Книга Гордость и гордыня - Джейн Остин

На просьбу дочери вновь перед отъездом на север принять ее в лоно семьи, как можно было истолковать ее поклоны им всем, мистер Беннет сначала ответил решительным отказом. Однако Джейн и Элизабет, согласившиеся, что ради чувств и репутации Лидии родители должны после свадьбы простить ее, уговаривали его с таким жаром, приводили такие разумные доводы и столь умильно упрашивали принять ее с мужем в Лонгборне, как только они поженятся, что в конце концов он согласился с ними и уступил их желанию. Поэтому ее маменька могла вдоволь насладиться мыслью, как будет хвастать перед соседками своей замужней дочерью, прежде чем ее сошлют на север. Мистер Беннет в следующем письме шурину разрешил им приехать, и было решено, что сразу после совершения брачного обряда они отправятся в Лонгборн. Элизабет, однако, удивилась, что Уикхем согласился на такой план, и если бы она считалась только с собственными желаниями, то менее всего хотела бы вновь с ним встретиться.

Глава 51

Наступил день свадьбы их сестры, и Джейн с Элизабет, вероятно, волновались за нее больше, чем волновалась она сама. Карета была послана встретить новобрачных в ***, и их ожидали к обеду. Старших мисс Беннет пугал их приезд, а особенно Джейн, которая приписывала Лидии чувства, какие испытывала бы сама, будь она на месте виновницы стольких треволнений и горя, и мысленно сострадала душевным мукам сестры.

Но вот они приехали. Семья собралась встретить их в малой столовой. Когда карета подъехала к крыльцу, лицо миссис Беннет расцвело улыбками, ее супруг хранил невозмутимую серьезность, дочери испытывали тревогу, волнение, неловкость.

В прихожей послышался голос Лидии, дверь распахнулась, и их младшая сестра вбежала в комнату. Мать шагнула ей навстречу, обняла и с восторгом ее приветствовала. Затем с ласковой улыбкой протянула руку Уикхему, который вошел следом за своей женой, и тотчас пожелала им счастья без малейших сомнений в том, что ее пожелание сбудется.

Мистер Беннет, к которому они повернулись затем, оказал им далеко не такой сердечный прием. Лицо его стало даже еще строже, и он не проронил почти ни слова. Беспечная самоуверенность молодой пары могла лишь сильнее распалить его негодование. Элизабет была возмущена до глубины души, и даже мисс Беннет испытала горькую растерянность. Лидия осталась прежней Лидией. Невоспитанной, необузданной, взбалмошной, болтливой и бесцеремонной. Она бросалась от сестры к сестре, требуя их поздравлений, а когда наконец все сели, весело оглядела комнату, заметила кое-какие небольшие изменения и со смехом объявила, что давненько не была тут.

Уикхем смущался не более нее, но его манеры оставались по-прежнему очаровательными, и отвечай его характер и женитьба всем требованиям порядочности, то его улыбки и приятность, с какой он упомянул о своем новом родстве с ними, сразу обворожили бы их. До этой минуты Элизабет не верилось, что он окажется способным на такую самоуверенность, и про себя она положила в будущем не ставить никаких пределов бесстыдству бесстыдного человека. Она краснела, краснела и Джейн, но щеки тех двоих, кто вверг их в такое смущение, ни на йоту не изменили цвета.

В темах для разговора недостатка не было. Молодая и ее маменька тараторили без умолку, а Уикхем, севший рядом с Элизабет, начал расспрашивать ее о своих хартфордширских знакомых с легкостью и непринужденностью, каких ей не удавалось достичь в своих ответах. Они Лидия словно хранили только самые приятные воспоминания. Мысли о прошлом не пробуждали и тени не только страданий, но даже неловкости. И Лидия сама заговорила о том, чего ее сестры не коснулись бы ни за что на свете.

