандистов, – сказал Редгонтлет.

– Ссора, говорите вы, – повторил сэр Ричард Глендейл, – а бриг был единственным спасением для… – продолжал он, посмотрев на Карла Эдуарда, – разве вы не видите, что корабль удаляется на всех парусах от берега?

– Не тревожьтесь обо мне, – сказал злополучный Претендент, – опасность эта не самая серьезная из тех, на которые обрек меня мой жребий. Впрочем, я сумею встретить ее. Заботьтесь о себе, милорды и господа.

– Нам уже некогда – воскликнул молодой лорд Б. – Нам остается одна надежда на честную защиту.

– Это правда, – подтвердил Редгонтлет, – пусть отчаяние укрепит наш союз, который нарушен печальным обстоятельством. Я требую, чтобы немедленно развернули королевское знамя! Но что это значит! – воскликнул он, когда Лилия, пробившись к нему, потянула его за руку, отдавая записку.

Редгонтлет прочел, и у него из рук выпала роковая бумажка. Он остался неподвижен. Но сэр Ричард Глендейл поднял записку, прочел ее, в свою очередь, и воскликнул:

– Теперь все погибло!

Максвел пробежал записку глазами.

– Клянусь, это Колин Кемпбл, – сказал он. – Я слышал, что он вчера ночью приехал из Лондона.

Как бы в ответ на это послышались звуки скрипки слепого музыканта, который громко играл знаменитый марш этого клана.

– Конечно, это Кемпбл, – сказал Мак-Келлор, – он с батальоном, стоящим в Карлэйле, окружит нас.

Воцарилось молчание, и два или три индивидуума ускользнули потихоньку из комнаты.

Лорд Готбрэн заговорил первым в духе великодушия молодого английского вельможи.

– Если мы были безумцами, – сказал он, – по крайней мере, не будем трусами. Здесь есть некто, чья жизнь драгоценнее всех наших. Он прибыл под наше ручательство, постараемся же, по крайней мере, спасти его.

– Хорошо, очень хорошо сказано, – отвечал сэр Ричард Глендейл. – Прежде всего, позаботимся о короле.

– Это уж мое дело, – воскликнул Редгонтлет, – если только успеем возвратить бриг! Я сейчас пошлю приказание.

Он сказал несколько слов двум из своей свиты, которые вышли немедленно.

– Только бы король ступил на борт, – прибавил Редгонтлет, – а нас довольно, чтоб защищать его и прикрыть отступление.

– Хорошо, – молвил сэр Ричард, – я осмотрю пункты, где можно защищаться. Редгонтлет, – прибавил он, понижая голос – я вижу, что некоторые наши друзья побледнели, но мне кажется, что глаза вашего племянника сверкают в эту минуту сильнее, нежели в то время, когда мы только обсуждали возможность опасности.

– Это обычай нашего дома, – отвечал Редгонтлет, – наша храбрость достигает высшей точки лишь в то время, когда мы сражаемся за побежденную сторону. И я чувствую, что не переживу этой катастрофы. Государь, – сказал он, обращаясь к Карлу, – позвольте мне только защитить, по возможности, вашу августейшую особу от опасности, и…

– Я уже вам сказал, не заботьтесь обо мне, господа, – повторил Претендент, – прежде гора Граффель обратится в бегство, нежели я.

Многие якобиты бросились к ногам Карла и со слезами умоляли его изменить решение, а в это время еще двое из них вышли из комнаты, и вскоре послышался топот удалявшихся лошадей. В этой суматохе Дарси, Лилия и Файрфорд стояли в стороне, держась за руки, подобно пассажирам тонущего корабля, решившим ожидать вместе жизнь и смерть.

Среди этого беспорядка в комнату вошел мужчина, одетый просто, в обыкновенный костюм квакера, с черной кокардой на шляпе и с охотничьим ножом за поясом. Он был высокого роста, приятной наружности, манеры его обличали военного. Он прошел беспрепятственно сквозь стражу (если она была в этой суматохе) и очутился почти безоружный среди вооруженных людей, которые восприняли его приход как явление карающего Ангела.

– Вы очень холодно принимаете меня, господа, – сказал он. – Сэр Ричард Глендейл, лорд В., мы ведь незнакомы? А, Максвел, как поживаете? А вы, Инголдсби – я не хочу вас называть другим именем, – почему холодно встречаете старого друга? Но вы, без сомнения, угадали причину моего прибытия?

– И приготовились, генерал, – отвечал Редгонтлет. – Мы не из тех, которые позволят себя окружить, как баранов, предназначенных для бойни.

– Полноте! – возразил Кемпбл, – вы воспринимаете вещи слишком серьезно. Позвольте только мне сказать слово.

– Ничто не может поколебать нашей решимости, – отвечал Редгонтлет, – если бы даже этот дом, что очень вероятно, был окружен вашими войсками.

– Конечно, я пришел не один, – молвил генерал, – но если вы захотите меня выслушать…

– Выслушайте меня сами, сударь, – сказал Претендент, подходя к нему, – предполагаю, что я причина вашего посещения. Я сдаюсь добровольно, чтобы избавить всех этих господ от опасности. Обещайте, что это, по крайней мере, послужит им гарантией.

– Никогда! Ни за что! – воскликнула небольшая кучка сторонников, оставшихся верными несчастному Карлу.

Они бросились к Кемпблу и, может быть, схватили бы и – кто знает – убили бы его, если бы не видели, что он стоял хладнокровно, скрестив на груди руки.

– Я не знаю этого человека, – сказал он, почтительно поклонившись сыну королей шотландских, – я не ищу с ним знакомства, нежелательного ни для него, ни для меня.

– А между тем предки наши были знакомы, – сказал несчастный Претендент, который даже в эту критическую минуту не мог изгнать воспоминания об утраченном королевском величии.

– Одним словом, генерал Кемпбл, – сказал Редгонтлет, – приносите вы нам мир или войну? Вы честный человек, и мы можем на вас положиться.

– Благодарю вас и скажу, что ответ на ваш вопрос зависит от вас самих. Будемте серьезны, господа. Может быть, нет большого вреда в том, что вы собрались в этом темном, уединенном углу на охоту да медведей, на петушиный бой или для какой другой забавы, но эта выходка была немного неблагоразумна, если принять во внимание ваши отношения к правительству, и она причинила небольшое беспокойство. Власти получили преувеличенные сведения о ваших замыслах через посредство одного изменника, допущенного на ваши собрания, и я был послан принять начальство над отрядом войск, достаточным на случай, если бы оправдались эти слухи. Вследствие этого я прибыл с кавалерией и пехотой и с полномочием поступать, как потребуют обстоятельства. Инструкции мои, однако, согласуются с моим убеждением не арестовывать никого и не производить расследования случившегося, если храбрые господа, здесь присутствующие, захотят отказаться от замыслов, которые могли иметь, и мирно разойдутся по домам.

– Как! Все! – воскликнул Глендейл, – все без исключения?