Книга Море троллей - Нэнси Фармер

— Совы, — коротко отозвался он, в подробности, впрочем, не вдаваясь.

Мальчик перебросил мешок с провиантом через плечо, а в другую руку вместо оружия взял посох. Единственным ножом завладела Торгиль, под предлогом того, что она, дескать, владеет им лучше. Отважное Сердце вспорхнул на спину к Золотой Щетине: кабан как раз направлялся к чертогам Горной Королевы. Зверюга, как выяснилось, был с нею в дружбе и всегда заглядывал в гости, ежели оказывался поблизости.

Всё это Джек узнавал, так сказать, через вторые руки. Золотая Щетина болтал с Отважным Сердцем, а тот переводил для Торгиль со свиного на вороний. А девочка передавала услышанное дальше. Ну, или часть услышанного. Большую часть она замалчивала, бог весть почему: то ли по просьбе Золотой Щетины, то ли просто чтобы позлить Джека.

Глава 32 Ледяная радуга

В конце долины, где ручей нырял под землю, Золотая Щетина отыскал проход, густо увитый виноградными лозами. Заметить лаз со стороны было ну никак невозможно, пока не окажешься внутри, а перебравшись на противоположную сторону, видел ты только трещину в скале — и всё. В воздухе разом похолодало.

Эта тропинка вилась по дну очередного глубокого ущелья. Она убегала всё вниз и вниз, петляла туда-сюда, а порою и разветвлялась. Дорогу выбирал Золотая Щетина. Сгустилась тьма, а путники так и не выбрались из ущелья, так что постелью им сослужил голый камень.

Ночлег под открытым небом оставлял желать лучшего. Джек и Торгиль спали сидя, привалившись к массивной туше тролльего кабана, словно к спинке кресла. В кабаньей щетине кишмя кишели вши: они ползали повсюду, в том числе и в волосах у Джека с Торгиль, хотя кусаться — не кусались. Похоже, человечья кровь была им не по вкусу. Тем не менее, ощущая их вкрадчивое щекотание, Джек всякий раз просыпался.

Впрочем, он и без того глаз почти не сомкнул. В ущелье поднялся ветер, а ближе к рассвету и вовсе ударил мороз. Джек спрятал Отважное Сердце под туникой — чтобы обоим согреться хоть немножечко…

Один лишь Золотая Щетина мирно продрых всю ночь — с его-то слоем жира! Кабан прегнусно храпел, пускал слюни и поскуливал в длинный пятачок, а копытца его то и дело подергивались — видать, снилось что-то.

— Ну, и далеко еще? — простонал Джек, оскальзываясь и спотыкаясь о камни: с рассветом все вновь тронулись в путь. Даже с помощью ясеневого посоха он с трудом удерживался на ногах.

— Сейчас спрошу, — отозвалась Торгиль. Теперь, когда страдали и мучились все, воительница заметно приободрилась. Девочка задала вопрос Отважному Сердцу, а тот перевел его Золотой Щетине. Кабан ответил пространно и обстоятельно. Ворон перевел снова, столь же подробно.

— Недалеко, — коротко ответила Торгиль.

— Долго же они болтали для простого «недалеко», — заметил Джек.

— Это точно, — с видимым удовольствием подтвердила Торгиль.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Тебе этого никогда не узнать.

Brjdstabarn, подумал Джек Путники остановились подкрепиться, хотя еды почти что и не осталось. Запас плодов и орехов надолго не растянешь, тем паче если приходится делиться с тролльим кабаном. Зато Торгиль с Джеком по очереди ехали на свинюге верхом. Зверь был такой толстый, что и ногами не очень-то стиснешь, а при попытке ухватить его за уши кабан злобно ворчал.