— Только подумать, — воскликнула она, — что прошло целых три месяца, как я уехала в Брайтон! Право, мне кажется, и двух недель не миновало, а ведь столько всего случилось за это время! Господи помилуй, да когда я уезжала, мне и в голову не приходило, что я могу выйти замуж прежде, чем вернусь! Хотя и думала, как бы это было весело!

Ее отец поднял брови, Джейн расстроилась, Элизабет выразительно посмотрела на Лидию, но та никогда не видела и не слышала того, чего не желала замечать, и продолжала со смехом:

— Маменька, а соседи знают, что я сегодня вышла замуж? Я боялась, что вдруг они не знают, и, когда мы нагнали Уильяма Голдинга в его фаэтоне, я во что бы то ни стало захотела сообщить ему, а потому опустила стекло в дверце, сняла перчатку и положила руку на край окошка так, чтобы он увидел кольцо, а потом кивнула и улыбнулась, как не знаю что.

Элизабет не могла долее выносить этого. Она встала и выбежала из комнаты, чтобы не возвращаться, пока не услышала, что они перешли в большую столовую. А тогда присоединилась к ним как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лидия с дерзким торжеством встала справа от матери, и услышать, как она сказала:

— Джейн, теперь на твое место сяду я. Ты должна сидеть за столом ниже меня, ведь я — замужняя дама.

Да и с какой стати было полагать, что время научит Лидию стеснительности, от которой она всегда была совершенно свободна? Ее беспечность и веселое настроение только возросли. Ей не терпелось увидеться с миссис Филипс, Лукасами и всеми остальными их соседями, услышать, как они будут называть ее «миссис Уикхем», а до тех пор она после обеда пошла похвастать своим кольцом перед миссис Хилл и двумя горничными.

— Ну-те-ка, маменька, — сказала она, когда они все вернулись в малую столовую, — что вы скажете о моем муженьке? Разве он не самый бесподобный мужчина на свете? Право, мои сестрицы должны умирать от зависти. Могу только пожелать, чтобы им повезло хотя бы вполовину так, как мне. Надо, чтобы они все поехали в Брайтон. Лучше места, чтобы обзавестись мужем, не найти. Какая жалость, маменька, что мы не поехали туда все вместе!

— Правда-правда, и будь по-моему, мы бы и поехали. Только, Лидия, душенька, мне совсем не нравится, что ты будешь жить так далеко. Вам обязательно туда отправляться?

— Господи! Ну да. И какие пустяки! Так будет весело! Вы, папенька и сестрицы должны обязательно приехать погостить у нас. Всю зиму мы проживем в Ньюкасле, и, думается, там будут балы, и уж я позабочусь, чтобы у них у всех были самые лучшие кавалеры.

— Ничего так сильно не желала бы! — ответила ее маменька.

— А потом, когда будете уезжать, то можете оставить одну или двух из них пожить подольше, и, ручаюсь, я найду им мужей еще до конца зимы.

Их гости могли пожить в Лонгборне не долее десяти дней. Мистер Уикхем получил офицерский патент перед отъездом из Лондона и должен был явиться в свой новый полк через две недели. Никто, кроме миссис Беннет, не сожалел, что они погостят в Лонгборне так недолго, зато она сполна использовала это время, делая визиты вместе с дочерью и устраивая званые вечера у себя. Вечера эти были приятны всем обитателям Лонгборна: те, кто был умнее, предпочитали избегать тесного семейного круга даже больше, чем те, кто был глупее.

Чувство Уикхема к Лидии было именно таким, каким его ожидала найти Элизабет, — далеко не равным чувству Лидии к нему. Ей почти не потребовались нынешние ее наблюдения, чтобы подкрепить прежние логические выводы: их бегство объяснялось более силой ее любви к нему, чем его к ней. И Элизабет продолжала бы недоумевать, почему, не питая к ней особой нежности, он все-таки бежал с ней, если бы не уверенность, что бежать ему пришлось из-за долгов, а в таком случае он по своему характеру был очень даже не прочь обзавестись спутницей.