Путники всё шли и шли, пока, наконец, Джек совершенно не отчаялся добраться хоть куда-нибудь. Он уже решил было, что вот-вот рухнет на землю от усталости, но тут они ступили на сверкающий лед. После сумеречного ущелья солнце слепило глаза. А сам лед был прозрачным и синим, точно речные воды; в глубинах его Джек различал призрачные силуэты животных и людей, и созданий еще более странных.

Блестящая же поверхность была еще того хуже. Торгиль попыталась ускорить шаг — и ноги ее тут же разъехались. Девочка стремительно заскользила вперед, чудом затормозив у самого края глубокой расщелины. После чего засеменила куда осторожнее. Джек из последних сил хватался за кабанью щетину — невзирая на отчаянные зверюгины протесты. Сам кабан вроде бы никаких трудностей не испытывал ну да, конечно, ему-то что! Могучие копыта ввинчивались в лед словно нож в масло, оставляя за собой цепочку глубоких следов-царапин.

— Глядите! — неожиданно воскликнула Торгиль.

Перед путниками воздвиглась ледяная гора, гораздо выше, чем Джек мог себе вообразить, и куда более великолепная и затейливая, нежели казалось издали: этакий гигантский замок с башнями, изящными галереями и внутренними двориками. Ни дать ни взять — дворец из отцовских сказок. Эх, жаль, Люси не видит, подумал про себя Джек.

— Ну и как нам перебраться на ту сторону? — пробормотал мальчик. Ибо от того скального уступа, куда они вышли, и до жилища Горной Королевы был переброшен парящий в воздухе мост. Аркой выгибался он над головокрркительной бездной, вздымаясь всё выше и выше, а затем стремительно уходя вниз сверкающей ледяной радугой — искрящейся и пугающе-скользкой!

Отважное Сердце каркнул.

— Он говорит, Золотая Щетина сможет нас перевезти, — перевела Торгиль.

— А пусть он уточнит, позволит ли нам кабан держать его за уши, — попросил Джек, заглядывая в черную пропасть под мостом. Да там даже дна не различишь! — Холодный туман, клубясь, обтекал подножие горы.

— Отважное Сердце задал вопрос кабану, тот заворчал недовольно.

— Насколько понимаю, это значит «нет», — произнес Джек.

— Он говорит, уши у него очень чувствительные. Он позволит нам держаться за щетину, если мы не будем дергать слишком сильно, — перевела Торгиль. И опасливо глянула вниз. — Интересно, а те, кто падают с моста, попадают в Вальхаллу или нет?

— Наверняка попадают, — заверил ее Джек. — По мне, так смерть достаточно дурацкая: для Вальхаллы в самый раз.

В последний момент в голову мальчику пришла отличная мысль. Он разорвал плащ Торгиль на полосы и связал из них длинную веревку. Один конец он закрепил на шее Золотой Щетины на манер хомута, вторым обвязался вокруг пояса, а затем проделал то же самое с Торгиль. Дети уселись верхом, кое-как обхватили ногами широкую кабанью спинищу и крепко вцепились в загривок. Посох Джека — особого смысла брать палку с собой не было, но и бросать ее мальчик не захотел — засунули под хомут. Отважное Сердце привычно угнездился под Джековой туникой.

— Ну, поехали, — скомандовал мальчик, думая про себя: «От души надеюсь, что, когда мы сверзимся вниз, мне позволят-таки поселиться на Островах Блаженных».

Джек сидел впереди, Торгиль — у него за спиной. Троллий кабан двинулся вверх по мосту. Его копытца так и ввинчивались в лед. Блестящее крошево разлеталось во все стороны и осыпалось в пропасть. У Джека засосало под ложечкой; он заставил себя не смотреть вниз.

Чирк, чирк, чирк, чирк, — поскрипывал лед. Мост подрагивал под тяжестью Золотой Щетины. Неподалеку парил орел — ётунхеймсхсий, понятное дело! — громадина из громадин. Завидев чужаков, он развернулся и подлетел так близко, что Джек смог заглянуть в его желтые глазищи.